Скандал, начавшийся после того, как кормящийся при «нанотехнологиях» Леонид Гозман обнародовал очередную либеральную пакость о Великой Отечественной войне, заставляет вспомнить о наиболее ярких, запоминающихся достижениях «общечеловеков» на этом направлении. «Может, лучше бы фашистская Германия в 1945-м победила СССР. А еще лучше б – в 1941-м! Не потеряли бы мы свои то ли 22, то ли 30 миллионов людей. И это не считая послевоенных «бериевских» миллионов. Мы освободили Германию. Может, лучше бы освободили нас?» - Александр Минкин. «Матери Беслана виноваты в своей беде в ту же меру, в какую виноваты были в своей беде матери Берлина весной 45-го… И те и другие платили за выбор мужей, братьев, отцов» - Виктор Шендерович («шутник»). «Сколько бы ни погибло на этой войне моих еврейских родственников (а погибло их не мало); сколь бы ни радовались мои близкие Дню победы, как концу мучительной войны (а они искренне радовались) – не могу не сказать то, что говорил и раньше. Этот День Победы, эта война – самое главное пропагандистское оружие советского, а потом российского режима, используемое с целью еще большего закабаления сознания обычного советского и постсоветского человека. Самый мерзкий и самый эффективный инструмент манипулирования общественным сознанием... Евреям и так было хуже некуда, ну, было бы еще хуже...» - Михаил Берг («Культуролог», живет в США). «В России 9 мая — день всенародного язычества, повального фетишизма, если не прямо помешательства. Всё честное и благородное, что следует в этот день вспомнить и помянуть, извращено и опошлено… Спросят: что ж, лучше было бы поражение? Страшно вымолвить, а приходится: да, лучше…Вообразим на минуту: всё кончено к сентябрю, к октябрю 1941 года. Советская власть рухнула. Сталин из Москвы бежал (и тотчас всем стало ясно, кто он такой). Гулага нет. Есть оккупация — унизительная, отвратительная, но временная, как во Франции, да и не вся страна оккупирована. «Независимость и величие России», совершенно как «независимость и величие Франции», о которых из Лондона твердил де Голль, подразумеваются — и через несколько лет, после победы союзников, восстанавливаются. Заметьте: России, не СССР. Социалистическая химера, не подкрепленная победоносным оружием, забыта… Поскольку кровопролитие кончилось быстро, то — вообразите на минуту! — 26 из 27 миллионов убитых в этой войне на стороне СССР — уцелели (евреев не обсуждаем, мы ведь о благе всей России фантазируем. Горький опыт говорит, что еврейской крови при любом раскладе прольется больше). Утопия продержалась у власти всего 24 года, а не 73. Опустошительный коммунистический миф рассеялся навсегда. Помрачение прошло. Случись так, сейчас Россия была бы богатой, процветающей, культурной страной, осудившей свое позорное прошлое, отрезвленной военной неудачей. Страной демократической» - Юрий Колкер (это существо родилось в Ленинграде, всего через два года после снятия блокады. Оно – «русский поэт»). «Нету подвигов. Очень мало подвигов, которые выдержат скептическое отношение… Что же случилось со Второй мировой войной, когда она перешла на территорию России? И самое изумительное заключается в том, что когда начинаешь смотреть, что происходило на других фронтах, то вдруг вот это вот все, что раньше характеризовало войну – решительность полководца, его характер, принимаемые им решения, героизм – вдруг возникает снова. Вдруг оказывается, что, действительно, на других фронтах шла какая-то другая война». Нету подвигов, очень мало подвигов – это на советско-германском фронте Второй мировой. А «героизм вдруг возникает снова» - это на других фронтах. Ну, не красноармейцам же подвиги совершать. Автор откровений о недостатке подвигов на советско-германском фронте - Юлия Латынина (феноменальная «эрудитка»). Надо признать, что на таком фоне парения либеральной мысли гадости Леонида Гозмана о советских военных контрразведчиках, коих он с войсками СС сравнивал, выглядят достаточно убого. Читайте нас в Фейсбуке и ВКонтакте

Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках