В агрессии Киева против Донбасса самое активное участие принимают воинские подразделения из Центральной Украины. Днепропетровская, Кировоградская, Полтавская, Черкасская области дают больше пушечного мяса, чем западная или восточная Украина.
С Восточной Украиной понятно. Пророссийская культурно-политическая ориентация восточных регионов сказывается на количестве мобилизованных в ряды ВСУ.
С Западной Украиной ситуация немного другая. Будучи пассионарно-антироссийской, Западная Украина оказалась психологически не готова к затяжному военному противостоянию со своими идеологическими оппонентами на востоке. Болевой порог западноукраинского общества оказался намного ниже, чем думалось. Самоотверженность западноукраинского патриотизма оказалась преувеличением, красивым мифом, потому что единственным самоотверженным измерением этого патриотизма оказалась его местечковость. Западно-украинский националист будет защищать свою «садибу», но его не хватит на то, чтобы защищать националистическое украинское государство за сотни километров от этой «садиби».
Присутствие националистических батальонов типа «ОУН», «Правый сектор» и др. на передовой не должно вводить в заблуждение. Их ряды пополняются выходцами из центральной Украины. За редким исключением, в этих батальонах земляки Бандеры и Шухевича не составляют большинства. Западная Украина наглядно показала, что воевать не хочет. Бить москалей — хочет, привести страну к победе национал-галичанской идеологии — хочет, но ложиться за это костьми на полях сражений категорически не желает. Хочет, чтобы это кто-то сделал вместо нее. К победе национал-галичанской идеологии западные украинцы и так пришли с победой «евромайдана». Дальше идти у них нет ни сил, ни желания.
Западенцы повторяют алгоритм действий ОУН-УПА. Партизанить у себя на хуторе они могут долго (своя рубашка ближе к телу). Но дальше хутора не пойдут. А если пойдут, ничего эффективного из этого похода не получится. Так было в 1940-е, так происходит и в 2015-м.
Западная Украина — местечково русофобская. Восточная Украина — пророссийская. Остается Центральная Украина — она-то и служит поставщиком человеческих ресурсов для ВСУ.
Почему этот, в большинстве своем, русскоязычный регион, вдруг подменил собою Западную Украину? Почему вместо Любомиров и Орестов в бой на Донбассе чаще идут Иваны и Сергеи, да еще и с «благословения православных священников»?
Пророссийские СМИ поспешили огорчиться, что русскоязычные жители Днепропетровска, Черкасс и Кировограда составили костяк группировки ВСУ на Донбассе (25-я Днепропетровская воздушно-десантная бригада, кировоградский спецназ и т.д.) и безжалостно молотят по своим согражданам.
Украиноязычные СМИ поспешили обрадоваться, что Центральная Украина, будучи русскоязычной, в душе осталась украиноцентричной и, невзирая на свой русский язык, стала в строй с западно-украинскими национал-патриотами в желании прогнать «російського окупанта» с украинской земли.
На самом деле все гораздо прозаичней.
В массе своей население Центральной Украины отличается идеологической пассивностью и политической инертностью. Западная и Восточная Украина имеют четко выраженный идеологический облик. Центральная Украина его не имеет. При каждых президентских выборах западноукраинские области голосовали за прозападного кандидата, восточноукраинские — за пророссийского. Центральная Украина страдала идеологической чересполосицей, когда часть населения поддерживала прозападного, часть — пророссийского претендента. Причем, этот избиратель порой успевал за время предвыборной кампании по нескольку раз перебегать из стада сторонников одного кандидата в стадо сторонников другого.
Центральная Украина любит «ушами», а не мозгами. Кто сумел провести более мощную и эффективную пропаганду своих взглядов, кто смог красивее себя преподнести, тот и получал, в итоге, голоса центральноукраинского избирателя, который пассивно воспринимал любую идеологию, если ее преподнесут ему в удобоваримом формате.
Эту особенность центрально-украинского менталитета чутко уловил режиссер Александр Довженко в кинофильме «Щорс» (1939). На вопрос красноармейца «За какую власть пьете?» старик отвечает, что «мы — люди центральные, кто завоюет, того и будем».
Центральная Украина была эхом чужого голоса, пластилином, из которого пронырливые политики лепили то, что им нужно. В годы СССР Центральная Украина поддерживала коммунизм. В 2004-м она вовсю скакала на первом майдане, чтобы привести к власти «оранжевого» Ющенко. Через пять лет Центральная Украина проклинала Ющенко и стояла на площадях ради Януковича. В 2015-м Центральная Украина покорно пошла в услужение Порошенко и без сопротивления восприняла необандеровскую идеологию.
Когда подует противоположный ветер, Центральная Украина так же пассивно воспримет новые веяния и пойдет против того, что еще вчера она с таким жаром отстаивала. Она сделает это без особых моральных противоречий.
С Восточной Украиной понятно. Пророссийская культурно-политическая ориентация восточных регионов сказывается на количестве мобилизованных в ряды ВСУ.
С Западной Украиной ситуация немного другая. Будучи пассионарно-антироссийской, Западная Украина оказалась психологически не готова к затяжному военному противостоянию со своими идеологическими оппонентами на востоке. Болевой порог западноукраинского общества оказался намного ниже, чем думалось. Самоотверженность западноукраинского патриотизма оказалась преувеличением, красивым мифом, потому что единственным самоотверженным измерением этого патриотизма оказалась его местечковость. Западно-украинский националист будет защищать свою «садибу», но его не хватит на то, чтобы защищать националистическое украинское государство за сотни километров от этой «садиби».
Присутствие националистических батальонов типа «ОУН», «Правый сектор» и др. на передовой не должно вводить в заблуждение. Их ряды пополняются выходцами из центральной Украины. За редким исключением, в этих батальонах земляки Бандеры и Шухевича не составляют большинства. Западная Украина наглядно показала, что воевать не хочет. Бить москалей — хочет, привести страну к победе национал-галичанской идеологии — хочет, но ложиться за это костьми на полях сражений категорически не желает. Хочет, чтобы это кто-то сделал вместо нее. К победе национал-галичанской идеологии западные украинцы и так пришли с победой «евромайдана». Дальше идти у них нет ни сил, ни желания.
Западенцы повторяют алгоритм действий ОУН-УПА. Партизанить у себя на хуторе они могут долго (своя рубашка ближе к телу). Но дальше хутора не пойдут. А если пойдут, ничего эффективного из этого похода не получится. Так было в 1940-е, так происходит и в 2015-м.
Западная Украина — местечково русофобская. Восточная Украина — пророссийская. Остается Центральная Украина — она-то и служит поставщиком человеческих ресурсов для ВСУ.
Почему этот, в большинстве своем, русскоязычный регион, вдруг подменил собою Западную Украину? Почему вместо Любомиров и Орестов в бой на Донбассе чаще идут Иваны и Сергеи, да еще и с «благословения православных священников»?
Пророссийские СМИ поспешили огорчиться, что русскоязычные жители Днепропетровска, Черкасс и Кировограда составили костяк группировки ВСУ на Донбассе (25-я Днепропетровская воздушно-десантная бригада, кировоградский спецназ и т.д.) и безжалостно молотят по своим согражданам.
Украиноязычные СМИ поспешили обрадоваться, что Центральная Украина, будучи русскоязычной, в душе осталась украиноцентричной и, невзирая на свой русский язык, стала в строй с западно-украинскими национал-патриотами в желании прогнать «російського окупанта» с украинской земли.
На самом деле все гораздо прозаичней.
В массе своей население Центральной Украины отличается идеологической пассивностью и политической инертностью. Западная и Восточная Украина имеют четко выраженный идеологический облик. Центральная Украина его не имеет. При каждых президентских выборах западноукраинские области голосовали за прозападного кандидата, восточноукраинские — за пророссийского. Центральная Украина страдала идеологической чересполосицей, когда часть населения поддерживала прозападного, часть — пророссийского претендента. Причем, этот избиратель порой успевал за время предвыборной кампании по нескольку раз перебегать из стада сторонников одного кандидата в стадо сторонников другого.
Центральная Украина любит «ушами», а не мозгами. Кто сумел провести более мощную и эффективную пропаганду своих взглядов, кто смог красивее себя преподнести, тот и получал, в итоге, голоса центральноукраинского избирателя, который пассивно воспринимал любую идеологию, если ее преподнесут ему в удобоваримом формате.
Эту особенность центрально-украинского менталитета чутко уловил режиссер Александр Довженко в кинофильме «Щорс» (1939). На вопрос красноармейца «За какую власть пьете?» старик отвечает, что «мы — люди центральные, кто завоюет, того и будем».
Центральная Украина была эхом чужого голоса, пластилином, из которого пронырливые политики лепили то, что им нужно. В годы СССР Центральная Украина поддерживала коммунизм. В 2004-м она вовсю скакала на первом майдане, чтобы привести к власти «оранжевого» Ющенко. Через пять лет Центральная Украина проклинала Ющенко и стояла на площадях ради Януковича. В 2015-м Центральная Украина покорно пошла в услужение Порошенко и без сопротивления восприняла необандеровскую идеологию.
Когда подует противоположный ветер, Центральная Украина так же пассивно воспримет новые веяния и пойдет против того, что еще вчера она с таким жаром отстаивала. Она сделает это без особых моральных противоречий.
Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках
