Как и следовало ожидать, участницы хулиганского шоу в Храме Христа Спасителя обрели в российской столице чрезвычайно голосистую и агрессивную группу поддержки. Наиболее анекдотичным образом поддержала охальниц журналистка Ольга Бакушинская. Эта особа, даже по рукопожатным нормативам, отличается редким «умом и сообразительностью». Взяла, да и разместила в своем блоге такой вот крик католической души: «Я долго терпела, но все же хочу обратиться к Патриарху Московскому и Всея Руси Кириллу. Ваше Святейшество! Почему Вы молчите? Вы одобряете? Почему. Вы. Молчите. Почему? Сейчас сюда придут Ваши подданные и расскажут мне, что это не Ваше дело. Точно не Ваше? Тогда так и скажите. Вслух. Я пойму все правильно и не буду больше задавать вопросов. Просто буду ожидать костров и православную полицию с дубинками и озверелыми мордами. У нас, католиков, уже такое было. Давно. Наверное, лет через пятьсот Ваша Церковь тоже покается. Если сохранится». Просто страшно становится за судьбу православия от грозного пророчества долго терпевшей католички Бакушинской. Пожалуй, песнь просвещенных католиков, оказавшихся среди злобных «схизматиков», с такой экспрессией в Москве не звучала с 1612 года. 400 лет назад католическое воинство, окруженное в Кремле ополченцами Минина и Пожарского, чрезвычайно наглядно продемонстрировало москвичам свою приверженность «общечеловеческим ценностям». Вот как польский историк Казимир Валишевский описал нравы осажденных: «Они пользовались для приготовления пищи греческими рукописями, найдя большую и бесценную коллекцию их в архивах Кремля. Вываривая пергамент, они добывали из него растительный клей, обманывающий их мучительный голод. Когда эти источники иссякли, они выкапывали трупы, потом стали убивать своих пленников… дошли до того, что начали пожирать друг друга. Это факт, не подлежащий ни малейшему сомнению. Очевидец Будзило (польский капитан. – Авт.) сообщает о последних днях осады ужасные подробности, которых не мог выдумать, тем более, что во многом повторялось то же, что происходило в этой несчастной стране несколько лет перед тем во время голода. Будзило называет лиц, отмечает числа: лейтенант и гайдук съели каждый по двое из своих сыновей; другой офицер съел свою мать...» «…Сильнейшие пользовались слабыми, а здоровые – больными. Ссорились из-за мертвых, и к порождаемым жестоким безумием раздорам примешивались самые удивительные представления о справедливости. Один солдат жаловался, что люди из другой роты съели его родственника, тогда как по справедливости им должен был питаться он сам с товарищами. Обвиняемые ссылались на права полка на труп однополченца, и полковник не решился прекратить эту распрю, опасаясь, как бы проигравшая тяжбу сторона из мести за приговор не съела судью». Не случайно, по описанию Валишевского, когда русское «войско и народ вступили в священную ограду Кремля... радость сменилась скорбью перед раздирающим душу зрелищем: в подвалах склады внушающей ужас провизии – омерзительное крошево, в котором воображение кое-кого из московитян рисовало себе части тела друга или родственника». А ведь в начале осады Пожарский предложил полякам выбор – либо свободное возвращение на родину, либо возможность поступить к нему на службу с хорошим жалованьем, что было вполне в духе времени. Но те предпочли питаться пленными, родственниками, товарищами и архивными документами. Почему? Причина очень простая: при сдаче пришлось бы расстаться с награбленным в Московии. Это как же надо было любить «общечеловеческие ценности»… Особенно забавна ссылка Бакушинской на ожидание костров. По части сожжения на кострах человеческих особей отличилась как раз католическая церковь. Святая инквизиция – её творение. Почему бы Бакушинской не напрячься и не почитать о том, чем эта организация занималась на протяжении многих столетий, прикинуть, сколько жертв на её счету? Последний случай аутодафе имел место не так уж давно – в 1826 году, а вовсе не 500 лет назад. Сколько столетий прожили европейцы в постоянном страхе, не напишет ли сосед донос в святую инквизицию? В православной России случаи сожжения еретиков время от времени имели место, вот только несравнимо реже, чем в католических, да и в протестантских государствах Европы. Создали было при Петре Великом в России «Приказ протоинквизиторских дел», да только он долго не просуществовал. По мнению исследовавшего этот вопрос П.И.Мельникова, «действия московской инквизиции далеко не то, что действия инквизиции римско-католической; она просуществовала не более пяти лет и не успела развить свои действия, как хотелось инквизиторам… Потому инквизиция не имела у нас значительного развития, что будучи противна духу православия, она в самом духовенстве не встретила сочувствия». Отсталая православная Россия, что с нее взять... Конечно, «обращение» Бакушинской к патриарху вовсе не следует рассматривать как некую акцию московских католиков. Это всего лишь выходка отдельно взятой «умницы». Об истории своей католической церкви она знает примерно столько же, сколько о православии, ядерной физике и японской грамматике. Так уж принято в рукопожатной журналистике. Скажем, недавно сподвижница Бакушинской Юлия Латынина рассказала почтеннейшей публике: «В застраивающейся по такому же принципу Махачкале в электрической сети падает давление, а вода начинает не подниматься выше пятого этажа». Этот восхитительный бред она выдала не из ненависти к ученым-физикам или энергетикам. Просто «стрелке осциллографа» глубоко плевать, что там в электрической сети падать может, давление или напряжение. Стреляли у нее танки «снарядами и гаубицами», и стрелять будут. А чем Бакушинская хуже Латыниной? По материалам Народного политолога

Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках