В минувшие выходные спаренный катамаран Евросоюза штормило. И во Франции, и в Германии прошли массовые акции протеста. Причиной послужили действия правительств обеих стран.
Во Франции правительство социалиста Олланда продолжает увеличивать налоговую нагрузку на богатых граждан и компании. Это уже привело к росту оттока капитала из страны. Кроме того, рост налогового бремени на компании может привести к сокращению производства, и, как следствие – к росту безработицы. То есть, в долгосрочной перспективе такие меры скорее губительны для экономики, чем спасительны. Хотя Олланду, похоже, удастся сократить бюджетный дефицит, чрезмерное упование на фискальные доходы может выйти Франции боком. Именно этого мнения, по всей видимости, придерживаются французы, которые протестовали против подобной экономии.
Олланд, который критиковал Грецию и другие страны, не готовые придерживаться бюджетной экономии, сам показывает пример подобной экономии. Бюджет страны сокращен на 10 млрд. евро. Это сокращение также не нравится французам. Однако иных вариантов, по всей видимости, у Олланда нет, если у прекрасной Франции все еще живы амбиции по возглавлению Евросоюза.
В Германии, напротив, правительство пошло по пути роста налогов для населения в целом, а не только для богатых. И это вызвало недовольство простых немцев, которые теперь оплачивают чужие долги из своего бюджета. Однако Германия не намерена отказываться от членства в Евросоюзе, а также бросать Грецию на произвол судьбы: и то, и другое выйдет стране дороже, чем экономия бюджета и рост налогов.
Однако и в том, и в другом случае показательно недовольство европейцев, которые отнюдь не забыли своих взаимных претензий друг к другу после объединения в рамках Евросоюза. И первый же серьезный кризис претензии эти очень обострил. Имперские амбиции старой Европы натолкнулись на чванство отдельных государств: ни одна самая мелкая Литва не уступит ни миллиметра своих интересов ради общего дела. И, пожалуй, в этом заключается самая основная беда этой новейшей империи: нежелание более состоятельных перераспределять ресурсы встречается с нежеланием более бедных делиться своей влиятельностью.
При этом недовольство нарастет именно снизу. Греки считают, что из их страны сделали сакральную жертву, полив их кровью фундамент Евросоюза. Испанцы считают, что они и так жертвуют очень многим, отказываясь от возможности с помощью дополнительных кредитов поправить свое благосостояние. Немцы не хотят оплачивать долги греков и испанцев, французы хотят жить в своей стране, не уплачивая бешеные проценты.
Прибалтика, Балканы, Нидерланды, Италия – у всех свои интересы, которые наталкиваются на необходимость согласовывать свои шаги и решения с общеевропейским курсом. И оказывается, что этот общеевропейский курс довольно-таки тяжел морально. Оказывается, что общее благо требует некоторых жертв, оказывается, что свобода ограничивается ответственностью, теперь уже не только перед своим народом, но и перед соседями.
В принципе, это просто болезнь роста. С течением времени подобные трения должны прекратиться, так пишут умные люди в серьезных журналах. Но ведь жизнь идет здесь и сейчас, не так ли? Так почему немец должен отдавать часть своей зарплаты греку на покрытие его долгов?
Европейцы, похоже, уже не так счастливо живут в Евросоюзе. Смогут ли они расширить горизонты своего национального сознания до европейского, когда речь идет не просто о красивых словах и неких общечеловеческих ценностях, а о вещах простых, о деньгах?
Во Франции правительство социалиста Олланда продолжает увеличивать налоговую нагрузку на богатых граждан и компании. Это уже привело к росту оттока капитала из страны. Кроме того, рост налогового бремени на компании может привести к сокращению производства, и, как следствие – к росту безработицы. То есть, в долгосрочной перспективе такие меры скорее губительны для экономики, чем спасительны. Хотя Олланду, похоже, удастся сократить бюджетный дефицит, чрезмерное упование на фискальные доходы может выйти Франции боком. Именно этого мнения, по всей видимости, придерживаются французы, которые протестовали против подобной экономии.
Олланд, который критиковал Грецию и другие страны, не готовые придерживаться бюджетной экономии, сам показывает пример подобной экономии. Бюджет страны сокращен на 10 млрд. евро. Это сокращение также не нравится французам. Однако иных вариантов, по всей видимости, у Олланда нет, если у прекрасной Франции все еще живы амбиции по возглавлению Евросоюза.
В Германии, напротив, правительство пошло по пути роста налогов для населения в целом, а не только для богатых. И это вызвало недовольство простых немцев, которые теперь оплачивают чужие долги из своего бюджета. Однако Германия не намерена отказываться от членства в Евросоюзе, а также бросать Грецию на произвол судьбы: и то, и другое выйдет стране дороже, чем экономия бюджета и рост налогов.
Однако и в том, и в другом случае показательно недовольство европейцев, которые отнюдь не забыли своих взаимных претензий друг к другу после объединения в рамках Евросоюза. И первый же серьезный кризис претензии эти очень обострил. Имперские амбиции старой Европы натолкнулись на чванство отдельных государств: ни одна самая мелкая Литва не уступит ни миллиметра своих интересов ради общего дела. И, пожалуй, в этом заключается самая основная беда этой новейшей империи: нежелание более состоятельных перераспределять ресурсы встречается с нежеланием более бедных делиться своей влиятельностью.
При этом недовольство нарастет именно снизу. Греки считают, что из их страны сделали сакральную жертву, полив их кровью фундамент Евросоюза. Испанцы считают, что они и так жертвуют очень многим, отказываясь от возможности с помощью дополнительных кредитов поправить свое благосостояние. Немцы не хотят оплачивать долги греков и испанцев, французы хотят жить в своей стране, не уплачивая бешеные проценты.
Прибалтика, Балканы, Нидерланды, Италия – у всех свои интересы, которые наталкиваются на необходимость согласовывать свои шаги и решения с общеевропейским курсом. И оказывается, что этот общеевропейский курс довольно-таки тяжел морально. Оказывается, что общее благо требует некоторых жертв, оказывается, что свобода ограничивается ответственностью, теперь уже не только перед своим народом, но и перед соседями.
В принципе, это просто болезнь роста. С течением времени подобные трения должны прекратиться, так пишут умные люди в серьезных журналах. Но ведь жизнь идет здесь и сейчас, не так ли? Так почему немец должен отдавать часть своей зарплаты греку на покрытие его долгов?
Европейцы, похоже, уже не так счастливо живут в Евросоюзе. Смогут ли они расширить горизонты своего национального сознания до европейского, когда речь идет не просто о красивых словах и неких общечеловеческих ценностях, а о вещах простых, о деньгах?
Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках
