Шулерские страсти вокруг мошны украинского экс-премьера Чем ближе дата вильнюсского саммита, тем с большей ожесточённостью ставится вопрос вокруг украинского арестанта № 1 – экс-премьера Юлии Тимошенко. И тем больше дискуссия вокруг её освобождения напоминает «сражение» шулеров на краплёных колодах: на кону стоит джекпот в виде очень круглой суммы, которую Юлия Владимировна успела переправить в иностранные банки. Профессиональные мученики, женихи и студенты... Однажды в заповеднике меня знакомили с обитателями серпентария, из которых наибольшее впечатление произвёл только что пойманный водяной уж. Бедолагу несколько раз окатили водой из ведра, дабы избавить от неприятного запаха: зловонный секрет для этой рептилии – первоочередное средство защиты от атакующего хищника. Когда уж понял, что «химическая контратака» не удалась, его начало, что называется, «выворачивать наизнанку». Но и это не помогло, после чего несчастное пресмыкающееся забилось в жутких предсмертных конвульсиях. Я не смог спокойно созерцать змеиные страдания и отвернулся. Этого делать было никак нельзя, но меня никто не успел проинструктировать, что подколодная тварь дожидается именно такой реакции человека: воспользовавшись моментом, уж исчез в траве. Конечно же, нехорошо лишний раз обвинять в нечестности такого некогда уважаемого человека, как Юлия Тимошенко. Однако терзают меня смутные сомнения, что в реальности мы имеем дело с хорошо устроенной симуляцией: сколько к Юлии Владимировне за решётку ни приезжало «светил» мирового масштаба, сколько врачебных консилиумов ни собиралось, но до сих пор ни одного диагноза официально обнародовано не было. Так и хочется спросить подобно герою известной книги: «А может мальчика-то и не было?» Может быть, гражданке Тимошенко надо просто «улизнуть» из «самых романтических мест земного шара» ради продолжения политической борьбы? Кстати, гарантий того, что она не будет мстить своим обидчикам после выхода на свободу, тоже нет. Веру в искренность страданий Юлии Тимошенко подрывает и то, что внезапно возникшие проблемы со здоровьем – весьма частый инструмент украинского политикума. Интересно ведут себя многие бандеровцы, будучи задержанными за очередную экстремистскую выходку. Отметим, что природа большинство этих «человекообразных» созданий ни здоровьем, ни силой не обделила, среди них много поклонников спорта и здорового образа жизни. Но, как только дело доходит до свидания с Фемидой, всё их олимпийское здоровье моментально «испаряется»: уже по дороге в участок экипаж «бобика» нервно роется в аптечке в поисках соответствующего снадобья, чтобы задержанный неонацист, не дай Бог, не успел преставиться у них в машине, иначе Врадиевки № 2 не миновать. У решётки «обезьянника» арестанта уже дожидается бригада «скорой помощи», которая тут же начинает реанимационные мероприятия. На суде нарушителю опять становится плохо, в результате чего носитель мантии оказывается вынужденным проявить снисхождение и назначить самое минимальное взыскание. Но уже спустя пару часов к «борцу за волю Украины» вновь возвращаются богатырские силы, хворь исчезает так же внезапно, как появилась, и он снова готов к борьбе. Некоторые крупные политики, такие, как Олег Тягныбок, даже стояли у истоков политических махинаций со здоровьем. Этот «фюрер» был одним из лидеров студенческих выступлений осени 1990 года, приведших к отставке главы правительства Ивана Масола. Основным ядром голодовщиков были его однокашники по Львовскому мединституту, прекрасно понимавшие как можно навредить ненавистной системе, не нанеся вреда собственному здоровью. Зато оппоненты объявивших голодовку тогда не предприняли ничего в свою защиту. Например, не удосужились брать пробы подогретой воды, подававшейся участникам акции: по воспоминаниям очевидцев, туда подмешивали и глюкозу, и аминокислоты, и минеральные вещества, и прочее, необходимое для поддержания жизни. Никто не организовал регулярное взятие биохимических анализов крови и мочи у голодающих по нескольку раз в сутки: эта мера достаточно легко позволит установить факт мошенничества, если такое имело место. Никто не организовал посты наблюдателей, не позволяющих участникам голодовки ни при каких обстоятельствах остаться в одиночестве. То есть, при наличии достаточного объёма скептицизма и въедливости, Тягныбока и его товарищей осенью 1990 года могла постичь участь «профессионального голодовщика», боровшегося за права «узников совести» в СССР, чей образ выведен в замечательной повести «Остановите самолёт – я слезу!», принадлежащей перу прекрасного сатирика Эфраима Севелы. Понятно, что морить голодом себя герой книги не собирался, а тайком пользовался специальными препаратами, поддерживавшими жизнеспособность организма, на чём однажды и погорел. Будь у Януковича и его соратников побольше скепсиса, у «мученицы Юлии» быстро бы обнаружили такую хворь, как симуляция. Со всеми вытекающими для неё последствиями. Однако трезвому взгляду на жизнь помешали недоступные капиталы страдалицы в иностранных банках: началась торговля за «закордонный» прикуп. И украинская власть в этом политическом преферансе оказалась самым настоящим «болваном», позволив довести цену игры до десятерной «бескозырки» на тройной «бомбе» да ещё и при первом ходе левого соседа. Хотя с её картами выше «шести бубей» и заказывать было нельзя: два туза на «мизере» дешевле бы обошлись. Забыл Виктор Фёдорович, видимо, поговорку про женихов и студентов... Лейтенант Шмидт и капитан Флинт Ничто не ново под луной: сто лет назад «гешефт на костях» обогатил наш лексикон весьма расхожей фразой, увековеченной Ильфом и Петровым в романе «Золотой телёнок». Известно, что во время восстания на крейсере «Очаков» вместе с его руководителем, отставным капитаном 2-го ранга Петром Шмидтом, которого, благодаря официальной историографии, почему-то принято считать лейтенантом, находился и его сын Евгений. При подавлении мятежа оба были задержаны. Евгений Шмидт, как несовершеннолетний, суда избежал. Однако пресса, в большинстве своём сочувствовавшая мятежному «красному адмиралу», охотно печатала подробности о том, какие страдания в руках царских карателей пришлось перенести сыну лейтенанта Шмидта. Разумеется, такие заметки не прошли мимо внимания нечистых на руку людей: по городам и весям тут же начали разъезжать молодые люди, объявлявшие себя сыновьями страдальца за народное дело. Они активно выступали на митингах против самодержавия, после чего организовывали сбор пожертвований. Толпа, разогретая лозунгами и душещипательными рассказами, охотно расставалась с немалыми суммами. Но спустя несколько месяцев в одном из городов произошла ситуация, ставшая прототипом сцены знакомства Остапа Бендера с Шурой Балагановым и Михаилом Самуэльевичем Паниковским, после чего движение «детей лейтенанта Шмидта» резко пошло на убыль, и уже к концу 1907 года о нём благополучно забыли. Зато реальный сын «красного адмирала» в данной истории пострадал, причём дважды. Первый раз – когда после Февральской революции обратился к Временному правительству с просьбой увековечить подвиг его отца, изменив свою фамилию на Шмидт-Очаковский: за это от него тут же отвернулись все друзья и знакомые, посчитав это спекуляцией на памяти в угоду политической конъюнктуре. А в 1926 году, уже будучи в эмиграции, он издал мемуары о своём отце. Реакция на выход книги в обоих лагерях – и в белом, и в красном – оказалась крайне враждебной: белые не могли простить его отцу перехода на сторону восставших матросов, а красные – то, что сыну героя революции оказалось не по пути с ними. Травля развернулась с обеих сторон, в прессе всплыли истории 20-летней давности, так что авторам «Золотого телёнка» ничего не пришлось придумывать. Самым удивительным оказалось то, что самого лейтенанта Шмидта в СССР уже мало кто помнил, и, если бы не скандал вокруг мемуаров сына, то эту фигуру постигло бы заслуженное забвение. Тем более что «красный адмирал» на самом деле был всего лишь великовозрастным «мальчиком-мажором», которому, благодаря дяде-сенатору, сошли с рук и женитьба на обладательнице «жёлтого билета», и многочисленные дебоши, и даже проигрыш на тотализаторе всей кассы дунайского миноносного соединения, которым тот командовал. Игра в революцию с рук уже не сошла. Столь обширный экскурс в седую древность даёт нам понимание того, насколько ценной может оказаться снятая с доски политическая фигура. А также того, что политическая смерть иногда может оказаться ценнее политического бессмертия. Прежде всего, Юлия Тимошенко стала иконой, знаменем и товарным брендом украинской оппозиции. В этой ипостаси она выгодна её вождям Яценюку и Кличко так как даёт им право на политические дивиденды, но сама претендует на их малую толику: тюремные передачи необременительны для кармана столь обеспеченных людей. Кроме того, пока она созерцает «небо в клеточку» и «соседей в полосочку», можно не опасаться, что потребует себе более солидный куш. Но самое ценное в её «зарешёченном» положении то, что соратники опального экс-премьера могут стричь купоны подобно Шуре Балаганову и остальным сыновьям «красного адмирала». Правда, до дележа территории на участки не дошло: «окучиваются» и достаточно благодатный Львов, и совсем не хлебный Донецк. А уж такой аналог Бобруйска, считавшегося героями книги чем-то вроде рая земного, как Брюссель – и подавно. Правда, в Брюсселе тоже не лыком шиты, поэтому смекнули, что украинские «дети лейтенанта Шмидта» – настоящий ключик от сундука на Острове Сокровищ, доверху наполненного пиастрами и дублонами. То бишь, от Юлиных миллионов и миллиардов. Поэтому имеют свои виды на освобождение столь высокопоставленной каторжанки. Вот и зачастили на Украину дети капитана Флинта: «два брата-акробата» Лёлек и Болек... Простите, Лёлек и Болек – это несколько из другой оперы, хотя оба являются земляками одного из неразлучных участников миссии Кокса-Квасьневского. Количество прилётов этой «сладкой парочки» в Киев и Харьков уже насчитывает несколько десятков раз, и многие поговаривают про то, что частым брюссельским гостям было бы дешевле обзавестись украинским видом на жительство, чем ежедневно покорять небо. А то, не ровен час, однажды приснятся Квасьневскому уже упоминавшиеся братья-близнецы... А пока частые и безрезультатные посещения Украины брюссельским тандемом становятся причиной злых и ядовитых шуток. Одна из них: «Непонятно, что Юле опять прислали: Кокса под Квасьневским или же Квасьневского под Коксом?» Здесь обыгрывается приписываемое народной молвой пристрастие опального экс-премьера к некоему увеселительному зелью. Как в песне поётся: «Есть такой порошок, с ним летать хорошо...» А пока сидящие на вистах киевские сыновья лейтенанта Шмидта и брюссельские дети капитана Флинта торгуются как между собой, так и с опальной хозяйкой прикупа, насчёт более выгодного розыгрыша раздачи. Чтобы и в «пулю» себе записать, и с «горы» списать, и без вистов не уйти, и играющего «без лапы» оставить. Спешить им некуда: заказавший ходит третьим, после вистующих. Да и карты у него такие, что с какой ни зайди – выигрыша не жди. Читайте нас в Фейсбуке, ВКонтакте и в Твиттере

Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках