Польша продолжает пребывать в траурно-мазохистском настроении, смакуя собственные страдания 150-летней давности, когда в январе 1863 года был подавлен антироссийский мятеж нахальной шляхты. По распоряжению польского МИД чуть ли не по всему миру, где только имеются польские консульства и посольства, прошли памятные мероприятия, посвящённые тем событиям. Такой подход польского МИД не удивляет, ведь министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский – известный русофоб. В бытность свою корреспондентом Би-Би-Си, молодой тогда ещё будущий глава польского МИД находился в рядах афганских моджахедов и даже принимал участие в нападениях на советских солдат. Особенно нагло ведут себя пропольские организации в Белоруссии. Например, выставили на продажу репродукции французских гравюр 1860-х годов, посвящённых январскому восстанию 1863 г. Одна из них называется «Польские повстанцы поджигают православную церковь». Замечательный пример шляхетской веротерпимости. На многочисленных митингах и «круглых столах» звучали проникновенные строки Адама Мицкевича, воспевавшего польскую свободу и польский дух, восхвалявшего польских повстанцев и клеймившего тяжёлыми словесами Россию и русских. Много говорилось о европейском выборе белорусов, воплощением которого была Речь Посполитая, и т.д., и т.п. Но 150-летняя годовщина польского бузотёрства плавно перешла в 135-летнюю годовщину другого события – русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Какое отношение события из истории Болгарии имеют к событиям из истории Польши, спросите вы? Отвечу: в 1877 году Россия объявила Османской империи войну после кровавого подавления турецкими башибузуками Апрельского восстания в Болгарии, в ходе которого погиб Христо Ботев – национальный поэт Болгарии, своего рода, болгарский Адам Мицкевич. И ещё: османам подавлять выступления болгар помогали польские добровольцы из т.н. Польского легиона в Турции. Формированием его занимался сам Адам Мицкевич, сбежавший после своих антироссийских выступлений в Константинополь, под заботливую руку турецкого султана. Было это ещё в 1855 году, но Мицкевич дело до конца не довёл, скончавшись от лихорадки. «Человек, написавший на революционных польских знамёнах «За нашу и вашу свободу!», и слово «вашей» поместивший перед словом «нашей» вопреки давней дипломатической логике, был носителем польского духа», - живописал Мицкевич, воспевая дифирамбы польским повстанцам и легионерам. Странным образом он видел путь к свободной Польше через порабощение иных народов. Турки для поляков были союзниками в играх против России. Помогая туркам на Балканах, поляки надеялись на вступление османских войск в Подолию, и новое восстание против русских в Польше. Польский легион в Турции состоял из европейского и азиатского отрядов. Азиатский отряд воевал на Кавказе, европейский состоял из 65 бойцов под командованием Юзефа Ягмина, участника польских восстаний 1830 и 1863 г., и участвовал в боях на территории Болгарии. В одном из боёв европейский отряд польского легиона понёс ощутимые потери, и практически перестал существовать. Был убит и его командир Ягмин. Тем временем оживилась английская дипломатия. Одному из польских патриотов-эмигрантов, Адаму Сапеге, были переданы англичанами деньги на ведение подрывных действий против России на территории Польши. Но Сапега решил, вместо этого, воевать с русскими и болгарами тут же, на Балканах, и попытался организовать поход отряда венгерских и польских добровольцев (1400 венгров и 450 поляков) в Сербию по тылам российских войск. План был раскрыт австрийцами и не удался. Антиславянская дружба поляков с венграми – тоже не новость. И поляки, и венгры – католики. Венгры душили Карпатскую Русь, поляки душили Западную Русь. Поляки практически не контактировали с сербами из-за их русофильства. Венгры тоже ненавидели сербов, претендуя на кусок сербской территории. Поэтому поход венгров и поляков по сербской земле – вполне в стиле польско-венгерской политики. С началом русско-турецкой войны 1877-1878 гг. на службе у турок оказалось множество бывших повстанцев из Польши: диктатор Январского восстания Мариан Лангевич (Ланги-бей), активные легионеры Теофил Лапинский (Теффик-бей), подстрекавший кавказских горцев к войне с Россией, Владислав Костельский (Сефер-паша) , организатор турецкой кавалерии, и Константин Божецкий (после принятие ислама – Мустафа Джелаледдин-паша, прадед турецкого поэта-коммуниста Назима Хикмета, похороненного в Москве) и погибший в боях с черногорцами, инженер Кароль Бжозовский, в интересах турецкого султана исследовавший земли Курдистана, врач Владислав Яблоновский, осевший в Багдаде при турецком гарнизоне, и позже добровольцем вступивший в ряды турецкой армии, и воевавший в Армении. Для польских легионеров, талдычивших «о нашей и вашей свободе», убийство армян, иракцев, черногорцев, сербов и болгар в угоду Османской империи было обычным делом. Ведь через эти убийства шла дорога к Великой Польше «от моря до моря», а что может быть дороже сердцу поляка?! Более того, в XIX веке польские эмиссары пытались посеять недоверие к русским в традиционно русофильских странах, и не только в Болгарии, но и в Сербии и Румынии. Польская политическая эмиграция содействовала сближению болгар с Ватиканом – вплоть до унии – то есть работала над изменением духовного облика болгарского Православия. Папа Пий IX откомандировал в Болгарию польских монахов из монастырей Италии и Галиции. Польские посланники Папы Римского оставались в Болгарии и в войну 1877-1878 гг., открыв Католико-Болгарскую гимназию, издательство и духовную семинарию. Продолжая линию скончавшегося в 1861 году Адама Чарторыйского, польская эмиграция грезила конфедерацией южнославянских народов с опорой на Речь Посполитую. Болгар и сербов подталкивали к соглашательству с турками, расписывали радужные перспективы возрождения болгарского народа под сенью Блистательной Порты. Но история отвернулась от горделивых шляхтичей. Русская армия, пройдя через Плевну, Шипку и множество других сражений той войны, принудила Турцию подписать невыгодный для турок мир. Болгария получила от турецкого султана самую широкую автономию, что в 1908 году привело к полному освобождению болгар от турецкого ига. Пламенному патриоту Болгарии, Христо Ботеву, не довелось дожить до тех дней. В стихотворении «На прощанье. 1863» он пишет: «Не плачь, моя мать, не сетуй, что стал я, твой сын, гайдуком, гайдуком стал, бунтарем я, тебе несчастной оставил свое оплакивать чадо! Но ты проклинай, родная, турецкую злую неволю, что обрекла нас скитаться на этой горькой чужбине…». Сколько в этих словах боли и тоски, переживаний и надрывного патриотизма! Путь к свободной Болгарии для него не лежал через трупы соседних народов, и потому Христо Ботев стоит морально гораздо выше Адама Мицкевича – фальшивой иконы польского патриотизма.

Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках