Общаясь с современными российскими леваками на просторах социальных сетей, я всё больше убеждаюсь в том, что их представления о марксизме безнадёжно устарели. Они как истинные догматики постоянно твердят о роли пролетариата, о революции, о рабочем движении, не понимая, что на дворе не девятнадцатый век и многое изменилось.
Дело в том, что марксизм – это не догматическое богословие, марксизм – это живая (и крайне вредоносная) идеология, которая не стоит на месте, развивается и быстро реагирует на изменения в обществе, а порой и сама диктует эти изменения. Левая идеология не началась с Маркса и не закончилась на нём, хотя Маркс и Энгельс внесли наибольший вклад в формирование идей социализма и коммунизма, они не могли заранее предугадать все политические перипетии будущего. И в этом отношении ставка, которую современные российские марксисты пытаются делать на пролетариат, абсолютно безнадёжна. Более того, массовое левачьё в России вообще не понимает, кто именно относится к пролетариату, записывая в эту категорию всех, кто получает скромное жалование.
Пролетариат – это низшее сословие рабочих заводов и фабрик, которые на волне индустриализации России и Европы стали лакомым куском электората для революционеров. Однако, роль пролетариата как движущей силы революции была поставлена мировым марксизмом под вопрос уже в середине прошлого века. Окончательное разочарование в этой прослойке граждан произошло после Второй Мировой войны. Бурное развитие технологий и промышленности привели к увеличению производительности труда и росту благосостояния западного пролетариата. Поэтому европейские и американские рабочие не испытывали никакого интереса к идеям марксизма. Этому во многом способствовала и та информация о низком уровне жизни в СССР и неэффективности социалистической экономики, которая регулярно просачивалась на Запад.
Мировое левачьё столкнулось с электоральной проблемой. Именно это побудило социалистов, в частности интеллектуалов «Франкфуртской школы», переосмыслить свой идеологический базис. Новая ставка была сделана не на рабочих, а на меньшинства и «угнетённые» категории граждан, к коим левые отнесли женщин, чернокожих, геев и не христианские конфессии. Это в полной мере проявилось в студенческих движениях и бунтах в США против войны во Вьетнаме в 60-е годы, а также в создании агрессивных группировок чернокожего населения Америки, таких как «Чёрные пантеры».
Тут надо отметить, что пролетариат, как основа будущего социалистического общества сомнению вовсе не подвергался, переосмысливалась лишь его роль, как движущей силы революции. Сама же революция была отложена на неопределённый срок. Новый подход заключался не в скорейшей смене власти и кровавых чистках «контрреволюционных элементов», а в более основательной работе, задачей которой было создание будущего коммуниста уже сегодня. Этому способствовало и осмысления опыта Советского союза и других социалистических государств. К примеру Герберт Маркузе, один из главных идеологов неомарксизма, в своих публичных выступлениях не раз отмечал, что патриархат, то-есть доминирование мужчин над женщинами, так яростно порицавшийся Марксом, Энгельсом и их соратниками, может существовать и при социализме, приводя в пример опыт СССР.
Ставка на сексуальные меньшинства ни коим образом не противоречит основам марксизма, который всегда порицал традиционную семью, как базовую основу капитализма. Новые левые лишь «расширили и углубили» идеи уничтожения традиционной семьи, подвергнув критике не только моногамный брак, но и сексуальную ориентацию, как его базовую основу. Отныне все, кто выступает против однополых союзов именуются сторонниками патриархата, реакционерами и угнетателями. Надо сказать, что данная политика принесла серьёзные плоды. Америка и Запад в целом сильно полевели.
В основе ставки на «угнетённые» меньшинства лежат всё те же принципы равенства, социальной справедливости и коллективизма. Меньшинства не являются классом, но не классами едиными жив марксизм. Меньшинства в понимании марксизма являются жертвами патриархального христианского западного капиталистического общества, а значит могут послужить опорой в борьбе. По сути, ничего не изменилось. К устоявшейся формуле советского человека «без определённой национальности, без вероисповедания и без малой национальной родины» нужно лишь добавить «без определённой сексуальной ориентации». Со временем этот список пополнился ещё одним параметром «без определённого пола». Этот новый этап в развитии марксизма связан с продвижением идей трансгендерства, когда парень, наглотавшись гормональных таблеток, может приобрести женскую внешность и наоборот. Сегодня левые настолько далеко продвинулись в борьбе с патриархатом и «бинарностью», что выдумали уже десятки видов половой принадлежности человека, дав каждому из них полноценное научное название.
Ставка на меньшинства позволила левым выстоять в условиях роста уровня жизни пролетариата в капиталистическом обществе. Однако классовая борьба никуда не исчезла и здесь мы тоже можем найти определённые нововведения. Так, европейские интеллектуалы всё чаще говорят о формировании в Европе нового революционного класса. Они именуют го «прекариат». К прекариату относят как безработную молодёжь, которая не может устроиться ввиду высокого уровня МРОТ (за увеличение которого левые сами же и борются), так и «беженцы» из исламских стран и нелегальные мигранты. В общем, к прекариату относятся все те, кто сидит на пособиях по безработице или претендует на них.
Прекариат активно пополняет ряды антифашистов, социалистов, анархистов и других левых движений, создаёт группировки левых футбольных фанатов и активно участвует в массовых беспорядках типа May Day. При этом прекариат не имеет ничего общего с пролетариатом (так как в отличие от него лишён рабочих мест), однако является полноценным революционным классом в марксистском понимании. Поэтому роль пролетарского рабочего движения как движущей силы революции уже давно потеряла свою ценность.
Надо сказать, что даже среди костно-мыслящих российских леваков иногда рождаются «прогрессивные» идеи. Пару лет назад Геннадий Зюганов отметился заявлением о появлении в России нового угнетённого класса «офисный пролетариат» и заявил о том, что КПРФ обратит своё внимание на работу в Интернете, где представители этого нового «класса» проводят значительное количество времени.
Классовый подход Маркса в принципе не является какой-то константой. Общество меняется и перестраивается под влиянием развития технологий и роста производительности труда. Появляются новые классы и новые социальные группы. Поэтому нет гарантии, что через какое-то время наши леваки не одумаются и не обратят свой взор на «угнетённые» меньшинства или не начнут выстраивать новые теории классовой сегрегации.
Дело в том, что марксизм – это не догматическое богословие, марксизм – это живая (и крайне вредоносная) идеология, которая не стоит на месте, развивается и быстро реагирует на изменения в обществе, а порой и сама диктует эти изменения. Левая идеология не началась с Маркса и не закончилась на нём, хотя Маркс и Энгельс внесли наибольший вклад в формирование идей социализма и коммунизма, они не могли заранее предугадать все политические перипетии будущего. И в этом отношении ставка, которую современные российские марксисты пытаются делать на пролетариат, абсолютно безнадёжна. Более того, массовое левачьё в России вообще не понимает, кто именно относится к пролетариату, записывая в эту категорию всех, кто получает скромное жалование.
Пролетариат – это низшее сословие рабочих заводов и фабрик, которые на волне индустриализации России и Европы стали лакомым куском электората для революционеров. Однако, роль пролетариата как движущей силы революции была поставлена мировым марксизмом под вопрос уже в середине прошлого века. Окончательное разочарование в этой прослойке граждан произошло после Второй Мировой войны. Бурное развитие технологий и промышленности привели к увеличению производительности труда и росту благосостояния западного пролетариата. Поэтому европейские и американские рабочие не испытывали никакого интереса к идеям марксизма. Этому во многом способствовала и та информация о низком уровне жизни в СССР и неэффективности социалистической экономики, которая регулярно просачивалась на Запад.
Мировое левачьё столкнулось с электоральной проблемой. Именно это побудило социалистов, в частности интеллектуалов «Франкфуртской школы», переосмыслить свой идеологический базис. Новая ставка была сделана не на рабочих, а на меньшинства и «угнетённые» категории граждан, к коим левые отнесли женщин, чернокожих, геев и не христианские конфессии. Это в полной мере проявилось в студенческих движениях и бунтах в США против войны во Вьетнаме в 60-е годы, а также в создании агрессивных группировок чернокожего населения Америки, таких как «Чёрные пантеры».
Тут надо отметить, что пролетариат, как основа будущего социалистического общества сомнению вовсе не подвергался, переосмысливалась лишь его роль, как движущей силы революции. Сама же революция была отложена на неопределённый срок. Новый подход заключался не в скорейшей смене власти и кровавых чистках «контрреволюционных элементов», а в более основательной работе, задачей которой было создание будущего коммуниста уже сегодня. Этому способствовало и осмысления опыта Советского союза и других социалистических государств. К примеру Герберт Маркузе, один из главных идеологов неомарксизма, в своих публичных выступлениях не раз отмечал, что патриархат, то-есть доминирование мужчин над женщинами, так яростно порицавшийся Марксом, Энгельсом и их соратниками, может существовать и при социализме, приводя в пример опыт СССР.
Ставка на сексуальные меньшинства ни коим образом не противоречит основам марксизма, который всегда порицал традиционную семью, как базовую основу капитализма. Новые левые лишь «расширили и углубили» идеи уничтожения традиционной семьи, подвергнув критике не только моногамный брак, но и сексуальную ориентацию, как его базовую основу. Отныне все, кто выступает против однополых союзов именуются сторонниками патриархата, реакционерами и угнетателями. Надо сказать, что данная политика принесла серьёзные плоды. Америка и Запад в целом сильно полевели.
В основе ставки на «угнетённые» меньшинства лежат всё те же принципы равенства, социальной справедливости и коллективизма. Меньшинства не являются классом, но не классами едиными жив марксизм. Меньшинства в понимании марксизма являются жертвами патриархального христианского западного капиталистического общества, а значит могут послужить опорой в борьбе. По сути, ничего не изменилось. К устоявшейся формуле советского человека «без определённой национальности, без вероисповедания и без малой национальной родины» нужно лишь добавить «без определённой сексуальной ориентации». Со временем этот список пополнился ещё одним параметром «без определённого пола». Этот новый этап в развитии марксизма связан с продвижением идей трансгендерства, когда парень, наглотавшись гормональных таблеток, может приобрести женскую внешность и наоборот. Сегодня левые настолько далеко продвинулись в борьбе с патриархатом и «бинарностью», что выдумали уже десятки видов половой принадлежности человека, дав каждому из них полноценное научное название.
Ставка на меньшинства позволила левым выстоять в условиях роста уровня жизни пролетариата в капиталистическом обществе. Однако классовая борьба никуда не исчезла и здесь мы тоже можем найти определённые нововведения. Так, европейские интеллектуалы всё чаще говорят о формировании в Европе нового революционного класса. Они именуют го «прекариат». К прекариату относят как безработную молодёжь, которая не может устроиться ввиду высокого уровня МРОТ (за увеличение которого левые сами же и борются), так и «беженцы» из исламских стран и нелегальные мигранты. В общем, к прекариату относятся все те, кто сидит на пособиях по безработице или претендует на них.
Прекариат активно пополняет ряды антифашистов, социалистов, анархистов и других левых движений, создаёт группировки левых футбольных фанатов и активно участвует в массовых беспорядках типа May Day. При этом прекариат не имеет ничего общего с пролетариатом (так как в отличие от него лишён рабочих мест), однако является полноценным революционным классом в марксистском понимании. Поэтому роль пролетарского рабочего движения как движущей силы революции уже давно потеряла свою ценность.
Надо сказать, что даже среди костно-мыслящих российских леваков иногда рождаются «прогрессивные» идеи. Пару лет назад Геннадий Зюганов отметился заявлением о появлении в России нового угнетённого класса «офисный пролетариат» и заявил о том, что КПРФ обратит своё внимание на работу в Интернете, где представители этого нового «класса» проводят значительное количество времени.
Классовый подход Маркса в принципе не является какой-то константой. Общество меняется и перестраивается под влиянием развития технологий и роста производительности труда. Появляются новые классы и новые социальные группы. Поэтому нет гарантии, что через какое-то время наши леваки не одумаются и не обратят свой взор на «угнетённые» меньшинства или не начнут выстраивать новые теории классовой сегрегации.
Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках
