Премьер-министр Украины Арсений Яценюк, выступая в Германии, с высоких трибун сообщил «сенсационную новость» о том, что Советский Союз в ходе Второй мировой войны вторгся на Украину и в Германию (!).

Наивно полагать, что Яценюк так глуп, что не знает о том, что Украина была в составе СССР и украинцы вместе с русскими воевали против фашизма. Он прекрасно все знает, потому как в детстве был примерным октябренком, затем пламенным пионером и не менее целеустремленным комсомольцем.

Весь этот бред, по-другому не назовешь, адресован европейским спонсорам и в первую очередь фрау Меркель, радеющей в Рейхстаге за «свободную Украину».


Немцы, которые сегодня сами столкнулись с проблемой исламизации и радикализации общества, пропустили это заявление мимо ушей. Потому как они всех советских солдат, вошедших в Германию считали русскими, будь то армянин из Еревана или казах с Балхаша. Воевали в составе Красной Армии и украинцы, причем их были не сотни тысяч, а миллионы. Украинцы были второй по численности после русских этнической группой, составляющей большинство советских воинов. Соответственно, и в оккупации Германии Советским Союзом принимало участие огромное число украинцев.

Недавно работая в архивах, я обнаружил интересный факт, который не известен широкому кругу читателей. Из одного донесения политуправления 3-й ударной армии я узнал, что группу советских воинов, водрузивших знамя над Рейхстагом, возглавлял украинец лейтенант Алексей Берест.

Как получилось, так что имена сержантов Егорова и Кантария знал любой школьник на постсоветском пространстве, а имя старшего в этой группе было вычеркнуто из истории?

Углубившись в тему, я понял, что имя Алексея Береста хоть и не было широко известно, тем не менее на родине героя — на Украине и в Ростовской области, где он жил после демобилизации, о подвиге знают и помнят.

Алексей родился 9 марта 1921 года в селе Горяйстовка Ахтырского района Сумской области Украины в бедной семье Прокопа Никифоровича и Кристины Вакумовны Берестов. У супружеской пары было шестнадцать детей. Нужду и голод пережили всего девять. Родители тоже ушли рано, и в 11 лет Алексей остался круглым сиротой. Опеку над детьми взяли старшие сестры Марина и Екатерина. Они рассказывали, что когда Алеша уже стал взрослым, после войны ежегодно приезжал к ним в гости и всегда говорил: «Мои любимые мамы».

В школе он учился хорошо, имел хорошую память. Но весной и осенью пропускал занятия — нужно было помогать сестрам на огороде. Семь классов он так и не окончил. Каждый год во время летних каникул помогал взрослым в уборке урожая. Когда при МТС в Чупахивке, поблизости от его села, организовали курсы трактористов, 16-летний Алексей пошел туда учиться.

Работал он трактористом недолго. В октябре 1939 года был призван в Красную Армию. Принимал участие в боях в Финской войне в составе 2-го полка связи Ленинградского округа.

В декабре группа бойцов, в которой был и рядовой Берест, во главе с командиром роты устанавливала связь между командным пунктом и минометным подразделением. Разделившись на две группы, шли тихо, разматывали кабель и сразу прикрывали его снегом. Вдруг Берест крикнул «Ложись!» и мгновенно упал на командира, прикрывая его. Пуля прошила шинель бойца, едва не зацепив плечо. Друзья из другой группы точным выстрелом сняли с дерева финского снайпера «кукушку».

Так в личном деле первой после автобиографии появилась копия благодарности красногвардейцу Бересту А.П. за спасение в бою жизни командира. 


Утром 22 июня 1941 года Алексея Береста и еще нескольких связистов вызвали в штаб, приказали бегом собрать личные вещи и в грузовик. На новом месте, куда приехали уже поздним вечером, узнали о нападении немцев, а их, лучших телефонистов, отобрали для обеспечения связи с зенитными батареями, формировавшимися для отпора фашистской авиации при налетах на Ленинград. В тот же день зенитчики вступили в тяжелый бой. Через год Береста назначили уже командиром отделения.

В начале войны было не до наград. Самым высоким отличием для него стал прием в комсомол, а в марте 1943 года на Волховском фронте вступил в партию и сразу был избран парторгом отдельной роты. Сохранилась характеристика, подписанная командиром батареи гвардии лейтенантом Стародубцевым: «Ефрейтор Берест А.П. в боях проявил себя мужественным и отважным бойцом. Работал парторгом отдельной батареи, личным примером и пламенным словом зажигал бойцов и командиров на подвиги. Честный и трудолюбивый, пользуется авторитетом среди товарищей».

Наверное, командиры заметили организаторские и комиссарские способности Алексея Береста, поскольку рекомендовали на учебу в Ленинградское военно-политическое училище, которое в то время находилось в Шуе. Правда, он не имел общего среднего образования, но по всем иным требованиям подходил — принимал участие в боях с белофиннами, был отличным бойцом на фронте, имел опыт партийной работы. Так что зачислили его сразу на второй курс. Занятия шли с утра до вечера. С декабря 1943-го по сентябрь 1944-го курсанты овладели ускоренной программой военного училища.

После выпуска лейтенанта Береста направили на 1-й Белорусский фронт, где он попал в756-й стрелковый полк 150-й стрелковой дивизии и был назначен заместителем командира батальона по политчасти. Батальоном командовал капитан С. Неустроев. Лейтенант Берест с товарищами освобождал Польшу, прорывал оборону фашистов на Одере, прошел с боями до Берлина.

Однажды ночью во время сопровождения пленного немца до штаба дивизии он вступил в рукопашный бой с фашистами, затаившимися в засаде. Немец замахнулся кинжалом, Алексей пригнулся, острое лезвие зацепило щеку. Скомандовав своим солдатам держать «языка» и не вступать в бой, замполит схватился за лезвие и выкрутил клинок из рук здоровенного парашютиста. Началась стрельба. Берест крикнул своим: «Ведите, я прикрою!» и открыл огонь из ППШ. Хваленый спецназ Геринга, оторопев, вынужден был спасаться бегством. А у Алексея Прокоповича на всю жизнь остались шрамы на лице и правой ладони.

После форсирования Шпрее батальон капитана Неустроева захватил помещение немецкого министерства внутренних дел и гестапо, названное бойцами «домом Гиммлера». Берест переписывал ковры, картины, статуи, чтобы потом передать в музеи. В одном из сейфов обнаружили коробку швейцарских часов, приготовленную для генералов третьего рейха, чьи подчиненные возьмут Кремль в Москве. «А мы вручим их своим солдатам, которые взяли «дом Гиммлера» и пойдут на штурм рейхстага!» - выкрикнул Берест и позвал бойцов. Когда начал вручать, протянул руку незнакомый офицер. Замполит с присущей ему простотой сказал: «Я вас что-то в боях здесь не заметил. С такими длинными руками место на паперти у церкви. Там, может, и подадут».«Ну что ж, ты еще пожалеешь об этом»,- ответил тот и под хохот бойцов недовольный ушел. Говорили, что это был офицер из вышестоящего штаба...

Утром из подвала захваченного помещения увидели огромный серый дом с колоннами. Не сразу сориентировались, что это как раз и есть тот самый рейхстаг. Привели пленного немца, тот подтвердил. Между ним и «домом Гиммлера» — большая Королевская площадь, разделенная пополам глубокой канавой с водой. Повсюду траншеи, окопы, доты. В соседнем парке Тиргартен зенитки, орудия и танки. Помещение рейхстага гитлеровцы подготовили к круговой обороне. Окна и двери замурованы кирпичом, зияют лишь амбразуры и бойницы.

В немецкой столице каждый дом являлся опорным пунктом, но для наших войск самым важным объектом был рейхстаг. Для каждой из девяти дивизий 3-й ударной армии, которые вели бои в центральной части Берлина, изготовили знамена для возможного поднятия их над рейхстагом. Какое соединение первым захватит рейхстаг, то и завоюет такую высокую честь. На каждом из знамен пятиконечная звезда, немного ниже — серп и молот, а справа внизу полотнища возле древка номер. Флаг под пятым номером достался 150-й стрелковой дивизии и передан в первый батальон, где замполитом был Алексей Берест.

Стремление бойцов взять рейхстаг и установить на нем флаг было таким сильным, что солдаты перед его штурмом рвали на флаги немецкие матрасы, наволочки, перины — все, что было из красной ткани. Кому достался метр и больше, кому совсем небольшой клочок. С этими флагами и флажками наши и рванули на рейхстаг. 


Как только рассвело, началась артподготовка. Загремели пушки, «катюши», крупнокалиберные снаряды обрушивали стены, но здание стояло. Батальон Неустроева первым бросился на штурм. Немцы ответили огнем. Пришлось залечь. Во весь рост поднялся со знаменем полка Петр Пятницкий, которому всего несколько дней назад присвоили звание младшего сержанта. Вместе с ним бросились другие бойцы. За несколько метров до дверей рейхстага, прямо на его ступеньках, пуля остановила сердце знаменосца. Знамя подхватил Петр Щербина и через какой-то миг прикрепил его к одной из колон. Трескались и оседали от пуль зеркала, громко падали хрустальные люстры, раскалывались мраморные скульптуры, все гремело от взрывов гранат. Завязался жестокий бой за каждый метр, каждую комнату, каждый этаж. В окнах, на колоннах, дверях, в залах появлялось все больше и больше красных флагов и флажков.

Под вечер в рейхстаг приехал командир дивизии полковник Зинченко. В здании все еще шёл бой, слышалась трескотня автоматов и гулкие разрывы ручных гранат.«Где знамя?» - Спросил комдив. Через несколько минут солдаты принесли. Полковник скомандовал: «Быстро на купол. Установить на самом видном месте!»


Те побежали и через минут двадцать вернулись растерянные: «Там темно, у нас нет фонариков, мы не нашли выход на крышу…»

Зинченко сказал им, краснея:«Родина ждет. Весь мир ждет. Исторический момент, а вы — фонариков!..»

Приказал комбату немедленно организовать установку знамени. Тот дал поручение замполиту. Лейтенант Берест взял с десяток автоматчиков, сержанта Егорова и младшего сержанта Кантарию с флагом и стал быстро подниматься наверх. На втором этаже пришлось вступить в бой с группой эсэсовцев. Ее удалось довольно быстро ликвидировать.

Потом Берест рассказывал: «Артиллерийские снаряды в отдельных местах разбили ступеньки. Приходилось, как в цирке, становиться друг другу на плечи, и уже по этой цепи знаменосцы поднимались выше. На крышу вылезли все трое (он, Егоров и Кантария — авт.), прочно закрепили знамя, оно сразу же затрепетавшее на весеннем ветру».

Утром немцы снова ринулись в контратаку, стреляли фаустпатронами. Но выбить наших бойцов им не удалось. Тогда фашисты подожгли мебель в одном из залов. Дымились ковры и кресла, деревянные панели стен и пол. Пламя быстро охватило часть помещения. Но бойцы рейхстаг не оставили, загнали немцев в подвал. Под конец дня фашисты выбросили белый флаг и попросили переговоров. При этом выставили условие: поскольку у них в подвале генерал, делегацию на переговорах должен возглавить офицер не ниже полковника.

Комдив Зинченко к тому времени уже уехал на командный пункт, в помещении по званию выше капитана никого не было. Действовать надо было быстро, на переговоры решили послать Береста, выдав его за полковника. Он смыл с лица сажу и пыль, на скорую руку подшил белый подворотничок к гимнастерке, надел чью-то кожаную куртку, чтобы прикрыть лейтенантские погоны. Капитан Матвеев подал ему свою новую фуражку с красным околышем. В качестве адъютанта с Берестом пошел командир батальона капитан Неустроев, сняв прожженную местами фуфайку, чтобы видны были боевые ордена. Переводчиком взяли рядового Ивана Пригудова, которого 15-летним юношей забрали на работу в Германию, а теперь наши войска освободили и после проверки в СМЕРШе оставили воевать в их подразделении.

Переговоры продолжались свыше двух часов. Немецкий генерал, увешанный железными крестами, несколько раз ходил с кем-то совещаться. Немцы тянули время. Наконец согласились на капитуляцию, но только в том случае, если советские войска выстроятся без оружия перед рейхстагом: они возбуждены и могут устроить над нами самосуд. Берест решительно отклонил это. Те попросили для раздумий еще двадцать минут. «Если за это время вы не выбросите белый флаг, начнем штурм, - заявил Берест, и парламентеры пошли по ступенькам наверх.

Только утром 2 мая немцы выбросили белый флаг и капитулировали. Из подвала потянулись группы солдат и офицеров. Полтора часа бледные, с понурыми лицами, они шли медленно, подняв вверх руки. Их было более 1650, внизу осталось почти 500 раненых.

Падение Берлина подтверждало Знамя Победы. Оно было прострелено в нескольких местах, древко расколото пулей — немцы пытались срезать его огнем из пулеметов. Рейхстаг в этот день стал местом паломничества. «Сюда, - как вспоминал потом С. Неустроев, - приходили пешком, приезжали на танках, автомашинах, на конях... Всем хотелось посмотреть на рейхстаг, расписаться на его стенах. Красных флагов по всему помещению появилось еще больше».

Вскоре Алексею Бересту был предоставлен отпуск и он сразу отправился в свою Горяйстивку. Уже почти возле Харькова заболел тифом. Пассажиры позвали проводника. На следующей станции Береста сняли с поезда и отправили в ближайший на то время военный госпиталь в Ростове-на-Дону. Здесь он встретил симпатичную медсестру Людмилу Евсееву, женился и вместе с ней вернулся в Германию…

Дослуживал Берест на Черноморском Флоте. Морские офицеры не очень уважали представителей сухопутных войск, но Береста любили. На груди у него сиял орден Красного Знамени за штурм рейхстага и взятие в нем фашистов в плен, а рядом ордена Красной Звезды и Отечественной войны I-й степени.

В начале мая 1946 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза офицерам и сержантам, которые подняли Знамя Победы над рейхстагом в Берлине: капитану В. Давыдову, сержанту М. Егорову, младшему сержанту М. Кантарии, капитану С. Неустроеву, старшему лейтенанту К. Самсонову. Фамилии Береста там не было.

Возможно, сыграл свою роль тот случай с трофейными часами и офицером-«штабистом», а может, перепись ценностей в «доме Гиммлера», которые перекочевали не в музеи, а на виллу одного из маршалов. А возможно, инцидент, когда в азарте наступления и уличных боев в Берлине бойцы его батальона, не разобравшись, какое помещение штурмуют, гранатой взорвали двери, и разгромили посольство одного из нейтральных европейских государств, которое сразу же обратилось с нотой к советскому правительству. Лейтенанта Береста обвинили тогда «в плохой воспитательной работе в батальоне». Отстаивать его доброе имя было некому — генерал-лейтенант К. Телегин под следствием по делу Жукова, С. Неустроев тоже не мог повлиять на ситуацию. Он только через много лет рассказал Бересту о своей встрече с бывшим членом Военсовета фронта Телегиным, уверявшим, что во всем виноват Жуков. Дескать, маршал, прочитав представление к званию Героя, сказал: «Еще один политработник, да еще и лейтенант» — и собственноручно вычеркнул Береста из списка.

После демобилизации Бересты поехали на родину жены, в пригород Ростова-на-Дону — село Покровское Неклиновского района. Алексей Прокопьевич начал работать заведующим райотделом кинофикации. Как-то в январе 1953 года с проверкой пришел ревизор, сказал, что в зале на киносеансе людей больше, чем продано билетов. Оказалось, действительно так, кассир и бухгалтер допустили более 5,5 тыс. рублей потерь. Завели уголовное дело.

Следователь на допросе обвинял заведующего. На слова, почему он не верит боевому офицеру, язвительно сказал: «А это еще нужно проверить, где и как ты воевал. Ты, наверное, и в войну тепленькое место имел? Фашистам служил? Подожди, и туда доберемся!», не выдержали нервы. Берест схватил испуганного следователя, поднял, как ребенка, и вместе с креслом выбросил из окна второго этажа. Сразу еще одно уголовное дело.

В описи имущества во время ареста под напечатанным заголовком «Название и описание предметов» карандашом следователя записано: «Нет ничего», — а обвиняли же в присвоении денег!


14 апреля 1953 года приговором суда Алексея Береста вопреки показаниям свидетелей лишили свободы на 10 лет и отправили на лесоповал в пермские лагеря. На основе амнистии от 27 марта этого же года срок сокращен вдвое. Он не стал просить о помиловании. Жене писал в письме: «Проси от себя. Мне нельзя: я себя виноватым не признаю... Значит, мне судилось просидеть в этом аду и побывать в этом уголовном мире... Я ни перед кем на коленях не стоял и никогда не стану».

Только лет через двадцать жена нашла того следователя, и он признался, что на него давили сверху — «или он сядет, или ты вылетишь с работы».

По возвращении домой Алексей Прокопьевич устроился на работу в литейный цех гиганта комбайностроения — завода «Ростсельмаш». Получил квартиру в доме, на строительстве которого много и тяжело вместе с рабочими предприятия трудилась вся семья.

Часто гостили фронтовые друзья. За воспоминаниями долго засиживались. Дочь Береста Ирина рассказывала: «Бывало, приедет Степан Неустроев, выпьют по рюмочке, тот снимает свою Золотую Звезду и отдает отцу: «На, возьми, Алеша, она твоя, ты ее заслужил». Отец отводил его руку: «Прекрати, Степан». Ему было неудобно и больно, он не любил этого, как не любил и трансляций парадов в День Победы. Всегда выходил из комнаты или выключал телевизор».

Берест понимал, что как судимый, лишился всего прошлого, но семья и друзья ветераны убеждают обратиться к высоким военным руководителям, просить, установить историческую справедливость. Один раз он отправил письмо даже Н. Хрущеву. Описал все как было: как с боем поднимались на крышу, как укрепляли знамя, как ходил к немцам на переговоры. В ноябре 1961 года ЦК КПСС решил собрать в Институте истории марксизма-ленинизма закрытое совещание по этому вопросу, куда вызвали и Береста. Вот как рассказывал об этом он сам: «Сперва нас пригласили на Старую площадь в кабинет Суслова. Там был начальник Главного политического управления армии маршал Голиков, генерал-полковник Переверткин, бывший командир нашей дивизии Шатилов и еще много других военных и гражданских. Выступил Переверткин, сказал, что из 34 удостоенных звания Героя почти половина приходится на 150-ю дивизию. И никого с наградами не обошли. Шатилов подтвердил то же. Я надеялся на Неустроева, потому что тот больше всех знал обо мне, но он заробел при виде большого начальства и промолчал. Дошла очередь и до меня я выступил, рассказал как было, в ответ Суслов сухо подвел черту: «Вы, Берест, получили боевой орден, а мы за один подвиг два раза не награждаем».


После закрытого совещания в институте про Алексея Береста все-таки упомянули в пятом томе шеститомника «Истории Великой Отечественной войны» появились такие строки: «В ночь на 1 мая по приказу командира 756 полка полковника Ф. Зинченко были приняты меры по установлению на здании рейхстага Знамени, врученного полку Военным Советом 3-й ударной армии. Выполнение этой задачи было возложено на группу бойцов, возглавляемых лейтенантом А. Берестом. Рано утром 1 мая на скульптурной группе, венчающей фронтон дома, уже развевалось Знамя Победы: его установили разведчики— сержанты М. Егоров и М. Кантария».


Только в киноэпопее «Освобождение» Берест впервые появился на экране. Его роль сыграл Э.Изотов — человек, удивительно похожий на молодого лейтенанта, штурмовавшего рейхстаг.

Прожил Алексей Берест не долгую, но яркую жизнь, полную борьбы и побед, и погиб он, как истинный герой 3 ноября 1970 года в семь часов вечера.

Алексей Прокопьевич вел пятилетнего внука Алешу из детсада. Переходили железнодорожное полотно возле платформы «Сельмаш». Впереди шла женщина с маленькой девочкой. В этот момент подъехала электричка. Большая толпа людей бросилась к ней. Кто-то толкнул девчушку на рельсы. В этот момент по параллельной линии мчал поезд «Москва-Баку». Отчаянный крик матери. Кто видел это — онемел. Алексей Прокопович оттолкнул внука и бросился спасать девочку. Выхватил ее с рельсов, а сам выскочить не успел. Поезд выбросил его на платформу, которая была напротив. В четыре утра, не приходя в сознание, Алексей Прокопьевич Берест умер. Ему было 49 лет.

Несмотря на тягу украинских властей к пересмотру итогов Второй мировой войны и героизации бывших фашистских прихвостней Шухевича и Бандеры под нажимом ветеранов ВОВ и членов КПУ 7 мая 2005 года Президент Украины Виктор Ющенко подписал Указ «О присвоении Алексею Бересту звания Герой Украины» (посмертно). «За боевую отвагу в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов, личное мужество и героизм, проявленный в Берлинской операции и водружении знамени Победы над Рейхстагом».

Однако это не помешало Ющенко под закат своей политической карьеры в 2010 году присвоить это высокое звание и Степану Бандере, это были уже личные убеждения тогдашнего президента Украины. Именно с его молчаливого согласия начала поднимать голову на Украине коричневая чума возрождающегося фашизма.

Следующий президент Украины Виктор Янукович, как человек более адекватный, в 2011 году лишил своим указом Бандеру звания Героя Украины.

Но фашистская сволочь уже глубоко пустила корни. Председатель Луганской областной организации Всеукраинского объединения «Свобода» Дмитрий Снегирев оспорил в суде присвоение звания Героя Украины Алексею Бересту. 
Как сообщала пресс-служба ВО «Свобода», иск был подан в Донецкий окружной апелляционный суд. Мотивировка указана та же, что звучала при рассмотрении дела о лишении звания Героя Украины Степана Бандеры. Снегирев надеялся, что суд не осмелится применить двойные стандарты при рассмотрении по существу двух идентичных дел.
+ Истец напомнил суду, что Берест не был гражданином Украины, поскольку умер в 1970 году в г.Ростов-на-Дону (РФ). Коллегия судей Донецкого окружного апелляционного суда 2 апреля 2010 года, рассматривая дело Степана Бандеры, установила, что «лица, умершие до 1991 года, не могут быть гражданами Украины». 


«Таким образом, указ президента Украины от 06.05.2005, о присвоении звания «Герой Украины», А.Бересту, который не является гражданином Украины, является противоправным и незаконным актом, подлежащим отмене в судебном порядке», - говорится в заявлении. 


«Герой Украины» — это Степан Бандера, считаю, что закон должен быть один для всех, несмотря на то, нравится это какой-то части общества или нет. Возможно, это заставит власть хотя бы накануне 9 мая, когда массово раздаются государственные награды, задуматься над этим тезисом», - заявил истец Снегирев.

В тогда еще украинском Донецке этот идиотический иск конечно же не был удовлетворен, однако не удивлюсь, если при нынешнем руководстве «незалежной» опять произойдет переоценка ценностей и люстрация героев. Такие, как Алексей Берест, — неудобные герои: они не в формате евро интеграции. За них Арсению Яценюку стыдно перед фрау Меркель, а вот за Шухевича и Бандеру не стыдно, ведь они так стремились к демократии и самостийности, что убивали не только русских, евреев и поляков, но и тех же немцев, которых тоже умудрились предать.

Но, несмотря ни на что, в России и на Украине, в местах где жил и работал Алексей Берест, чтят память своего великого земляка.В Ростове-на-Дону именем Береста названа улица, а также средняя школа № 7. Есть мемориальная доска в Ростове-на-Дону. 25 августа 2005 года в г. Ахтырка Сумской области (Украина) на родине Героя в 63-ю годовщину освобождения города от немецко-фашистских захватчиков в самом центре города состоялось торжественное открытие памятника Алексею Бересту. В городе Сумы именем Алексея Береста названа улица. Один из 16 барельефов комплекса «Город воинской славы» в Ростове-на-Дону посвящён Алексею Бересту.

На днях к Верховной раде Украины подошла немногочисленная колонна ветеранов ВОВ и представителей КПУ. Они пришли к раде под знаменем 150-й стрелковой дивизии, под тем знаменем, что водрузил над Рейхстагом их земляк-украинец замполит стрелкового батальона лейтенант Алексей Берест. 
Этим старым солдатам, видевшим войну и ужасы фашизма, и молодым ребятам из КПУ, не побоявшимся взять в руки красные знамена и надеть на грудь георгиевскую ленту — символ «сепаратизма» в современной Украине, честь и хвала. Именно они — цвет нации, а не упыри в масках со свастикой на рукаве. Честь и слава старику-ветерану в захваченном украинской армией Славянске, закрывшему собой от бульдозера памятник Ленину и стоявшему в одиночестве, прижавшись спиной к граниту постамента, против обезумевшей толпы «бандерлогов» с факелами, автоматами и желто-блакитными флагами.


...
В Киеве никто из чиновников не вышел из ворот Рады, к старикам прислали только молоденького «шнырька»-аппаратчика, который пролепетал, что все заняты государственными делами, обсуждают военные расходы и ситуацию в АТО. Тогда ветераны передали премьеру Яценюку учебник истории со словами: «Пусть в перерывах между выполнением приказов своих заокеанских хозяев почитает, кто же всё-таки брал рейхстаг и, что было с теми, кто плевал на историю и бросал вызов России».

Подполковник Левон Арзанов, НИЦ(С) ВС РФ


Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках