Мир съедает зараза сепаратизма
Сегодня весь мир заражен сепаратизмом. Этот вирус поразил все континенты, проникая в тысячелетние государства и разрушая их изнутри. В информационную эру оказалось, что разжечь подобные настроения – пара пустяков, а вот контролировать их затем практически невозможно.
Разумеется, речь не идет о едином процессе. От Европы до Юго-Восточной Азии десятки стран ежедневно сталкиваются с этой проблемой. И почти всегда это огромная кровь и большая трагедия, хотя и уникальная в каждом случае. Однако и тут можно говорить о каком-то подобии классификации. Любой такой процесс почти всегда можно описать в рамках строго заданной категории.
Первая и самая распространенная – это растянутые во времени восстания тех народов или субэтносов, которые долгое время входили в состав обширных империй. И чаще всего речь даже не о колониях, а о тех территориях, которые многие годы воспринимались метрополиями как неотъемлемая часть государства.
Это может быть и едва ли не половиной страны (Шотландия в рамках Соединенного Королевства), и крохотным регионом, населенным старейшим в Европе народом (баски на севере старого Испанского государства), и зоной, имеющей мощную культурную идентичность (северные области во многом искусственной Италии). Где-то основой становится язык, где-то чувство исторической несправедливости, а где-то сугубо экономические интересы (как в Каталонии в последние кризисные для Испании годы). С этими процессами в целом всё понятно, как и с тем, что их моральная сторона безупречна.
Намного сложнее с той категорией, которая включает в себя сепаратистов, чей фундамент – захваченная ими земля, с которой бежало коренное население. Очень часто этому сопутствует агрессивная идеология и раздутая мифология, что деформирует менталитет оккупантов, создавая для них стройные теории обособленности. А то, что эти теории распадаются, стоит лишь до них дотронуться, вызывает лишь еще большую злобу.
Конечно же, самый яркий и печальный пример – это Косово. Колыбель сербской нации и твердыня православный культуры, которая пала жертвой неконтролируемой миграции. Сперва мусульмане просто работали там, затем начали перевозить туда семьи, а потом, расплодившись как крысы, стали убивать тех, кто их приютил. В итоге сегодня всё идет к тому, что Косово снова станет мононациональным регионом. Только уже для албанцев.
Есть и третий вариант – сепаратизм, раздуваемый идейными провокаторами и восторженными идиотами. Таких предостаточно в любой стране мира. Они любят именовать себя регионалистами. На деле – это не больше, чем то, что называется в интернет-среде «троллингом». Издевательство и абсурд, постепенно раскручиваемые до уровня политики, где они перестают быть забавными, а становятся неадекватно-опасными. «Бретонцы» и «нормандцы» во Франции, сторонники «независимой Баварии» и суверенной «Андалусии» - всё это прекрасно иллюстрирует тезис о том, насколько опасным может стать желание найти пустую поляну в политической деятельности.
Подобных авантюристов хватает и в нашей стране. Как пример – такие, как Широпаев и псевдопартии по типу НДА. Этих клоунов очень мало, но их словесный поток прямо-таки поражает своим объемом. В итоге социальные сети заполнены бреднями об отделении Кенигсберга, о роспуске Федерации, о Карелии, которую надо отдать финнам, о «сибирском языке», Уральской и Дальневосточной Республиках... Список можно продолжать до бесконечности.
Это всё неприятно, но с этим можно бороться на уровне информационного поля. Самое опасное, когда разговор идет о четвертой категории. Речь о сепаратизме, основа которого – это целенаправленное и умелое воздействие извне. Особенно серьезным это становится тогда, когда подобные планы накладываются на один из трех вышеуказанных вариантов. Такое происходит сплошь и рядом. Тибет, ставший ареной западных инструментов по давлению на Китай. Сирия и Ирак, которые с таким усердием рвут на части Турция и Соединенные Штаты. Наконец, дудаевская Чечня, которую старательно пытались отделить от России.
Такие проекты нельзя игнорировать и особенно, когда они подаются одновременно и под этническим, и под религиозным соусом.
К слову, в «Ичкерии» было именно так, с тем лишь отличием, что она стала квинтессенцией всех четырех возможных вариантов, местом, где агрессивная пропаганда фанатиков, накопленные обиды на прошлое и мощнейшее воздействие Запада слились воедино. Дополняло картину то, что большая часть самопровозглашенной республики даже не являлась родной для чеченцев землей, а была ими захвачена в результате вытеснения русскоязычного населения. Смешение этих факторов и породило тот уровень напряжения, который создал на Кавказе такую рану, что она только сейчас начала затягиваться.
И, конечно же, очень многим это не по душе. Хотя бы в силу того, что инвестор всегда пытается отбить свои потери. И если ты десятилетиями инвестировал в распад нашей страны, то это уже становится делом принципа, привычкой, которую ничто не в силах преодолеть. А самое важное и самое неприятное для конкурентов на международной арене – то, что победа, одержанная Россией на Кавказе – моральная. Не только и не столько силой оружия, сколько ростом понимания того, что мы – единое государство. Как следствие – именно кавказцы сегодня меньше всех желают видеть свою малую родину независимой.
В итоге те, кто пытались расколоть Россию, почти целиком потеряли опору среди местного населения. И самым логичным решением оказалось использовать тех, кого уже нет в этом мире. Ведь агентов влияния в чужом регионе необходимо сначала завербовать, а потом им еще нужно платить и, конечно же, их надо постоянно обрабатывать. Когда речь идет о мертвых, здесь всё это не требуется. Народ с искаженной исторической памятью, его предки с неясной историей и огромные суммы, щедро выделяемые на пропаганду – идеальное сочетание. Главное правильно выбрать объект.
Османский крючок аборигенам Кавказа
Им стали черкесы, они же адыги – этнос с очень неоднозначной и непростой судьбой. Около 700 тыс. черкесов сегодня живут в нашей стране, как на Кавказе, так и в русских городах. Россия делает всё для сохранения их культуры, языка, национальной идентичности. И очень сложно найти в России черкеса, который в здравом уме ненавидел бы русских или само государство. Поэтому эти черкесы Западу не интересны. Зато интересны другие – потомки тех, кто покинули свою родину, отправились на поиски лучшей жизни и стали заложниками на чужой земле. И тут необходим краткий экскурс в историю.
Черкесы веками жили на Северном Кавказе. И веками занимались, кроме прочего, одним и тем же – насилием, убийствами и работорговлей. Этот этноним известен еще с античных времен. И в период господства Римской Империи, и в эпоху Возрождения, единственное, чем славились черкесы – это своим умением грабить безмерно превосходящие их культурно народы. Этим успешно пользовались геополитические враги Российской Империи.
Особенно актуальным это стало в первой половине XIX века, когда на Кавказе столкнулись интересы всех великих держав. Расширить зону боевых действий, спроецировать конфликт на еще не затронутые регионы – всё это оказалось как нельзя кстати. Особенно активным было воздействие Лондона и Османской Порты, которые правильно расценили, что Кавказ в любой момент можно превратить в кинжал, рассекающий Россию с юга.
В этой ситуации черкесы не только грамотно пользовались негласным, а иногда и явным иностранным покровительством. Что у них выходило лучше всего – так это организовывать ежедневные провокации и демонстративно игнорировать любые международные соглашения.
Сперва это был Адрианопольский мир, на который черкесам было наплевать с той мотивацией, что они «под защитой султана». А затем это был Парижский договор, заключенный при содействии всех европейских держав и закреплявший земли черкесов в границах Российской Империи. И в том, и в другом случае для подобного неприятия были «веские» причины. В первом случае потому, что с начала 1830-х годов российский контроль над побережьем блокировал торговлю невольниками, которая была для черкесов основой их существования. А во втором случае – по той причине, что после Крымской войны контроль этот был до известной степени утрачен.
В результате, несмотря на межгосударственные решения, на черкесские земли снова хлынул поток оружия и наемников, которых обильно поставляли и англичане, и турки. Содействие бандитам оказывала и Франция, что поставила такую тактическую задачу, как организация перманентного восстания на базе современного западного вооружения. И хотя российское руководство не теряло надежды на мирное урегулирование, любые договоренности, достигнутые на встречах со старейшинами черкесских племен, постоянно ими нарушались.
Итогом стало масштабное наступление русской армии, вынужденное по своей сути и имеющее в качестве единственной цели хоть какую-то стабилизацию на южных рубежах. Российское командование полностью исключило карательные акции и отказалось от любых репрессивных мер. На условиях лояльности черкесам были обещаны максимальные свободы и предельный уровень самоуправления. Тем не менее, это не возымело эффекта. И тому был целый ряд причин. Какие-то из них были следствием общенациональной истерии, какие то – продуктом искусственного насаждения сверху.
Прежде всего, это панический ужас перед неверными. Многие десятилетия эти эмоции старательно раздувались – и не только внешними силами, но и черкесской знатью, которая панически боялась утратить власть. Населению активно вбивалось в голову, что вера неизбежно будет утрачена, а черкесы непременно будут мобилизованы в «войско кафиров». Бесполезной оказалась даже гарантия Императора, что это исключено.
Кроме того, подавление мятежного очага совпало с реформами в самой России. Отмена крепостного права была тем фактором, реализация которого на Кавказе могла полностью разрушить примитивную, но крайне деспотичную иерархию.
В конце концов, отсутствие каких-либо перспектив по замирению региона стало очевидным. Единственным решением было предоставить той части черкесов, которая устала от постоянной войны, возможность переселиться на куда более плодородные кубанские земли. Но именно тогда вступил в силу решающий фактор, определивший всю парадигму дальнейших событий. В турецкой политике Кавказ всегда занимал ключевую сторону. Однако особенно важным он стал в корреляции с теми процессами, что разъедали Османскую империю изнутри. Экономические проблемы множились, угрожая стабильности даже в рамках метрополии. Как следствие, Порта остро нуждалась в дешевой рабочей силе.
Адекватным решением стало появление проекта, который должен был обеспечить массовую миграцию с перешедших под российский контроль территорий. Это могло не только решить финансовые проблемы, но также сформировать ударный отряд, который всегда можно будет выставить против северного соседа. Начальный этап был возложен на турецких эмиссаров, задачей которых было создание образа Турции как единственного убежища от «христианского гнёта». Убедить в этом черкесов оказалось не так уж и трудно, особенно после обещаний Порты сохранить все привилегии знати в случае содействия такому переселению. Масштабная агитация, давление сверху и увещевания духовенства возымели потрясающий эффект.
Разумеется, Россия была в курсе всех этих приготовлений. Подтекст довольно быстро стал очевиден, однако это всё же являлось альтернативой постоянным ударам в спину. В итоге было принято решение не оказывать физического противодействия тем черкесам, которые добровольно пойдут на переселение. При всём при этом русская администрация делала всё возможное, чтобы как можно больше семей остались там, где для них будут созданы все условия. И всё же число пожелавших переселиться оказалось колоссальным.
Формально всё это фиксировалось по линии османо-российских отношений. Хотя Россия и понимала, что стратегически проект направлен против неё, сотрудничество в этом вопросе было единственной возможностью избежать хаоса и катастрофы при его реализации. Техническое руководство было возложено на турецкую сторону, но очень скоро очевидным стало то, что подготовка к операции абсолютно не соответствует её масштабу. Верховная комиссия по переселению в Стамбуле довольно быстро приобрела размытый и коррумпированный характер. И когда дело подошло к финальному этапу, все турецкие расчеты посыпались на глазах.
Выделенные средства были разворованы, а число перемещенных лиц превысило план в несколько раз. Итогом всего этого стало то, что вместо гостеприимной, а главное, исламской, страны черкесов ждали османские лагеря под открытым небом, откуда их крайне медленно начали раскидывать по имперским окраинам, по её самым глухим провинциям, работа в которых воспринималась как настоящее проклятие. Условия в лагерях, и без того мало приближенные к человеческим, ухудшались с каждым днем. Апофеозом стали вспыхнувшие в них эпидемии и голод. Катастрофа была настолько очевидной, что Россия даже принялась поставлять в эти лагеря продовольствие, что вызывало смех у турок. Последние просто не понимали, в чем смысл кормить тех, кому обязательно внушат ненависть именно к вам.
Так и вышло. Русский порыв никто не заметил. А стремление удержать черкесов от этой авантюры очень быстро оказалось забыто. Вместо этого переселенцы получили ежедневное зомбирование, сперва очевидное, но с каждым поколением всё более опасное. И турецкие власти, и содействовавшие всему этому горские князья прекрасно понимали угрозу выхода ситуации из-под контроля, как только жертвы их проекта поймут, что их обманули. Ответ напрашивался сам собой. Лучше всего контролировать стадо, если внушить ему образ врага. Россия была идеальным вариантом.
И вся эта история не имела бы смысла, если бы в последние годы она снова не вылезла из давно забытого столетия. Только сегодня она имеет абсолютной иной облик и блестяще сформулированную цель. Россия всегда остается Россией, и неважно, по какому периоду наносить удар. Эффект будет зависеть не от срока давности, а от того, как этот удар будет подан. Например, как геноцид. Это страшное слово уже доказало, что вокруг него не нужна правда. Оно убивает само по себе, и не только режимы, но целые страны. И никого не волнует, что Российская империя была единственным государством этого типа, которое никогда не пыталось уничтожать или ассимилировать какие-либо народы. Напротив, Россия всегда дорожила каждым из них, как и тем духовным богатством, которое всегда отводило Исламу достойную роль в нашей стране.
Сегодня факты не играют никакой роли. В общественном мнении правда – это то, что скажут ведущие СМИ. И если они получают задание поставить добровольное переселение в один ряд с холокостом, значит, так оно и будет. Особенно эффективно это будет выглядеть в контексте какого-то крупного события. Например, в формате сочинской Олимпиады. Слишком многие сделали ставку на то, что она будет сорвана, и нулевые шансы такого исхода делают поиск любого компромата принципиально важным. А что может быть лучше компромата, который основан на мифах? Их успеху не мешает даже то, что вся эта история задокументирована от начала до конца. А сами документы доступны в открытом доступе. В том числе и в сети. Например, на сайте «Переселение черкесов в Османскую империю». Жаль только, что красивые сказки всегда популярнее реальных источников.
Читайте нас в Фейсбуке, ВКонтакте и в Твиттере
Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках
