Уже три недели мы видим, как меняется история Турции. Назвать это просто беспорядками невозможно. В этот раз волнения еще не достигли рубежей революции, но то, что рано или поздно это произойдет, вне всяких сомнений. И чем ближе этот день, тем больше внимания привлекает происходящее. Однако далеко не все россияне на стороне протестующих. Отчасти потому, что чисто инстинктивно боятся потерять излюбленные, хотя и надоевшие курорты. А отчасти потому, что последнее столетие научило многих ненавидеть революции, даже если они происходят на другом конце света. А Турция гораздо ближе. Но разумен ли подобный подход? Адекватно ли представление о том, что «революция – это всегда зло»? А если и адекватно, то что делать, если правящий режим – еще большее зло? И как быть, если революцию провоцируют сами власти? И не бездействием, и не тупостью, а своей наглостью? Или тем, что они завоевывают популярность в низах путем социального линчевания интеллектуальной элиты? Никогда прежде Турция не была так сильно поляризована. Можно лишить народ всех его прав, можно вывести его за рамки реальной политики. И можно сколько угодно опираться на самые темные и зависимые слои населения. Но со временем это всё рухнет, особенно когда в одних и тех же границах у вас де-факто существуют две страны, между которыми нет ничего общего. Одна страна для каждого, кто хочет развития и процветания, а вторая – для тех, кому по душе империя и война. При всем упрощении подобного взгляда, именно это мы видим в Турции, видим, как вечный турецкий конфликт между реформаторами и фундаменталистами вылился на улицы. Хотя слово «реформаторы» не очень подходит. Скорее здесь надо говорить о защитниках того, что было сделано за последние сто лет, и о тех, у кого всё это вызывает лишь ненависть. Последних и олицетворяет Реджеп Тайип Эрдоган, премьер-министр Турции и лидер её правящей партии, человек, который за долгие годы сумел подмять под себя абсолютную власть в стране. А противостоят ему отнюдь не экстремисты, а те, кто всего лишь хотят иметь права на своей же земле. Но это всё философия, и на происходящее можно посмотреть и с другой стороны. В конце концов, какое нам дело до турецких разборок? Какое нам дело, живут они в достатке или подыхают с голоду? Никакого. Не считая того, что Турция всегда была геополитическим соперником нашей страны в разных форматах и в разные эпохи, в той или иной степени. Страна, ставшая полюсом совершенно иной цивилизации, вообще не может быть другом. Но именно от её будущего и будет зависеть степень её враждебности и уровень той угрозы, что в течение столетий исходила с Юга. И каждый, кому не по душе турецкая революция, должен задать себе вопрос – КОГО и ЧТО он поддерживает? А поддерживает он, прежде всего, исламизм. Причем, не застывший в границах страны, а активно экспортируемый за её пределы. Да, это не тот исламизм, что пропагандирует «Аль-Каида». Но это и не религия как явление исторической культуры. В контексте турецкой политики речь идет именно об агрессивном политическом исламе, который носит наступательный характер. Именно политический ислам стал для Эрдогана важнейшим рычагом внешней политики и главной опорой внутритурецкого консерватизма. Весь этап правления Эрдогана связан с последовательным отходом от национального фундамента Турецкой Республики. От фундамента, который был заложен Ататюрком, самой противоречивой фигурой в истории всего мусульманского мира. Пожалуй, невозможно назвать человека, который сделал бы больше чем Ататюрк для того, чтобы само понятие «мусульманский мир» перестало существовать. Вряд ли есть хоть одна исламская заповедь, которую бы не нарушил создатель современной Турции. Фактический атеист, не брезгующий алкоголем и ориентированный на демократию, убежденный западник, который отделил религию от государства и вывел хиджаб за рамки закона – он снискал заслуженную репутацию «врага ислама» среди фундаменталистов и славу «отца народа» среди патриотов. Ататюрк не только спас страну от разделения на куски, он сумел придать ей тот облик, который в конце столетия едва не привел Турцию в Евросоюз. Конечно, не всем туркам по душе этот путь. И позиции консерваторов всегда были сильны. Однако до недавнего времени им не удавалось получить доступ к такому объему власти, который позволил бы повернуть вспять республиканские реформы. Главным гарантом светского курса была армия и бизнес-элита. Эрдогану удалось решить обе проблемы. В первом случае он не только ликвидировал влиятельный генералитет, но и наводнил офицерский корпус своими единомышленниками. Во втором – значительно усилил вес бизнесменов из консервативных областей Анатолии. Популистская риторика, рост популярности среди турецкой «улицы» и предельное усиление позиций правящей партии – всё это позволило заполучить мандат на «обратные» шаги. Начался стремительный отход от светского характера государства, резко возрос антисемитизм, участились убийства христиан, а интеграционная прозападная риторика сменилась курсом на лидерство в исламском мире. Определенному пересмотру подвергается и культ личности Ататюрка. Примечательно, что площадь Таксим во многом взорвало именно решение Эрдогана о сносе монумента тому, без кого Турции вообще не было бы на карте. Создание исламского государства на южных рубежах нашей страны – не очень веселая перспектива. Но именно это является целью турецких властей. Именно эту реальность защищают те, кто оппонируют турецким манифестантам, и не только её. Турция Эрдогана будет не только исламским государством. Постепенно она должна стать новой Османской империей, без халифа и без оккупированных вилаятов. Ведь это не нужно в то время, когда можно подчинить эти земли экономически и морально. Оставаясь вне зоны войн и революций, Турция заметно укрепилась на данном направлении. Египет и Ливия в кризисе, Ирак уничтожен, Асад уже на полпути к Хусейну, а Саудовская Аравия входит в эпоху перманентного династического кризиса. Остается лишь шиитский Иран, который, независимо от своих успехов или неудач, в любом случае не может претендовать на роль полюса в многополярном мире. Единственной суннитской страной, которая сравнима с Турцией по своей мощи, является Пакистан, но, во-первых, он слишком далек от ближневосточной орбиты, во-вторых, у него напрочь отсутствует исторический базис, и, в-третьих, он слишком поглощен внутренними проблемами. В случае Турции всё ровным счетом наоборот. Упадок игроков в арабском регионе, нарастание их политических проблем – всё это становится благодатной почвой для давления с Севера. Инструменты могут быть самые разные – от водных ресурсов до военного могущества. Говоря об этом факторе, нельзя забывать, что азиатский регион еще не преодолел тот исторический этап, когда именно это понятие является ключевым. Турецкая армия не просто «сильная». На сегодняшний день, это одна из самых сильных армий в мире, прекрасно обученная и имеющая огромный боевой опыт в борьбе с курдскими сепаратистами. Даже в контексте всего Североатлантического блока, турецкие войска прочно удерживают второе место по численности и третье по своей боевой мощи. А длительный военно-технический альянс с Израилем позволил Эрдогану модернизировать авиацию и системное оснащение флота, доминирующего в акваториях Черного и Эгейского морей. И тот, кто выступает на стороне Эрдогана, выступает за то, чтобы Черноморский Флот России мог быть уничтожен менее чем за час. С другой стороны, всё это может не иметь силы. Ведь Турция уже почти сотню лет не воевала с нашей страной. У нас огромный торговый оборот, турецкие компании имеют широкий доступ на русские рынки. Так стоит ли бояться возвышения державы, которая друг и союзник для каждого из нас? Конечно же, не стоит. …Только Турция таковой не является. И речь не об её позиции по сирийскому конфликту, и не о статусе Турции в НАТО. Даже если представить, что завтра Эрдоган покинет эту организацию, ничего не изменится. У новой Османской империи далеко идущие планы, и многие из них ножом проходят по территории России. А Турция активно применяет рычаги ослабления своего исторического соперника. Достаточно назвать два таких инструмента. Один из них нацелен на прошлое нашей страны, на те страницы, которые можно превратить в очаги дестабилизации. Именно Турция является главным спонсором всех крымских организаций, наживающихся на сталинской депортации, и именно Турция стала инициатором создания и главным вдохновителем мифа о «геноциде черкесов». Причем турок мало волнует то, что они же черкесов и угробили. Перенацеливая черкесов на Россию, Турция не только снимает с себя ответственность за злодеяния, но и становится защитницей и опорой для тех, кого она же и лишила Родины. Но исторические мифы не имеют практической ценности, если им не соседствует политика, направленная в будущее. Основой для неё и стал пантюркизм, возведенный в абсолют. Подавляя национализм внутри страны, Эрдоган вместе с тем широко эксплуатирует его на внешнеполитической арене. Иногда это происходит на официальном уровне, например в рамках заявлений о недопустимости ассимиляции. Но куда чаще можно видеть эту политику в контексте деятельности проправительственных организаций и идеологов, которые уже давно включили в состав будущей Турции и Крым, и Башкирию, и Татарстан. Пока это всё держится на уровне красивых теорий, но уже само их наличие достаточно говорит о том, какой из Эрдогана «товарищ». Даже если забыть об истории русско-турецких отношений, о войнах, которые мы вели, о том, что вытворяла Турция во время чеченской кампании, о турецких инструкторах и чеченских боевиках на её курортах, даже если закрыть на всё это глаза, остается реальная турецкая политика, вдохновителем которой и стал Раджеп Тайип Эрдоган, человек, к которому многие относятся с симпатией. И хочется еще раз спросить тех, кто критикуют турецкую оппозицию – вы понимаете, на ЧЬЕЙ вы стороне? Читайте нас в Фейсбуке и ВКонтакте

Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках