На шельфе Баренцева моря в районе острова Ян-Майен вблизи российской границы находятся запасы углеводородов в объеме около 300 миллионов кубометров. Об этом сообщается в материалах Норвежского нефтяного директората (NPD). Минимальная финансовая оценка запасов – 30 миллиардов евро. Проблема в том, что эти территориальные воды перешли к Норвегии по соглашению с Россией о разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане. Документ был подписан президентом России Медведевым и премьер-министром Норвегии Столтенбергом осенью 2010 года (до этого переговоры о морской границе велись с 1970 года). Так называемую «серую зону», площадь которой составляет 175 тысяч квадратных километров, договорились поделить на две равнозначные части. Данное соглашение тогда преподносили как одно из достижений российской внешней политики. Сегодня, после того как Норвегия объявила о результатах исследования своей части месторождения и фактически приступила к его разработке (в район перебрасывают буровые установки, создают береговую инфраструктуру), оценки данной сделки даются уже не столь позитивные и однозначные. - Да, мы ничего не приобретаем, уступая территории, но мы получаем возможность работать там, где раньше работы были заморожены, и улучшаем отношения с соседями, - звучит редкий оптимистичный голос профессора университета нефти и газа имени И.М.Губкина Василия Богоявленского, - это ведь был не единственный территориальный спор в Арктике. До сих пор существуют споры между Канадой и США, Канадой и Данией, и наша граница с Норвегией является одной из самых легитимных на сегодняшний день в арктической зоне. Однако даже оптимисты из Минприроды, считающие, что отошедшие к нам запасы углеводородов могут оказаться больше норвежских, признают, что более активная и продуманная работа в регионе могла бы принести России дополнительные выгоды. Между тем, российская сторона (участки в «серой зоне» отданы «Роснефти»), свою разведку ещё не проводила, есть лишь общие данные сейсмических исследований советского периода. О конкретных запасах можно будет говорить только после открытия месторождений, для чего необходимо начать разведочное бурение. Возможно, ожидания сильно завышены. Генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов полагает, что подписание соглашения было поспешным. - Поскольку добыча нефти в Норвегии падает, страна готовилась активно инвестировать в российские проекты, например в Штокман, - говорит он. - А после разграничения «серой зоны» Норвегия приступила к активным действиям, в то время как мы там не делаем ничего… По словам Симонова, это объясняется тем, что у России достаточно своих запасов на шельфе, однако в результате она приобретает сильного конкурента на европейском газовом рынке. Председатель комитета Госдумы по природным ресурсам и природопользованию Владимир Кашин и вовсе называет подписание этого соглашения трагедией и грубейшей ошибкой: - Всё, что связано с потерей территории, - морской или суши, - трагедия для любой страны. В данном случае, была совершена грубейшая ошибка: для России это потеря огромной территории, которая богата и углеводородным сырьем, и биоресурсами. Тем временем, новость о «золотом куске», полученном Осло от Москвы, вызвала в Норвегии настоящую эйфорию. Запасы нефти в норвежской части Северного моря действительно подходят к концу, оставались надежды на «ларчик» в Баренцевом море, содержимое которого не обмануло ожидания норвежцев. Вряд ли теперь кто-то услышит предостережение экологов Мурманской области о том, что Баренцево море имеет уникальные запасы трески. До рыбы ли будет, когда нефтью и газом запахло. По материалам Народного политолога

Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках