За событиями вокруг Сирии и Ирана, а также за скандалами и либеральными припадками о судьбинушке девиц из «Pussy Riot» мир как-то забыл об Афганистане. Несмотря на 11 лет «строительства демократии», дела там не ахти.
Вслед за эпидемией расстрелов натовских вояк их афганскими сослуживцами МВД Афганистана затеяло массовую проверку в рядах афганской армии и полиции. Итог – сотни афганских солдат и полицейских отстранены от должностей из-за сомнений в их лояльности. В 2012 году в результате атак своих союзников по службе НАТО потеряло 45 военнослужащих, и большинство из них – в августе. Тем временем на востоке страны потерпел крушение натовский вертолёт. Погибло 2 солдат, предположительно, граждан США.
Социальные проблемы не менее серьёзны. По данным Управления ООН по делам беженцев, общее число афганских беженцев достигло уже 2,7 млн. человек. Афганцы перебираются на иранскую, пакистанскую территории и даже добираются до Узбекистана, Туркмении и Таджикистана.
Вопрос размещения беженцев – причина регулярных трений между Кабулом и Тегераном, Кабулом и Исламабадом. Иранские и пакистанские власти заинтересованы в облегчении социальной обузы, каковой являются беженцы из Афганистана, и потому неоднократно приступали к депортациям афганцев на родину. Это, в свою очередь, приводило к тяжёлым экономическим последствиям для Афганистана, поскольку афганские власти были не в состоянии принять такую массу переселенцев.
Тема афганских беженцев не чужда и России. Ежегодно из России депортируется 200-300 афганцев, так и не получивших вожделённого статуса беженца. Афганский генерал Залмай Виса, проживавший ранее в Москве, а теперь занимая пост командующего ВС Афганистана на севере страны, сетовал в 2010 г. на недолжное распределение властями России квоты для легализации прибывших в Россию афганцев. Данная квота предусматривает упрощённую процедуру легализации для афганцев, состоявших на госслужбе в период советского присутствия в Афганистане. На деле, как утверждает, Залмай Виса, те, кто воевал с «шурави», получают статус беженца почему-то быстрее, чем те, кто «шурави» поддерживал.
Сам Залмай Виса, бывший командующий 37-м парашютно-штурмовым полком Вооруженных Сил ДРА, после 10-ти лет проживания в России так и не добился статуса беженца.
Приходится слышать и слова горького разочарования из уст афганцев, считавших Россию финишной целью своей миграции и, по сути, второй родиной.
В последнее время приток афганцев в Россию значительно снизился, но возрос их отток на Запад. Это уже ощутила на себе Финляндия. Финские пограничники регулярно отлавливают афганцев-нелегалов, стремящихся либо осесть в Финляндии, получив статус беженца, либо двинуться дальше на Запад. В первом полугодии 2009 г. в эту страну въехали (проникли?) 330 беженцев из Афганистана. Можно предположить с высокой долей вероятности, что сегодня данные не на много меньше.
Опыт общения с афганцами, осевшими в России, свидетельствует о том, что пуштуны – наиболее закрытая группа афганского населения. Афганистан – многонациональная страна. Мы привыкли всех её жителей (узбеков, таджиков, хазарейцев, пуштунов, белуджей) называть афганцами. На самом деле этническая картина Афганистана отличается пестротой и динамичностью. Населяющие его народы не всегда живут в мире. Например, среди сторонников советского правительства традиционно было много узбеков и белуджей. Пуштуны, преимущественно, шли в ряды душманов. Хазарейцы и таджики встречались и там, и там.
В некоторой степени эта ориентация сохраняется и в среде зарубежной афганской диаспоры. Так, пуштуны всячески подчёркивают свою особость от остальных афганцев, считают себя выше и лучше. Они же, прожив в России или другой стране, не один десяток лет, по-прежнему склонны к радикальным настроениям, не желают ассимилироваться ни при каких обстоятельствах, и даже жён себе стараются искать в Афганистане. Пуштуны – костяк «Талибана». Радикальный ислам для них – не в новинку.
В то же время афганские узбеки или таджики гораздо легче вписываются в российскую действительность, находят здесь своих соплеменников из Узбекистана и Таджикистана, заключают браки.
Наиболее остро проблема афганских беженцев стоит в Пакистане. Приграничные районы этой страны неоднократно накрывали волны беженцев, спасающихся от войны, и сегодня численность афганцев в Пакистане превышает 3 млн. человек. Пакистанские официальные лица даже высказывали рекомендации США и ЕС открыть свои границы для афганских беженцев, поскольку Пакистан более не намерен терпеть их у себя. Хотя Исламабад был традиционным союзником афганской оппозиции в ДРА, сегодня, когда оппозиционеры стали действующей властью, отношения между Кабулом и Исламабадом испортились. И вопрос беженцев – один из целого ряда нелицеприятных вопросов в отношении двух стран.
В силу стратегических соображений Пакистан не может отказаться от опеки экстремистских группировок, как на своей территории, так и на территории Афганистана.
Периодические аресты представителей «Талибана» пакистанскими правоохранителями – не более чем зачистка политического пространства от чересчур самостоятельных фигур, подумывающих о смене куратора.
Потворство «талибам» – главное обвинение Кабула в адрес Исламабада.
Среди афганцев растёт усталость и озлобление к пришельцам в военной форме, которые, заявив об освободительной миссии, часто сами становятся виновниками афганских несчастий.
Кроме того, несмотря на политическую рекламу Запада о том, как он помогает афганцам, более 1 млн. афганских ребятишек недоедают.
Ежедневно в Афганистане умирает в среднем 275 детей, и многие из них – в возрасте до 5 лет, причём примерно треть случаев детской смертности обусловлена отсутствием правильного питания (данные «Афганистан. ру» со ссылкой на «Франс- Пресс»).
Натовцы из Афганистана не уйдут. Уйти могут войска, но спецподразделения и иные боевые единицы останутся здесь ещё на долгие годы. Афганистан – стратегически слишком выгодный кусок суши, чтобы его вот так запросто оставить.
Стабильность Афганистана – не в интересах НАТО. Не для того США столько лет дестабилизировали эту страну, начиная с 1980-х, чтобы вдруг покончить с этой нестабильностью. НАТО никогда не пойдёт на стабилизацию государств, расположенных у южного подбрюшья России. Не заживающая рана у рубежей России и Ирана – такова роль, отведённая Афганистану западными стратегами. Всё остальное – демократическая риторика.
Вслед за эпидемией расстрелов натовских вояк их афганскими сослуживцами МВД Афганистана затеяло массовую проверку в рядах афганской армии и полиции. Итог – сотни афганских солдат и полицейских отстранены от должностей из-за сомнений в их лояльности. В 2012 году в результате атак своих союзников по службе НАТО потеряло 45 военнослужащих, и большинство из них – в августе. Тем временем на востоке страны потерпел крушение натовский вертолёт. Погибло 2 солдат, предположительно, граждан США.
Социальные проблемы не менее серьёзны. По данным Управления ООН по делам беженцев, общее число афганских беженцев достигло уже 2,7 млн. человек. Афганцы перебираются на иранскую, пакистанскую территории и даже добираются до Узбекистана, Туркмении и Таджикистана.
Вопрос размещения беженцев – причина регулярных трений между Кабулом и Тегераном, Кабулом и Исламабадом. Иранские и пакистанские власти заинтересованы в облегчении социальной обузы, каковой являются беженцы из Афганистана, и потому неоднократно приступали к депортациям афганцев на родину. Это, в свою очередь, приводило к тяжёлым экономическим последствиям для Афганистана, поскольку афганские власти были не в состоянии принять такую массу переселенцев.
Тема афганских беженцев не чужда и России. Ежегодно из России депортируется 200-300 афганцев, так и не получивших вожделённого статуса беженца. Афганский генерал Залмай Виса, проживавший ранее в Москве, а теперь занимая пост командующего ВС Афганистана на севере страны, сетовал в 2010 г. на недолжное распределение властями России квоты для легализации прибывших в Россию афганцев. Данная квота предусматривает упрощённую процедуру легализации для афганцев, состоявших на госслужбе в период советского присутствия в Афганистане. На деле, как утверждает, Залмай Виса, те, кто воевал с «шурави», получают статус беженца почему-то быстрее, чем те, кто «шурави» поддерживал.
Сам Залмай Виса, бывший командующий 37-м парашютно-штурмовым полком Вооруженных Сил ДРА, после 10-ти лет проживания в России так и не добился статуса беженца.
Приходится слышать и слова горького разочарования из уст афганцев, считавших Россию финишной целью своей миграции и, по сути, второй родиной.
В последнее время приток афганцев в Россию значительно снизился, но возрос их отток на Запад. Это уже ощутила на себе Финляндия. Финские пограничники регулярно отлавливают афганцев-нелегалов, стремящихся либо осесть в Финляндии, получив статус беженца, либо двинуться дальше на Запад. В первом полугодии 2009 г. в эту страну въехали (проникли?) 330 беженцев из Афганистана. Можно предположить с высокой долей вероятности, что сегодня данные не на много меньше.
Опыт общения с афганцами, осевшими в России, свидетельствует о том, что пуштуны – наиболее закрытая группа афганского населения. Афганистан – многонациональная страна. Мы привыкли всех её жителей (узбеков, таджиков, хазарейцев, пуштунов, белуджей) называть афганцами. На самом деле этническая картина Афганистана отличается пестротой и динамичностью. Населяющие его народы не всегда живут в мире. Например, среди сторонников советского правительства традиционно было много узбеков и белуджей. Пуштуны, преимущественно, шли в ряды душманов. Хазарейцы и таджики встречались и там, и там.
В некоторой степени эта ориентация сохраняется и в среде зарубежной афганской диаспоры. Так, пуштуны всячески подчёркивают свою особость от остальных афганцев, считают себя выше и лучше. Они же, прожив в России или другой стране, не один десяток лет, по-прежнему склонны к радикальным настроениям, не желают ассимилироваться ни при каких обстоятельствах, и даже жён себе стараются искать в Афганистане. Пуштуны – костяк «Талибана». Радикальный ислам для них – не в новинку.
В то же время афганские узбеки или таджики гораздо легче вписываются в российскую действительность, находят здесь своих соплеменников из Узбекистана и Таджикистана, заключают браки.
Наиболее остро проблема афганских беженцев стоит в Пакистане. Приграничные районы этой страны неоднократно накрывали волны беженцев, спасающихся от войны, и сегодня численность афганцев в Пакистане превышает 3 млн. человек. Пакистанские официальные лица даже высказывали рекомендации США и ЕС открыть свои границы для афганских беженцев, поскольку Пакистан более не намерен терпеть их у себя. Хотя Исламабад был традиционным союзником афганской оппозиции в ДРА, сегодня, когда оппозиционеры стали действующей властью, отношения между Кабулом и Исламабадом испортились. И вопрос беженцев – один из целого ряда нелицеприятных вопросов в отношении двух стран.
В силу стратегических соображений Пакистан не может отказаться от опеки экстремистских группировок, как на своей территории, так и на территории Афганистана.
Периодические аресты представителей «Талибана» пакистанскими правоохранителями – не более чем зачистка политического пространства от чересчур самостоятельных фигур, подумывающих о смене куратора.
Потворство «талибам» – главное обвинение Кабула в адрес Исламабада.
Среди афганцев растёт усталость и озлобление к пришельцам в военной форме, которые, заявив об освободительной миссии, часто сами становятся виновниками афганских несчастий.
Кроме того, несмотря на политическую рекламу Запада о том, как он помогает афганцам, более 1 млн. афганских ребятишек недоедают.
Ежедневно в Афганистане умирает в среднем 275 детей, и многие из них – в возрасте до 5 лет, причём примерно треть случаев детской смертности обусловлена отсутствием правильного питания (данные «Афганистан. ру» со ссылкой на «Франс- Пресс»).
Натовцы из Афганистана не уйдут. Уйти могут войска, но спецподразделения и иные боевые единицы останутся здесь ещё на долгие годы. Афганистан – стратегически слишком выгодный кусок суши, чтобы его вот так запросто оставить.
Стабильность Афганистана – не в интересах НАТО. Не для того США столько лет дестабилизировали эту страну, начиная с 1980-х, чтобы вдруг покончить с этой нестабильностью. НАТО никогда не пойдёт на стабилизацию государств, расположенных у южного подбрюшья России. Не заживающая рана у рубежей России и Ирана – такова роль, отведённая Афганистану западными стратегами. Всё остальное – демократическая риторика.
Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках
