Андрей Фурсов, историк, директор Центра русских исследований Института фундаментальных и прикладных исследований Московского гуманитарного университета: История с Брейвиком – это каскадное, многослойное событие с несколькими, по-видимому, заказчиками. Оно имело несколько целей. Та цель, которую заявил сам Брейвик – протест против мультикультурализма – да, безусловно. Я думаю, что это кассета, которую ему вложили. Мне уже приходилось писать о том, что история с Брейвиком имеет, как минимум, ещё один аспект. Ведь пострадали в основном дети не из простых семей – это дети из элитарных норвежских семей. То есть, это некий знак элите. Грубо говоря, руководству этой элиты. В современном мире идет противостояние двух курсов развития мировой экономики и мировой системы в целом. Либеральный курс, ядром которого является Великобритания и англо-американские финансисты, и антилиберальный курс, который поддерживает Китай, Германия. Отчасти Обама к нему склоняется. Посыл Брейвика – это прямая черная метка династии, которая правит в Норвегии – династии Глюксбургов. С 35-го года по королевской прокламации они были объявлены Виндзорами, в силу давнего родства. Именно британская королева, именно Виндзоры сегодня олицетворяют торжество неолиберального курса, которому противостоит антилиберальный. Прямых доказательств нет, но по всем косвенным, думаю, что второе дно акта Брейвика – это черная метка сторонникам неолиберального курса, причем очень жёсткая, по принципу «возьмем даже детей, не надо упорствовать». На поверхности, действительно, бунт против мультикультурализма, который показывает, что Европа зашла в тупик. Собственно и европейские лидеры это признали, об этом сказали Меркель, Кэмерон, Саркози. Однако, как говорится: «Поздно пить «Боржоми», когда печень развалилась». Теперь этих людей – курдов, африканцев, арабов – невозможно убрать из Европы. Это можно сделать только в рамках жестких право-авторитарных режимах, которые чем-то напоминают национал-социалистические. В связи с этим возникает вопрос. Есть ли социальная база у людей типа Брейвика? Здесь с сожалением нужно констатировать, что если сохранится тенденция развития Европы, которая имеет место быть сейчас, то социальная база брейвиков будет расти. В принципе для того, чтобы в Европе начались очень серьезные столкновения на социально-расовой основе (я подчеркиваю, что не просто расовой, а социально-расовой, потому что здесь не только расовый момент, но и социально-экономический), нужно, чтобы количество людей со взглядами Брейвика достигло 7-8%. Вопрос в том, найдется ли в Европе 7-8% людей, готовых как Брейвик начать стрелять? Если найдется, то можно считать, что социальная база у этого движения есть. Хотя возможен другой вариант. Например, мне рассказывали, что молодые образованные португальцы уезжают сейчас в Анголу и в Бразилию, и находят там высокооплачиваемые места, а бразильская и ангольская беднота едет в Португалию и пополняет там число безработных, которые живут на подачки системы. Происходит очень интересный отток белого населения из Европы и получается, что у белых в Европе две стратегии. Одна – условно, стратегия Брейвика – начать стрелять. Причём, Брейвик стрелял не в темнокожих людей, он стрелял в детей элиты. Ведь огромная волна миграции в Европу – это же не мигранты сами пришли. Их тащит европейский капитал, потому что удобно этих людей эксплуатировать, платить им копейки и так далее. То есть, краткосрочная выгода, которая оборачивается по сути дела цивилизационной смертью для Европы. Я очень большой пессимист по части Европы. Когда я последний раз был в Париже, смотрел на всё с грустью. Думаю, что европейцы едут с ярмарки истории и думают, что Брейвик – это последняя отчаянная попытка европейцев. Попытка очень негодная, потому что насилие не решит проблему. Это крик отчаяния европейцев, над которыми вот-вот сомкнется волна мигрантов со всеми вытекающими последствиями. Потому что как только количество перерастет в качество и европейский ислам станет не таким мягким, и многое другое произойдёт, то будет уже совсем другой разговор. К сожалению, Брейвик – это трагическая ситуация, в которой виновата европейская и американская верхушки, в которой виновата бюрократия Евросоюза. Эта бюрократия загадила Европу, и единственная альтернатива Евросоюзу – это Соединенные Штаты Европы. Если они состоятся, то непонятно, как они будут решать проблему оставшихся мигрантов. Я думаю, что эти проблемы неразрешимы и Брейвик – это проявление неразрешимости этих проблем, потому что решение, которое заявил собой Брейвик – это не решение, это путь в тупик. Борис Куприянов, директор проекта «Фаланстер»: Самый примитивный ответ, на котором многие будут настаивать, заключается в том, что норвежский убийца – псих и маньяк. Такой ответ меня не устраивает: я не верю в «сумасшедшего», которой может методично и хладнокровно в течение полутора часов расстреливать безоружных подростков. Конечно, что-то должно было приключиться с его психикой, но мне кажется, что разгадку его поведения нужно искать в другом. Чтобы понять причины ужаса в Осло, надо попытается определить причины, этот ужас вызвавшие. Я возьму на себя смелость предположить, что «поправение» современного мира связано с фрустрацией – фрустрацией как отдельных членов общества, так и общества в целом. Крушение системы ценностей, пускай и весьма условной, после распада СССР привело Европу в состояние полной растерянности. Конечно, сначала была эйфория и «благоденствие», но вскоре все закончилось. Конец системы был неожиданным, но предсказуемым. Механизмы, настроенные на борьбу с коммунизмом, социализмом, альтернативной системой мироустройства, а заодно и вообще всем «левым» продолжали действовать. Однако не идеологические, не виртуальные, но вполне реальные ресурсы, созданные для борьбы с СССР, остались вроде как и не у дел. Отпущенные в свободное плавание, они могли либо бороться с устойчивой большой системой, либо вписываться в нее. Только сейчас в мире начинают понимать, что разрушив Советский Союз, Запад в некотором смысле совершил стратегическую ошибку. К несчастью, мир после 1991 года не стал лучше. Разочарование простых людей ничуть не меньше, чем у жителей многих стран третьего мира. Но разочарование американцев, французов, греков, норвежцев нельзя объяснить происками какого-либо конкретного врага. Сербия, Северная Корея, Ирак, Афганистан, Ливия, Сирия могут отвлечь на время обывателей, но не смогут объяснить несправедливость современного мира. Западные левые в значительной степени интегрированы в капиталистическую неолиберальную систему Запада и, как это ни комично, не менее топ-менеджеров и прочей обслуги системы заинтересованы в сохранении статус-кво. Не стоит забывать о том, что западная элита со времен RAF и 1968 года приложила гигантские усилия для дискредитации левого движения и создания этаких интеллектуальных гетто, комфортных университетских кампусов для инакомыслящих. Однако уже далеко не одним теоретикам очевидно, что дальше так продолжаться не может. Проблема нам мой взгляд заключается помимо прочего в том, что мы, левые, «приватизировав» критический дискурс, не преуспели в его распространении. Нам не удается просто и доходчиво объяснять современную ситуацию, популист Жижек воспринимается публикой как удачливый клоун – если что и вызывает зависть, то только размеры его гонораров. Да и выступления его адресованы в первую очередь не обывателям, его остроумные речи произносятся не на митингах. Мы молимся на марксизм, забывая, что это в первую очередь не священные папирусы, а метод. В результате у того самого «простого» человека фактически нет возможности разобраться в сложившейся ситуации – он должен пойти к «левому» гуру за порцией цитат и высказываний, зачастую ничего не объясняющих и не отвечающих на вопросы современности. Левые не только лишают «простецов» доступного анализа, но и невысоко ценят их интеллектуальные способности. А люди, даже если они не читали Маркса или модных современных философов, нуждаются в объяснениях. Что будет, если не мы поможем им разобраться в нашей сегодняшней жизни? А вот что: люди пойдут за объяснением к тем, кто сможет предложить им простой и связный анализ. Такие «учителя» по-простому объяснят обществу, что все их проблемы в заговоре темных сил, т.е. в инородцах. Конечно, ничего логичного в этом анализе нет: националисты меняют причину и следствия местами – простейшая манипуляция первого порядка. «Причина твоих проблем не в наличном социальном и экономическом порядке, а в приезжих, которые приезжают на твою землю не почему-нибудь, но только для того, чтобы захватить твою русскую/французскую/норвежскую/итальянскую землю». Наглядно и просто. К каким результатам приводит такая «логика», мы знаем, результаты эти – настоящий ужас, не кино. Расстрелянные на острове подростки не встанут после окончания съемочного дня. Андрей Смирнов, обозреватель «Завтра»: Манифест Брейвика в 1500 страниц и его речь в суде – важнейшие документы времени, мира, в котором мы живём. Видно, что Брейвик много читал, видно, что он неравнодушен, и что в голове у него не всё так однозначно, как он сам заявляет. Я не имею в виду обвинения в психической несостоятельности, вовсе нет. Но противоречий в его идеях и формулах хватает. Хотя в логике ему не откажешь: «Первый вопрос: Считаете ли вы недемократичным, что норвежский народ никогда не имел возможности провести референдум о превращении страны в полиэтническое и поликультурное государство? Разве недемократично обращаться к собственным гражданам за советом? Второй вопрос: Демократично ли никогда не спрашивать у граждан собственной страны готовы ли они приветствовать у себя дома африканских и азиатских беженцев, более того, превращать коренных граждан в меньшинство в своей собственной стране?». И зачастую правым оппонентам системы, нападающим на мигрантов, бросают в упрёк – вы боретесь не с причиной, но со следствием. А здесь Брейвик атаковал элиту. Взрыв в Осло мог нанести куда больший ущерб, если бы он не попал в пробку, а бойня на озере Утойя – преднамеренное убийство молодых активистов и будущих функционеров правящей партии. Аргумент, что националист не стреляет в своих, опровергается историей – в гражданской войне (Америка, Россия, Испания) и не такие жестокости бывали. Если пытаться понять его логику, он хотел добиться шокового эффекта. И он его устроил. 40 тысяч норвежцев, исполнявших в апреле перед зданием суда в Осло, где проходили слушания, песню Лиллебьёрна Нильсена "Дети радуги», которую Брейвик ненавидит, могут быть очень довольны собой. Но что они споют, когда их собственные дети, дети их соседей или друзей уйдут в брейвики? Ведь Брейвик при всём своём «тамплиерстве» – вполне типичный норвежец. Брейвик – это вопрос. Вопрос без ответа. Ответ даст сама жизнь. Источник

Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках