Под украинством мы будем подразумевать его политическую, а не культурную версию. Именно политическое украинство рассматривается Западом в качестве вспомогательного средства войны против оппонентов атлантизма. Украинская же культура, взятая отдельно от политики, может служить только украшением и самобытным проявлением культурного бытия всей Руси.
Украинская культура и украинская идентичность, лишённая русофобии – это малороссийство.
Помните, у польского геополитика Влодзимежа Бончковского: «Если бы не существовал украинский народ, а только этнографическая масса, то следовало бы помочь ей в достижении национального сознания. Для чего и почему? Потому, чтобы на востоке не иметь дела с 90 млн. великороссов плюс 40 млн. малороссов единых национально… Украинец, лишённый своей украинскости, – это политический русский!»?
Украина была когда-то Малороссией. Став Украиной, отрёкшись от исторического малороссийства, взамен взяла украинство, в т.ч. в его политической версии.
Представим схему: прямая линия с крайними точками «минус» (слева) и «плюс» (справа). Отрезок этот поместим внутрь окружности. Это и будет геометрическим эскизом украинства, а всё, что помещается внутри этой окружности, и есть украинство.
Пояснения приводим ниже.
Cлева – полюс со знаком «минус». Здесь помещаются наиболее радикальные толкователи украинства с их дикими взглядами. Это – Степан Ленкавский, идеолог ОУН («Не бойтесь признавать себя фашистами. Ведь мы такие и есть!») и его «Декалогом украинского националиста», где есть и такие слова: «Пойдёшь непоколебимо на самое опасное преступление, если этого потребуют интересы дела. Поборешься за усиление силы, славы, богатства и просторов Украинской Державы, даже путём порабощения иноземцев».
Это – Дмитрий Донцов, гуру украинского национализма («Будьте агрессорами и захватчиками, прежде чем сможете стать властителями и обладателями ... Общечеловеческая правда не существует»). Это – оуновский стратег Николай Колодзинский («Мы, выстраивая украинскую державу, должны отодвинуть границу Европы до Алтая и Джунгарии. Европе как раз не хватает этого пространства. Украина призвана связать это пространство с Европой политически, экономически и культурно… а фраза «на грани двух миров» получит реальный смысл… Когда политика украинского национализма стремится к установлению границ Украины на Волге и распространить своё влияние на центральную Азию, то военная доктрина украинского национализма не может ограничиваться вниманием только к этнографическим украинским землям. Человек, который отказывается от этой борьбы и призывает к пацифизму, является гнилым наростом на здоровом теле»).
Это – Юлиан Вассиан с его пожеланиями, чтобы Киев дорос до волевого уровня, «на котором рождается стремление к мировому господству».
Это – украинский коллаборационизм времён Великой Отечественной, это Бандера, Шухевич, дивизии СС «Галичина». Это – всякие мазепы и петлюры.
Ближе к середине размещаются сторонники украинства более умеренного толка, типа расистов Николая Михновского, который был ещё и террористом, так как подорвал в 1904 г. памятник Пушкину в Харькове («Время вышиванок и водки ушло и не вернётся никогда. Третья украинская интеллигенция… напишет на своих знамёнах слова «Одна, единая, нераздельная и свободная Украина от Карпат, и аж до Кавказа!»; «Не бери жены из чужих, иначе дети твои будут тебе врагами»), и Юрия Липы («Физическая любовь к своему и физическая ненависть к чужому в мировоззрении и духовности – вот что характерно для украинок, от старины и вплоть до последнего времени»; украинская женщина – «наилучшее женское начало во всей Европе и белой расе»; «Представим себе, что 300 яйцеклеток каждой Украинки и 1500 эякуляций каждого Украинца – это также сокровище для державы, как энергетические запасы, залежи железа, угля или нефти»).
Сюда же можно отнести современных украинских расистов из «Патриота Украины» и подобных организаций, с их пронацистскими лозунгами «Nация превыше всего!» (с латинской «N») и «Белый человек – Великая Украина!».
Далее на отрезке, чем ближе к «плюсу», тем украинство становится дипломатически и политически прилизанней. Тут уже место Тараса Шевченко с его двояким поэтическим термином «московщеня». Так он назвал в одной из поэм рождённого от солдата ребёнка, а читатель уже должен сам ломать голову, что это такое: то ли просто намёк на москальское происхождение дитяти, то ли плохо скрываемое презрительное «московське щеня».
Тут место Павлу Штепе и его опусу «Московство», где он писал о русских: «Еще в доисторические времена в северо-восточный уголок Европы приблудился из Азии этот маленький угро-финский народец. Необозримые леса на топких почвах отгородили тот народец от всего мира так, что он отстал от культурного развития человечества на много веков».
Словом, вся заболевшая украинством околоинтеллигентная публика, изливавшая на бумагу свои националистические истерики, и почти не касавшаяся оружия, а предпочитавшая воевать пером, помещается именно здесь, вплоть до современных бумагомарателей, типа авторов учебного пособия «История украинского права» (Історія українського права: Посібн. / І.А.Безклубий, І.С. Гриценко, О.О.Шевченко та ін.; К.: Грамота, 2010. – 336 с.), где утверждается, что «русский язык формировался в тесной связи с языками угро-финских народов. В отличие от литературного языка, он является очень убогим, и нехватка лексикона компенсируется нецензурной лексикой. В то же время украинский язык в любом селе, не зацепленном русификацией, поражает своим богатством и красотою», а «украинцы в корне отличаются от русских в генетическом, антропологическом, языковом, культурно-бытовом и духовном вопросах».
Перемещаясь ближе к «плюсу», украинство эволюционирует во внешне приемлемые формы, пока, наконец, непосредственно не переходит в ту картинку, которую мы видим по телевидению – символы украинской государственности, институт президентства, корректные речи украинских дипломатов и политиков, представляющих интересы своей страны на международной арене. Очертим теперь все указанные тенденции окружностью, и таким образом, обозначим границы украинства, весь его спектр – от «минуса» до «плюса». Вне этой окружности украинства уже нет, ибо там начинается нечто другое.
Если не видеть «минуса», не смотреть на него, прикрыв ладошкой, можно подумать, что официальная версия политического украинства – это вполне приемлемый вид украинской государственной идеи. Он таковым и является, пока не проявляет свою сущность, то есть не приоткрывает своих идеологических принципов, на которых он основан. А эти принципы – это все перечисленные разновидности понимания украинства, от «минуса» к «плюсу».
Это и западноукраинский неонацизм, и националистический терроризм «а-ля Михновский», и расистские замашки Липы, и псевдонаучные труды украинских псевдоучёных, от чьих работ попахивает всё тем же расизмом.
Ведь современные творцы украинской нации на государственном уровне вовсе и не собираются отрицать, что в основу украинства положена смесь расизма, терроризма и национализма. Расиста Липы и террориста Михновского никто и не думает чураться. В их честь пишутся статьи, читаются лекции в университетах, причём, не только западноукраинских, висят мемориальные доски, издаются их «труды».
В Харькове на стене Харьковской инженерно-педагогической академии в память о Михновском установили мемориальную доску. Текст на доске гласит: «Михновский Николай Иванович (1873-1924) – выдающийся юрист и общественный деятель, выступал здесь в 1900 г. с программным докладом “Самостийна Украина”, где впервые обосновал концепцию и принципы создания независимой украинской державы».
Высказываются планы переименовать одну из харьковских улиц в улицу Михновского и открыть ему памятник. Кроме того, мемориальная доска, увековечивающая память о Михновском, открыта во Львове, а в родном селе Михновского в Киевской области центральная улица носит его имя. В 2008 году имя Михновского выдвигалось на номинацию «Великие украинцы» на центральном телеканале «Интер», а современная украинская историография называет его «Апостолом украинской государственности», а гитлеровский прохиндей Бандера даже вышел в окончательный рейтинг конкурса.
Кстати, памятник Пушкину, который Михновский пытался подорвать, стоит в городе до сих пор. Но вряд ли на нём появится табличка: «В 1904 г. этот монумент классику русской литературы пытался разрушить общественно опасным способом «апостол украинской независимости» Николай Михновский».
Давайте вспомним, кто в советское время, да и в наше тоже, признавался и признаётся негласно за эталон украинства? Правильно, жители Западной Украины, то есть региона, где украинство приобрело самые дикие и разнузданные формы, где «творили» Ленкавский, Колодзинский, Вассиан, Бандера и Шухевич, где быть ветераном СС вовсе не зазорно, а даже почётно. Это украинство в его крайней форме со знаком «минус».
Украинствующий формат мышления невольно предполагает хотя бы частичное оправдание коллаборационизма времён Великой Отечественной войны, вольное или невольное чествование старых украинских эсэсовцев, воспевание «подвигов» Мазепы и Петлюры. Иначе, если ты это отрицаешь, ты отрицаешь западноукраинскую версию политического украинства, принятого за образец украинства в наше время.
А как ты можешь быть сторонником украинства, и тут же опровергать образцовость её эталонного выражения? А если ты выступаешь за украинство без описанных изъянов, тогда ты выступаешь не за украинство, а за малороссийство, то есть за то, за что и воевали твои отважные предки и с Карлом XII, и с Наполеоном, и с Гитлером.
Киев же, превратившись после развала СССР окончательно из малороссийского в украинский, голосует в ООН против предложенной Россией резолюции с осуждением порочной практики возрождения нацизма. Проголосуй Киев «за», и пришлось бы осудить эталонные проявления политического украинства, куда входят бандеровщина, расизм и замешанная на расизме русофобия.
И сегодня на украинской политической сцене целый выводок народных избранников публично поддерживает «образцовое украинство»: восхищается Шухевичем, ратует за установку памятников Бандере, поклоняется Донцову и иже с ним.
За все 20 с лишним лет украинской независимости ни один президент Украины не выступил с осуждением подобных перекосов. Потому что без доли неонацизма не существует украинства.
Украинская культура и украинская идентичность, лишённая русофобии – это малороссийство.
Помните, у польского геополитика Влодзимежа Бончковского: «Если бы не существовал украинский народ, а только этнографическая масса, то следовало бы помочь ей в достижении национального сознания. Для чего и почему? Потому, чтобы на востоке не иметь дела с 90 млн. великороссов плюс 40 млн. малороссов единых национально… Украинец, лишённый своей украинскости, – это политический русский!»?
Украина была когда-то Малороссией. Став Украиной, отрёкшись от исторического малороссийства, взамен взяла украинство, в т.ч. в его политической версии.
Представим схему: прямая линия с крайними точками «минус» (слева) и «плюс» (справа). Отрезок этот поместим внутрь окружности. Это и будет геометрическим эскизом украинства, а всё, что помещается внутри этой окружности, и есть украинство.
Пояснения приводим ниже.
Cлева – полюс со знаком «минус». Здесь помещаются наиболее радикальные толкователи украинства с их дикими взглядами. Это – Степан Ленкавский, идеолог ОУН («Не бойтесь признавать себя фашистами. Ведь мы такие и есть!») и его «Декалогом украинского националиста», где есть и такие слова: «Пойдёшь непоколебимо на самое опасное преступление, если этого потребуют интересы дела. Поборешься за усиление силы, славы, богатства и просторов Украинской Державы, даже путём порабощения иноземцев».
Это – Дмитрий Донцов, гуру украинского национализма («Будьте агрессорами и захватчиками, прежде чем сможете стать властителями и обладателями ... Общечеловеческая правда не существует»). Это – оуновский стратег Николай Колодзинский («Мы, выстраивая украинскую державу, должны отодвинуть границу Европы до Алтая и Джунгарии. Европе как раз не хватает этого пространства. Украина призвана связать это пространство с Европой политически, экономически и культурно… а фраза «на грани двух миров» получит реальный смысл… Когда политика украинского национализма стремится к установлению границ Украины на Волге и распространить своё влияние на центральную Азию, то военная доктрина украинского национализма не может ограничиваться вниманием только к этнографическим украинским землям. Человек, который отказывается от этой борьбы и призывает к пацифизму, является гнилым наростом на здоровом теле»).
Это – Юлиан Вассиан с его пожеланиями, чтобы Киев дорос до волевого уровня, «на котором рождается стремление к мировому господству».
Это – украинский коллаборационизм времён Великой Отечественной, это Бандера, Шухевич, дивизии СС «Галичина». Это – всякие мазепы и петлюры.
Ближе к середине размещаются сторонники украинства более умеренного толка, типа расистов Николая Михновского, который был ещё и террористом, так как подорвал в 1904 г. памятник Пушкину в Харькове («Время вышиванок и водки ушло и не вернётся никогда. Третья украинская интеллигенция… напишет на своих знамёнах слова «Одна, единая, нераздельная и свободная Украина от Карпат, и аж до Кавказа!»; «Не бери жены из чужих, иначе дети твои будут тебе врагами»), и Юрия Липы («Физическая любовь к своему и физическая ненависть к чужому в мировоззрении и духовности – вот что характерно для украинок, от старины и вплоть до последнего времени»; украинская женщина – «наилучшее женское начало во всей Европе и белой расе»; «Представим себе, что 300 яйцеклеток каждой Украинки и 1500 эякуляций каждого Украинца – это также сокровище для державы, как энергетические запасы, залежи железа, угля или нефти»).
Сюда же можно отнести современных украинских расистов из «Патриота Украины» и подобных организаций, с их пронацистскими лозунгами «Nация превыше всего!» (с латинской «N») и «Белый человек – Великая Украина!».
Далее на отрезке, чем ближе к «плюсу», тем украинство становится дипломатически и политически прилизанней. Тут уже место Тараса Шевченко с его двояким поэтическим термином «московщеня». Так он назвал в одной из поэм рождённого от солдата ребёнка, а читатель уже должен сам ломать голову, что это такое: то ли просто намёк на москальское происхождение дитяти, то ли плохо скрываемое презрительное «московське щеня».
Тут место Павлу Штепе и его опусу «Московство», где он писал о русских: «Еще в доисторические времена в северо-восточный уголок Европы приблудился из Азии этот маленький угро-финский народец. Необозримые леса на топких почвах отгородили тот народец от всего мира так, что он отстал от культурного развития человечества на много веков».
Словом, вся заболевшая украинством околоинтеллигентная публика, изливавшая на бумагу свои националистические истерики, и почти не касавшаяся оружия, а предпочитавшая воевать пером, помещается именно здесь, вплоть до современных бумагомарателей, типа авторов учебного пособия «История украинского права» (Історія українського права: Посібн. / І.А.Безклубий, І.С. Гриценко, О.О.Шевченко та ін.; К.: Грамота, 2010. – 336 с.), где утверждается, что «русский язык формировался в тесной связи с языками угро-финских народов. В отличие от литературного языка, он является очень убогим, и нехватка лексикона компенсируется нецензурной лексикой. В то же время украинский язык в любом селе, не зацепленном русификацией, поражает своим богатством и красотою», а «украинцы в корне отличаются от русских в генетическом, антропологическом, языковом, культурно-бытовом и духовном вопросах».
Перемещаясь ближе к «плюсу», украинство эволюционирует во внешне приемлемые формы, пока, наконец, непосредственно не переходит в ту картинку, которую мы видим по телевидению – символы украинской государственности, институт президентства, корректные речи украинских дипломатов и политиков, представляющих интересы своей страны на международной арене. Очертим теперь все указанные тенденции окружностью, и таким образом, обозначим границы украинства, весь его спектр – от «минуса» до «плюса». Вне этой окружности украинства уже нет, ибо там начинается нечто другое.
Если не видеть «минуса», не смотреть на него, прикрыв ладошкой, можно подумать, что официальная версия политического украинства – это вполне приемлемый вид украинской государственной идеи. Он таковым и является, пока не проявляет свою сущность, то есть не приоткрывает своих идеологических принципов, на которых он основан. А эти принципы – это все перечисленные разновидности понимания украинства, от «минуса» к «плюсу».
Это и западноукраинский неонацизм, и националистический терроризм «а-ля Михновский», и расистские замашки Липы, и псевдонаучные труды украинских псевдоучёных, от чьих работ попахивает всё тем же расизмом.
Ведь современные творцы украинской нации на государственном уровне вовсе и не собираются отрицать, что в основу украинства положена смесь расизма, терроризма и национализма. Расиста Липы и террориста Михновского никто и не думает чураться. В их честь пишутся статьи, читаются лекции в университетах, причём, не только западноукраинских, висят мемориальные доски, издаются их «труды».
В Харькове на стене Харьковской инженерно-педагогической академии в память о Михновском установили мемориальную доску. Текст на доске гласит: «Михновский Николай Иванович (1873-1924) – выдающийся юрист и общественный деятель, выступал здесь в 1900 г. с программным докладом “Самостийна Украина”, где впервые обосновал концепцию и принципы создания независимой украинской державы».
Высказываются планы переименовать одну из харьковских улиц в улицу Михновского и открыть ему памятник. Кроме того, мемориальная доска, увековечивающая память о Михновском, открыта во Львове, а в родном селе Михновского в Киевской области центральная улица носит его имя. В 2008 году имя Михновского выдвигалось на номинацию «Великие украинцы» на центральном телеканале «Интер», а современная украинская историография называет его «Апостолом украинской государственности», а гитлеровский прохиндей Бандера даже вышел в окончательный рейтинг конкурса.
Кстати, памятник Пушкину, который Михновский пытался подорвать, стоит в городе до сих пор. Но вряд ли на нём появится табличка: «В 1904 г. этот монумент классику русской литературы пытался разрушить общественно опасным способом «апостол украинской независимости» Николай Михновский».
Давайте вспомним, кто в советское время, да и в наше тоже, признавался и признаётся негласно за эталон украинства? Правильно, жители Западной Украины, то есть региона, где украинство приобрело самые дикие и разнузданные формы, где «творили» Ленкавский, Колодзинский, Вассиан, Бандера и Шухевич, где быть ветераном СС вовсе не зазорно, а даже почётно. Это украинство в его крайней форме со знаком «минус».
Украинствующий формат мышления невольно предполагает хотя бы частичное оправдание коллаборационизма времён Великой Отечественной войны, вольное или невольное чествование старых украинских эсэсовцев, воспевание «подвигов» Мазепы и Петлюры. Иначе, если ты это отрицаешь, ты отрицаешь западноукраинскую версию политического украинства, принятого за образец украинства в наше время.
А как ты можешь быть сторонником украинства, и тут же опровергать образцовость её эталонного выражения? А если ты выступаешь за украинство без описанных изъянов, тогда ты выступаешь не за украинство, а за малороссийство, то есть за то, за что и воевали твои отважные предки и с Карлом XII, и с Наполеоном, и с Гитлером.
Киев же, превратившись после развала СССР окончательно из малороссийского в украинский, голосует в ООН против предложенной Россией резолюции с осуждением порочной практики возрождения нацизма. Проголосуй Киев «за», и пришлось бы осудить эталонные проявления политического украинства, куда входят бандеровщина, расизм и замешанная на расизме русофобия.
И сегодня на украинской политической сцене целый выводок народных избранников публично поддерживает «образцовое украинство»: восхищается Шухевичем, ратует за установку памятников Бандере, поклоняется Донцову и иже с ним.
За все 20 с лишним лет украинской независимости ни один президент Украины не выступил с осуждением подобных перекосов. Потому что без доли неонацизма не существует украинства.
Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках
