Насилие в семье или насилие над семьей?
Игорь Василевский

Насилие в семье или насилие над семьей?

На суд общественности вынесен законопроект «О профилактике семейно-бытового насилия в Российской Федерации». Следует заметить, что данный законопроект предназначен отнюдь не только для любителей бить женщин и детей или их жертв; так или иначе он затрагивает практически всех граждан России, что будет видно из дальнейшего.

Более того, не будет преувеличением сказать, что от принятия или непринятия законопроекта в его нынешнем виде во многом зависит целостность всего российского общества и государства и даже обороноспособность России. Недаром вокруг этого законопроекта уже кипят нешуточные страсти, высказываются прямо противоречащие друг другу суждения и оценки. Поэтому проект закона «О профилактике семейно-бытового насилия в РФ» заслуживает самого серьезного и пристального внимания. Тем более, что его хотят принять в кратчайшие сроки, без настоящего и сколько-нибудь серьезного обсуждения.

Как известно, насилие в семье, как и всякое насилие в обществе, — это опасное и тяжелое явление, с которым необходимо бороться. На это как будто направлен упомянутый выше законопроект, авторы которого обещают, что он поможет эффективно бороться с насилием в семье. Вот только так ли это и к чему может привести принятие законопроекта в его нынешнем виде? Попробуем разобраться в этом спокойно, по возможности без эмоций.

Начнем с основных понятий законопроекта (статья 2 «Основные понятия»), которые имеют во многом ключевое, основополагающее значение. Читаем: «Семейно-бытовое насилие — умышленное деяние, причиняющее или содержащее угрозу причинения физического и (или) психического страдания и (или) имущественного вреда, не содержащее признаки административного правонарушения или уголовного преступления». Стоп! Что такое «психическое страдание» и тем более «угроза причинения психического страдания»? Кто, какие юристы, какие психологи, какие педагоги и какие медики придумали «психическое страдание» и как его определить, доказать, верифицировать? След ведет к известной «Стамбульской конвенции», которая открыла дорогу не только «психическому страданию» и ювенальной юстиции, но и однополым бракам, ничем не регулируемой активности ЛГБТ сообщества и прочим достижениям западного прогресса. Даже на самом Западе признают это: так, по словам американского социолога и психолога Пола Кэмерона, Стамбульская конвенция занимается продвижением гомосексуализма по всему миру.

Мы, конечно, пытаемся бодро и весело заимствовать «чудеса западного мира», но все-таки, что же такое «психическое страдание» и «угроза причинения психического страдания»? Может быть, это когда один из членов семьи смотрит как-то не так на другого или повышает голос на него? Ведь тот, другой испытывает при этом «психическое страдание». А может быть «психическое страдание» — это когда родители требуют от ребенка в интересах сохранения его здоровья и его психики оторваться, наконец, от гаджета и пойти спать? Ведь ребенок испытывает при этом мучительное «психическое страдание» и вполне можно говорить о «нарушении его прав». Или же угроза причинения «психического страдания» — это когда родители говорят ребенку, чтобы он был внимательнее, лучше учился, читал книги, занимался спортом, а не пялился целыми днями в гаджет и не играл по ночам в компьютерные игры? Снова сплошное «психическое страдание», которому нет конца.

Или что такое «угроза причинения имущественного вреда»? Именно «имущественного вреда», а не «имущественного ущерба» (последний можно хоть как-то измерить и оценить, в то время как первый («имущественный вред») является безграничным и совершенно неопределенным понятием. Например, когда папа или мама не дают или грозят не дать ребенку сто, пятьсот или десять тысяч рублей (в зависимости от денежных аппетитов отпрыска) — это «причинение имущественного вреда» или «угроза его причинения»? Но тогда ребенок быстро сообразит, что из папы и мамы можно выкачивать сколько угодно денег, и никто не смеет ему нанести «имущественный вред». Или когда папа (всё время вертится на языке прогрессивное «родитель № 2») не дает маме кроме своей зарплаты еще сотню-другую тысяч долларов — это «причинение имущественного вреда», и мама («пресловутый «родитель № 1»), согласно предложенному законопроекту, может обращаться во все судебные инстанции и апеллировать ко всем органам власти и некоммерческим организациям, в том числе к зарубежным (см. ниже)? Но так можно очень далеко уйти, а от семьи при этом не останется и мокрого места.

При этом термин «профилактика», который постоянно фигурирует в тексте законопроекта, не должен никого обманывать. Под «профилактикой», как следует из той же статьи 2, понимается целый «комплекс правовых, экономических, социальных, медицинских, психологических, педагогических мер», направленных на «выявление и устранение причин и условий возникновения семейно-бытового насилия».

Обратим внимание на то, что на первом месте стоят «правовые меры», включающие вмешательство органов внутренних дел, прокуратуры, судебные разбирательства и приговоры. А поскольку главной причиной и условием возникновения «семейно-бытового насилия» является сама семья, то легче всего устранить семью как таковую. Что и будет в итоге сделано.

Теперь поясним, почему этот законопроект в его нынешнем виде затрагивает интересы (и еще как затрагивает!) буквально каждого гражданина России. Читаем в той же статье 2: «Лица, подвергшиеся семейно-бытовому насилию — супруги, бывшие супруги, лица, имеющие общего ребенка (детей), близкие родственники, а также совместно проживающие и ведущие совместное хозяйство иные лица, связанные свойством, которым вследствие семейно-бытового насилия причинены физическое и (или) психическое страдание…».

Обратим внимание на то, что в такой замечательной формулировке имеются в виду не только совместно проживающие и ведущие совместное хозяйство супруги, бывшие супруги или таинственные (по-видимому, никогда не состоявшие в браке) «лица, имеющие общего ребенка (детей)», а также их близкие родственники. Нет, совсем нет. Супруги или бывшие супруги или близкие родственники могут вообще не проживать вместе и не вести совместное хозяйство, а жить раздельно лет двадцать и даже не встречаться друг с другом, а переговариваться, например, по телефону или по электронной почте. И всё равно они могут быть либо «лицами, подвергшимися семейно-бытовому насилию» (испытать «психическое страдание» по телефону от бывшего супруга или близкого родственника), либо «лицами, причинившими психическое страдание» (а заодно и причинившими «имущественный вред», когда не дают бывшей супруге, ребенку от бывшего брака или близкому родственнику деньги, автомобили, яхты и т.п.). Абсурд? Да, абсурд, но он прямо вытекает из приведенной выше формулировки, содержащейся в предложенном законопроекте.

Нужно было хотя бы написать: «Совместно проживающие и ведущие совместное хозяйство супруги, бывшие супруги» и далее по тексту. Но нет, дело тут не в крайней неряшливости, безграмотности и небрежности составителей законопроекта (которые также явно присутствуют). Это именно расширительное толкование «лиц, подвергшихся семейно-бытовому насилию» и, соответственно, «лиц, совершивших семейно-бытовое насилие». Нужно это для того, чтобы никто из граждан России не мог отвертеться и вырваться из лап будущего закона. Ведь все люди — это или супруги, или бывшие супруги, или чьи-то близкие родственники (в том числе дети), или «иные лица, связанные свойством», которые совместно проживают или не проживают и, следовательно, подлежат действию законопроекта в его нынешнем виде. Так что на полном серьезе: этот законопроект касается и затрагивает жизненные интересы всех и каждого.

А вот статья 5 законопроекта «Субъекты профилактики семейно-бытового насилия». Речь идет о тех, кто осуществляет эту профилактику, в том числе грозным карающим мечом правосудия. И кого только нет среди этих субъектов! Тут и органы внутренних дел, и федеральные органы исполнительной власти в сфере труда и социальной защиты населения (по-видимому, все федеральные министерства и ведомства, поскольку «социальной защитой населения» у нас так или иначе занимаются все), и органы прокуратуры, и Уполномоченный по правам человека, и Уполномоченный по правам ребенка, и органы государственной власти субъектов РФ, и органы местного самоуправления, и кризисные центры для лиц, повергшихся насилию, и центры социальной помощи семье и детям, и центры психолого-педагогической помощи населению, и центры экстренной психологической помощи, и все медицинские учреждения, и, наконец (это особенно мило!), общественные объединения и иные некоммерческие организации, осуществляющие деятельность в сфере профилактики семейно-бытового насилия (в том числе, как следует из законопроекта, зарубежные НКО, международные феминистские и иные организации, иностранные агенты и др.). Предприниматели (а, значит, и корпорации вроде «Роснефти» и «Газпрома»), как следует из законопроекта, также занимаются профилактикой семейно-бытового насилия.

Иными словами, семейно-бытовым насилием занимаются практически все органы государственной власти всех ветвей и всех уровней (не хватает только пожарной охраны и Уполномоченного по правам предпринимателей), включая Миноброны и МЧС, Госдуму, Совет Федерации, суды всех инстанций, губернаторов, муниципалитеты, поселковые советы и т.п. А также многочисленные общественные организации и иные некоммерческие организации, имеющие какое-либо отношение к «сфере профилактики семейно-бытового насилия». А также предприниматели. И все остальные.

Таким образом, в дела семьи может вмешиваться кто угодно — органы государственной власти всех ветвей и всех уровней, уполномоченные, политические партии (они также общественные организации), органы местного самоуправления, медицинские учреждения, предприниматели, общественные объединения, некоммерческие организации, в том числе иностранные и международные, например, суд по правам человека в Гааге и другие международные суды. Ведь нигде в законопроекте не сказано, что в дела российской семьи могут вмешиваться только российские органы власти и российские общественные организации!

Можно и дальше перечислять нелепые, бесконечно расширительные, безграмотные и опасные формулировки законопроекта «О профилактике семейно-бытового насилия в РФ», но хватит и сказанного.

Вывод может быть только один: этот законопроект в его нынешнем виде не просто содержит нелепости и составлен весьма небрежно, он крайне опасен для российской семьи, а значит, и для всего настоящего и будущего российского общества и государства. Он прямо раскалывает российское общество и делает семью беззащитной от вмешательства кого угодно.

В любом случае отведенный срок в две недели для обсуждения столь важного, затрагивающего жизненные интересы каждого гражданина России законопроекта совершенно недостаточен. Этот законопроект готовился кулуарно, узкой группой единомышленников, не принимавших никакие доводы других заинтересованных сторон. И никакие формально и в ускоренном темпе проведенные «общественные слушания» ничего в нем не изменят по существу. Чтобы разработать действительно нужный российским гражданам и российскому государству закон о профилактике и противодействии насилию в семье, не раскалывающий, а консолидирующий общество, нужно по крайней мере несколько месяцев, а лучше не менее полугода. За это время разные общественные организации, представляющие интересы большинства людей, а не только интересы либерального прозападного сообщества, могли бы прийти к приемлемому для всех компромиссу и согласию. В противном случае российское общество будет в очередной раз расколото, а российская власть в глазах многих будет дискредитирована, чего бы совсем не хотелось, особенно в нынешней трудной и чреватой многочисленными угрозами ситуации. Законопроект в его нынешнем виде не только сырой и безграмотный, он чреват самыми опасными и непредсказуемыми последствиями.

Есть такая хорошая, проверенная опытом пословица: «Семь раз отмерь — один раз отрежь».

Мы же режем (или скорее, рубим юридическим топором) по самому живому, по самому деликатному, чувствительному и самому важному для судеб российского общества и государства месту — по семье, без которой нет ни общества, ни государства, ни нормальных детей, ни нормальных людей, способных защищать Родину. Зато мы во что бы то ни стало хотим понравиться Западу. Вот только всё равно не понравимся!

Так не стоит ли прекратить создавать всё новые и новые расколы в российском обществе, в данном случае расколы между сторонниками традиционной семьи и сторонниками либеральных ценностей, между родителями и детьми, между мужчинами и женщинами? А бороться с физическим насилием в семье необходимо, для этого достаточно и существующих законов, только нужно их как следует исполнять. Если же борцам с насилием в семье так необходимо, можно принять и особый закон о профилактике физического насилия в семье, но без всякого «причинения психического страдания», «причинения имущественного вреда», «угрозы причинения психического страдания» и тому подобных бесконечно неопределенных понятий, открывающих ящик Пандоры и делающих лекарство хуже всякой болезни.