Когда речь заходит о таком явлении как русское добровольчество, в памяти всплывают многочисленные русско-турецкие войны XIX века на Балканах, вооружённые конфликты в Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии и, конечно же, помощь братьям – сербам во время войны в бывшей Югославии. Самые памятливые назовут ещё республиканскую Испанию 1930-х гг., куда рвались советские солдаты и офицеры для борьбы против диктатуры гитлеровского ставленника Франко. Но почти никто не вспомнит о Республике Трансвааль в Южной Африке и жестокой англо-бурской войне 1889-1902 гг., в которой деятельное участие принимали русские добровольцы. Из истории известно, что первыми европейскими колонистами в Южной Африке были голландцы, которые прибыли на Черный континент в XVII веке и заняли территорию близ южной оконечности материка (город Кейптаун). К ним присоединились выходцы из Франции, Дании и Германии. Сообща они покорили местные африканские племена и построили свои фермы, где использовали труд рабов-негров. Тогда же обосновавшихся в Южной Африке земледельцев и скотоводов стали называть бурами, что по-голландски означало «крестьянин». Но в 1795 году англичане захватили принадлежавшую голландцам Капскую колонию, и она была объявлена собственностью Британии. Английский язык был объявлен государственным, начался сбор налогов в английскую казну, и на земли буров хлынуло множество английских переселенцев. Для буров были созданы невыносимые условия, и они двинулись вглубь африканского материка, где на пустынных плоскогорьях учредили собственные государства – Республику Трансвааль и Оранжевую республику. На изолированном от остального мира плоскогорье почти не чувствовалось влияния цивилизации. Буры, большинство которых были неграмотными, жили на отдалённых друг от друга фермах. Но когда на этих землях были обнаружены залежи алмазов, хищные британцы тут же попытались силой присоединить бурские республики к своим колониям. Первая англо-бурская война 1880-1881гг. была выиграна бурами. Лондон отступил. Но не надолго. Уже в 1889 году разразилась вторая англо-бурская война. Буры, возмущённые наглым поведением приезжих англичан, которых в бурских государствах стало ещё больше после того, как вслед за алмазами были открыты месторождения золота, и их планами захвата власти военным путём, первыми открыли боевые действия против непрошенных гостей. Тем не менее, именно англичане, саботируя любые мирные инициативы бурского правительства, постоянно наращивали воинские контингенты в Капской колонии. Буры нанесли превентивный удар в расчете на «блицкриг» до переброски основных сил англичан на континент. Как пишет Станислав Агуреев в своей статье «Аспекты формирования русского добровольческого движения на Юге Африки в период англо-бурской войны 1899-1902гг.», «в мировом общественном мнении симпатии к голландскому населению Южной Африки были настолько велики, что вызванное англо-бурской войной европейское добровольческое движение в его поддержку приобретало широкий размах. На стороне буров воевало несколько тысяч добровольцев из разных стран». Среди них – не менее 200-250 человек из России. В той же статье С. Агуреев упоминает, что «с началом конфликта в редакции газет обращались “…лично и письменно многие лица с просьбами дать им указание как прикомандироваться в Трансвааль к добровольческим отрядам”. В едином душевном порыве отправлялись из Петербурга, Москвы, Киева, Тбилиси представители различных сословий, профессий и политических взглядов, желая оказать помощь бурам в их в неравной борьбе с англичанами». Наиболее известным среди добровольцев из Российской Империи был подполковник запаса военный журналист Евгений Яковлевич Максимов. Он принял командование сначала «Иностранным легионом» (сборным отрядом иностранных добровольцев) после гибели его командира французского полковника графа Виллебуа-де-Марейля, а затем возглавил «Голландский корпус». Е. Максимов принял участие в нескольких кровопролитных сражениях. Получил тяжёлое ранение в голову, из-за которого в дальнейшем не смог присоединиться к бурским партизанским отрядам для продолжения войны. Англичане знали о присутствии русских в рядах буров. Их разведка даже отчиталась о гибели Е. Максимова. Британский офицер, капитан Таус, ранивший Е. Максимова в ближнем бою из пистолета, был награжден за храбрость крестом Виктории, высшей наградой своей страны. Но счастья Таусу от этого было мало. Ответное ранение, которое нанёс ему в том бою русский подполковник, навсегда лишило британского колонизатора зрения. Но «железный русский солдат» выжил. В 1900 году буры провозгласили его фехтгенералом, т.е. боевым генералом, поскольку его отряд считался лучшим добровольческим соединением в бурской армии. Русский офицер Евгений Максимов стал вторым иностранцем, получившим этот чин. Первым по решению трансваальского правительства стал погибший незадолго до этого французский полковник граф Виллебуа-Марейль, первый командир «Иностранного легиона». К сожалению, русский герой погиб на поле брани, но не в Южной Африке. Безудержная отвага не позволила Е. Максимову отсиживаться в тёплом кабинете, и в возрасте 55 лет он ушел добровольцем на русско-японскую войну 1904-1905 гг. и в сражении под Мукденом в составе Орловского полка погиб 1 октября 1904 года, командуя батальоном. Храбрец Евгений Максимов был не единственным русским героем той войны. Подпоручик Евгений Августас, грузинский князь Багратион Мухранский, граф Комаровский, князь Енгалычев, капитан Айп, поручик Едрихин, который позднее стал одним из основоположников русской геополитики – это далеко не полный список тех, кто из далёкой и студёной России ринулся в жаркую Африку для борьбы с зарвавшимися англичанами. Как указывает в своей прекрасной статье С. Агуреев, ими двигали разные мотивы. «Одни отправились “поучиться, как люди умирают за свободу” (прапорщик А.Диатроптов), другие – оказать поддержку “доблестным бурам” (князь Н.Багратиони, потомок грузинских царей), который “ничего не слышал прежде о бурах, но теперь знал, что они очень любят свою родину” и что он непременно “должен помочь им ее защитить”. Движимый чувством негодования “против английских зверств в Трансваале”, князь М.Енгалычев, бывший поручик гренадерского полка, человек из богатой аристократической семьи, также “решил пойти на защиту угнетенных буров”. Находясь в действующей бурской армии, сражался в битве при Дорнкопе, был ранен, попал в плен. Богатый московский купец, отставной сотник Кубанского казачьего войска Ф.И.Гучков “приехал с целью поступить простым волонтером в ряды доблестных бурских патриотов”. Участвовал в боевых действиях при попытке англичан переправиться через Тугелу, и, как писал о нем корреспондент “Русского листка” в июне 1900 г. в очерке “Москвич среди буров”, вытерпел “все невзгоды военного человека с чисто русской выносливостью”. Вслед за Ф. И. Гучковым поехал его брат, А.И.Гучков, «почетный мировой судья, впоследствии член московской городской управы, председатель Государственной Думы Российской империи. В марте 1900 г. в связи с тяжелым ранением под Иоганнесбургом он не смог участвовать в дальнейших боевых действиях и вернулся на родину». Некоторые русские офицеры отправлялись на помощь бурам с ещё одной целью – «набраться боевого опыта в современной войне. Некоторые из них, как капитан Н.Иолшин, поручик В.Никитин и др., позднее принимали участие в русско-японской и первой мировой войнах». Кроме боевых офицеров, в Трансвааль прибывали русские военные инженеры – М. Зигерн-Корн, фортификатор В.Щеглов, штабс-капитан минной роты А.Шульженко. Они же выполняли функции военных советников. Именно офицеры из России способствовали повышению боевой эффективности бурской артиллерии, разведки и инженерных сооружений. От европейских волонтёров русские отличались отсутствием духа наживы. По воспоминаниям подпоручика Л. Покровского, большинство представителей стран Запада, «привлеченных слухами о неистощимых запасах золота и алмазов», рассчитывали «по окончании войны… поживиться… на тучных нивах Трансвааля». Русский офицер Е.Августас в своих мемуарах тоже коснулся этого аспекта: “…В большинстве иностранных отрядов царили ссоры, интриги, ... начальники не имели авторитета. Отряд немецкий совершенно дискредитирован у буров, итальянский и французский … занимались лишь мародерством”. За это буры относились к русским с большим вниманием. К тому же, среди русских добровольцев было немало лиц гражданских профессий – учителя церковно-приходских школ, крестьяне, сёстры милосердия и фельдшеры, студенты-старшекурсники и т.д. С. Агуреев приводит выдержки из воспоминаний российской сестры милосердия О. фон Баумгартен: “С каким восторгом встречали нас буры! Ружейные залпы, музыка, речи…”. И это неудивительно, ведь медики из России не отсиживались в тылу, а спасали раненых буров и волонтёров из других стран непосредственно на передовой, под плотным ружейным и артиллерийском огнём англичан. Несколько добровольцев – выходцев из России – погибли в трансваальской войне: подпоручики Л.Покровский, И.Никитин, морской офицер Б. Строльман, поручики С. Дуплов, Н.Петров, В. Стессель, П. Риперт. Погибших было больше, но история и печать того времени сохранила эти имена. Как жаль, что наша память так коротка. В России нет улиц, названных в их честь, нет военно-патриотических фондов, названных их именами, которые бы поддерживали российское добровольческое движение и память о нём. Российская молодёжь слыхом не слыхивала о Трансваале и павших там русских героях. А ведь вполне возможно, что среди тех героев были предки сегодняшнего студента-оболтуса, часами просиживающего у телевизора с пачкой чипсов в руках. Но отрадно, что не всё ещё потеряно. Идейными потомками трансваальских добровольцев являются те русские ребята, которые проливали свою кровь в Приднестровье, мёрзли в сербских окопах или зубами держались за абхазские и осетинские горы, отражая превосходящие силы противника. Честь им и хвала!