(Начало — здесь. Предыдущая часть — здесь)

Советско-финская война, а так же крупномасштабные учения Красной Армии, на которые приглашались иностранные военные атташе, показали довольно слабый уровень боевой подготовки многих воинских частей. Главная причина крылась в резком росте Вооруженных сил. На 1 сентября 1939 г. штатная численность Красной Армии была установленав 2, 265млн. человек. Но после начала Второй Мировой войны уже7 сентября 1939 г. началось мобилизационное развертывание советских войск, котороепроводилось в скрытой форме под видом учебных сборов.

1. Резкий рост численности РККА.

К 22 июня 1941 г. кадровая численностьКрасной Армиибыла доведена до 4 млн. 826,9 тыс. человек. О стремительном росте числа военнослужащих говорит и такой факт. С 1937 г. по июнь 1941 г. численность наземных войск ПВО страны выросла в 6 раз.

Быстрый рост числа военнослужащих кроме позитивного значения имел и негативные последствия. Новобранцев нужно было обеспечить жильем, накормить, одеть, обуть, вооружить, а также организовать их боевую учебу. Увеличение числа слабо обученных солдат сопровождалось нехваткой хорошо подготовленных командиров взводов, рот и батарей. Так, в 1936 г. в Красной Армии по штату предусматривалась 58582лейтенантских должности. В 1941 г. количество таких должностей выросло до 147320. К 15 июня 1941 г. общая численность командного и начальствующего состава (без политсостава, ВВС, ВМФ и НКВД) составляла по списку 439143человека или 85,2% от предусмотренного штата (14,8% — недокомплект). Согласно данным главного управления кадров Рабоче-Крестьянской Красной Армии, на начало 1941 г. из 1883 командиров полков только 14% получили академическое образование, 60% закончили военные училища, 26% получили ускоренное военное образование. Укомплектовать штаты младшего командно-начальствующегосостава удалось за счет призыва офицеров запаса и перехода на годичную программу подготовки в военных училищах. На должности сержантского состава стали назначать лиц с 6-ю классами образования и выше.

2. Недостаточный уровень боевой подготовки.

Обучение будущих офицеров в военных училищах велось ускоренными темпами и оставляло желать лучшего. Особенно это касалось летчиков, танкистов и артиллеристов. Летчиков учили взлету, посадке и умению держать строй. Занятиям по ведению воздушного боя и точному бомбометанию должного внимания не уделялось. В частности, по состоянию на 15 апреля 1941 г. боевая готовность авиационных частей ВВС Западного особого военного округа одной из комиссий оценивалась крайне негативно: истребители — не боеспособны (в воздухе почти не стреляли, воздушных боев не вели), бомбардировщики — ограниченно боеспособны (мало бомбили, мало стреляли, мало выполняли маршрутные полеты). Лозунг «На войне доучитесь!» с началом боевых действий привел к неоправданно большим потерям.

В сборнике «Русский архив: Великая Отечественная: Приказы народного комиссара обороны СССР. Т.13 (2-1)» опубликованы рассекреченные приказы и директивы Наркома обороны СССРМаршала Советского Союза С.К. Тимошенко и начальника Генштаба Красной Армии генерала армии Г.К. Жукова. В предвоенных документах отмечается целый ряд грубейших нарушений воинской дисциплины, уставов и наставлений, резко снижающих боеспособность советской авиации. В частности, в приказе«О задачах ВВС Красной Армии в связи с большой аварийностью»№ 0200 от 28 августа 1940 г. говорится: «Установлено, что основными причинами, порождающими аварийность, являются:

1.Чрезвычайно низкая дисциплина, расхлябанность и неорганизованность в частях ВВС Красной Армии. В результате слабого контроля приказы, уставы и наставления по производству полетов, регламентирующие летную работу, твердо и последовательно не выполняются…. Большое количество пьянок с дебошами, самовольные отлучки и прочие аморальные проступки, несовместимые со званием командира,красноармейца, характеризуют низкое состояние дисциплины и порождают аварийность.

2. Постановка учебно-боевой подготовки во многих полках неудовлетворительная. Планирование боевой подготовки производится «вне времени и пространства», что является следствием незнания подготовленности эскадрилий и ведет к постановке непосильных и нереальных задач. В эскадрильях до сих пор не научились индивидуально подходить к летчику — ставить задачи в соответствии с его подготовкой, в результате чего происходят аварии и катастрофы. Командующие ВВС округов не поняли необходимости последовательного обучения частей…

3. Штурманская подготовка в большинстве частей, и особенно в истребительных, находится на низком уровне. Знание основ навигации слабое. Происходит чрезмерно большое количество потерь ориентировки, в том числе и у руководящего командного состава.

4. Как массовое явление — плохое знание материальной части летным и техническим составом. Летчики и часть командиров слабо знают данные своего самолета и мотора. Летчики, не зная материальной части, боятся контролировать работу технического состава. Командиры частей и подразделений, сами не зная материальной части самолета и мотора, не требуют и не проверяют знания подчиненного им состава. Прием самолета летчиком от техника, как требует приказ НКО № 93, не организован и превращен в формальность; в результате этого гибнут люди и материальная часть… В одном полку ЗапОВО обнаружена книга приема и сдачи самолетов, в которой за десять дней вперед летчик расписался за принятую машину. Техническая учеба развернута слабо, а в ряде полков ее нет в течение всего лета, что приводит к плохому состоянию материальной части, к вылету без горючего, с неснятыми струбцинками, незнанию, как аварийно выпустить шасси и как переключить краны бензобаков.

5. Большое количество поломок, аварий и катастроф происходит при взлетах и посадках самолетов. Это говорит о том, что важные элементы техники пилотирования, взлет и посадка у молодых летчиков не отработаны.

6. Проверка техники пилотирования поставлена плохо, проводится нерегулярно и не в сроки, указанные № 69 НПП-38. Просмотр летных книжек показал, что ошибки, отмеченные при поверке техники пилотирования, не устраняются, а только фиксируются, т. е. сознательно происходит самое возмутительное безобразие, когда летчик с известными и неустраненными ошибками продолжает летать на более сложное задание, с ним не справляется, повторяет ошибки, бьет самолет и гибнет сам….

7. В частях ВВС на должностях командиров полков, эскадрилий и звеньев находятся командиры, не имеющие достаточного опыта в руководстве частями и подразделениями.

Командующие ВВС округов, командиры дивизий и полков не поняли необходимости особо учить и воспитывать кадры, а предоставили их самим себе. Не желающие понять необходимость дисциплины, выполнения приказов, уставов и наставлений должны быть изъяты из частей ВВС Красной Армии».

Не лучше была ситуация и в войсках ПВО. В связи с назначением Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко на должность Народного комиссара обороны СССР работала специальная комиссия по составлению акта по приему дел от Маршала Советского Союза К.Е. Ворошилова. В акте комиссии от 8 мая 1940 г. № 690 записано:«противовоздушная оборона войск и охраняемых пунктов находится в состоянии полной запущенности. Существующее состояние ПВО не отвечает современным требованиям. Вооружению зенитной артиллерии не уделялось должного внимания. Совершенно недостаточна обеспеченность приборами управления зенитной артиллерии… Слабо развиты прожекторные части, не все объекты обеспечены прожекторами… Служба ВНОС плохо организована, вооружена и слабо подготовлена, не обеспечивает своевременного обнаружения самолетов противника. Радиоперехватывающие средства (РУС и «Редут») имеются только в отдельных образцах… Руководство Наркомата обороны работой местных пунктов ПВО неудовлетворительное и слабое. При существующем состоянии руководства и организации ПВО должная защита от воздушного нападения не обеспечивается».

3. Низкая воинская дисциплина.

Еще в одном приказе от 27 декабря 1940 г. № 0367«О маскировке аэродромов и материальной части Военно-воздушных сил»отмечается:«Приказом HKО 1939 г. № 0145 требовалась обязательная маскировка всех вновь строящихся оперативных аэродромов. Главное управление ВВС Красной Армии эти мероприятия должно было провести не только на оперативных аэродромах, но и на всей аэродромной сети ВВС. Однако ни один из округов должного внимания этому приказу не уделил и его не выполнил. Необходимо осознать, что без тщательной маскировки всех аэродромов, создания ложных аэродромов и маскировки всей материальной части в современной войне немыслима боевая работа авиации»….

Несмотря на выход приказа № 0367, ситуация в ВВС практически не менялась, о чем говорит выход приказа от 19 июня 1941 г. № 0042, за три дня до начала войны. В нем, в частности, говорится:«По маскировке аэродромов и важнейших военных объектов до сих пор ничего существенного не сделано… Аналогичную беспечность к маскировке проявляют артиллерийские и мотомеханизированные части: скученное и линейное расположение их парков представляет не только отличные объекты наблюдения, но и выгодные для поражения с воздуха цели. Танки, бронемашины, командирские и другие спецмашины мотомеханизированных и других войск окрашены красками, дающими яркий отблеск, и хорошо наблюдаемы не только с воздуха, но и с земли. Ничего не сделано по маскировке складов и других важных военных объектов»…

Буквально накануне войны выходит приказ от 20 июня 1941 г. № 0043«О маскировке самолетов, взлетных полос, аэродромных сооружений», в котором вновь отмечается:«Самолеты, находящиеся в частях ВВС, взлетно-посадочные полосы, палатки и аэродромные сооружения по всей окраске неудовлетворяют требованиям современной маскировки. Такое отношение к маскировке как к одному из главных видов боевой готовности ВВС дальше терпимо быть не может»…

В директиве от 17 мая 1941 г. № 34677«О задачах боевой подготовки ВВС Красной Армии на летний период 1941 года»вновь речь идет о низкой выучке личного состава ВВС:«Главный военный совет, рассмотрев итоги боевой подготовки ВВС Красной Армии за зимний период 1941 г., отмечает:

Боевая подготовка ВВС Красной Армии проходила неудовлетворительно.
Низкие показатели в боевой подготовке авиационных частей ВВС Красной Армии сопровождались чрезвычайно большим количеством катастроф и аварий. Особенно слабо проводилась боевая подготовка в частях ВВС ОрВО, МВО и КОВО… Летный состав боевому применению — бомбометанию, воздушной стрельбе, высотным и маршрутным полетам — обучался совершенно неудовлетворительно. В ВВС КОВО, ОрВО, МВО на каждый экипаж приходится меньше одного полета на бомбометание, воздушную стрельбу, воздушный бой и маршрутный полет. Средний налет на одного летчика за весь зимний период составил в ВВС КОВО 6 часов, а в ОрВО — 2 часа 12 минут при среднем налете на одного летчика по ВВС Красной Армии более 16 часов. Самостоятельный выпуск на боевых самолетах молодого летного состава недопустимо затянулся и не был закончен к концу зимнего периода. Подготовка летного состава к слепым и ночным полетам во всех частях ВВС Красной Армии была развернута слабо. Слепой полет составил 5,2% к общему налету, ночной — 4,6%. Главное управление ВВС Красной Армии, командующие ВВС округов не проявили настойчивости в выполнении приказа НКО о полетах зимой только на колесах, а в некоторых случаях имел часто прямой саботаж выполнения указаний о расчистке аэродромов от снега, что приводило к срыву летной работы»…

К сожалению, подобное разгильдяйство было присуще не только Военно-воздушным силам, но и Сухопутным войскам Красной Армии. Серьезные недостатки имелись в подготовке танкистов и артиллеристов. В приказе народного комиссара обороны СССР от 21 января 1941 г. №30 «О боевой и политической подготовке войск на 1941 учебный год»подчеркивается:«Большие недочеты в учебе с новобранцами в ряде военных округов свидетельствуют о том, что некоторые командиры частей и соединений до сих пор несерьезно подходят к делу перестройки боевой подготовки, не понимают и плохо выполняют мои требования. Остатки старой расхлябанности не изгнаны и живут вблизи многих наших начальников и их штабов».

4.Потеря управления войсками.

С началом войны многие командиры Красной Армии показали свою неспособность грамотно организовать оборонительное сражение, что привело к потере управления войсками и неоправданно высоким потерям. Сказалось, в первую очередь, отсутствие боевого опыта.

Большинство старших офицеров не умели руководить вверенными им частями с помощью средств радиосвязи, не знали как вести радиоигру с противником. Причина крылась в нехватке радиостанций, а также в боязни разного уровня командного состава использовать эту непривычную для них новинку для управления боем. Почти все радиостанции были маломощными, громоздкими, работали неустойчиво и оказались подвержены влиянию различного рода помех. Практически не было, как тогда говорили,«быстродействующих и засекречивающих переговоры приборов».

Такое положение существовало вопреки требованию Генштаба РККА к командирам разного уровня обеспечить «постоянное, твердое управление войсками».

Многие офицеры, начиная от командира полка и выше, предпочитали управлять боевыми действиями как в Гражданскую войну — с помощью посыльных или по телефону. При обрыве проводных линий штабы оказывались изолированными от своих частей. Зачастую они не обладали информацией о положении дел не только на передовой, но и в тылу. Из-за скоротечности происходящих сражений посыльные часто доставляли уже устаревшие приказы.

Бывший командующий войсками 8-й Армии Прибалтийского особого военного округа (Северо-Западного фронта) генерал-лейтенант П.П. Собенников вспоминает, что с планом обороны его в большой спешке ознакомили в штабе округа только 28 мая 1941 г.:«К сожалению, после этого никаких указаний не последовало и даже своих рабочих тетрадей (с записями основных положений плана) мы не получили. Таким образом, этот план до войск не доводился». В своих воспоминаниях он также пишет:«…около 10-11 часов 18 июня я получил приказание вывести части дивизии на свои участки обороны к 19 июня…». С началом войны«…штаб Армии не был боеспособен. Особенно это сказалось в отсутствии необходимого количества средств связи (радио и транспортных), охраны штаба, транспортных средств для перемещения».

Слабое развитие советской радиотехнической промышленности не позволило обеспечить войска необходимым количеством радиостанций нужного качества. Так, к 22 июня 1941 г. Генштаб РККА был обеспечен радиостанциями только на 30%, Западный Особый военный округ — на 27%, Киевский Особый военный округ — на 30%. В целом недокомплект радиостанций в войсках достигал 40-45%.

Нехватка радиостанций в ВВС препятствовала управлению воздушным боем, а также наведению самолетов на цель с земли. На 1 января 1940 года в Московском военном округе радиостанции стояли лишь на 43 самолетах из 583. Поступавшие с заводов новые типы истребителей МиГ-3, Як-1, ЛаГГ-3 имели средства радиосвязи лишь на одном из 15 самолетов. Качество работы немногочисленных радиостанций оставляло желать лучшего. Система зажигания мотора создавала сильные помехи и делала сложным прием команд. Поэтому командир эскадрильи (комэск), как правило, отдавал приказы с помощью визуальных сигналов. Это отвлекало его от боя. В то же время летчики на других самолетах должны были постоянно наблюдать за самолетом командира, что в бою сделать было сложно.

Схожие проблемы были в танковых войсках. Перед началом войны больше половины всех танков в Западных округах не имели средств радиосвязи. В танковой роте радиостанция устанавливалась только на командирский танк. Причем антенна размещалась на башне таким образом, что противник мог быстро определить машину командира и поразить её в первую очередь. Остальные танки («линейные») имели приемники, которые из-за помех работали крайне плохо и часто выходили из строя. При отсутствии радиосвязи командиры экипажей должны были наблюдать за действиями командирского танка и повторять их. СогласноБоевому уставу механизированных войск РККАкомандир танковой роты для отдания приказа должен был вылезти из башенного люка и с помощью флажков передать команду на другие танки. Не специалисту ясно, что как только офицер появлялся в люке башни, его тут же поражала пуля врага.

Начальник оперативного отдела штаба 12-й Армии Белорусского особого военного округа(Западного фронта)генерал-майор Б.А. Фомин вспоминает:«Оборона границы до начала боевых действий дивизиями не занималась. Радиостанции в управлениях армий бомбежкой были разбиты.Управление приходилось осуществлять офицерами связи, связь поддерживалась самолетами У-2, СБ, бронемашинами и легковыми машинами». «Трудность поддержания связи при помощи только подвижных средств связи заключалась в том, что и эти средства были очень ограничены. Кроме того, авиация противника уничтожала эти средства как в воздухе, так и на земле».

Серьезную проблему представляло качество оптики для прицелов. Известно, что в 1943 г. на Курской дуге одна из эсэсовских частей использовала трофейные советские танки Т-34-76. Каждую машину гитлеровцы оборудовали карлцейсовской оптикой и хорошей радиостанцией. Кроме того были улучшены условия нахождения экипажа внутри танка. После этих казалось бы незначительных доработок боевые возможности трофейных «тридцать четверок» значительно возросли. В первую очередь это касалось точности стрельбы и управления действиями экипажа в бою.

Ветераны Великой Отечественной войны, воины-артиллеристы, вспоминают и такие эпизоды. Если немецкий танк«перекрестил твое артиллерийское орудие»(поворот танковой пушки влево или вправо, а затем движение орудия вверх или вниз в сторону орудия), то бросай все и беги в ближайшее укрытие. Сомневаться не имеет смысла, выстрел будет точным. Нам же часто требовался пристрелочный выстрел, что раскрывало артиллерийскую позицию и делало расчет уязвимым.

5. Репрессии среди командного состава.

Изменить ситуацию в Красной Армии к лучшему можно было путем повышения требовательности, ужесточения воинской дисциплины и организации систематических занятий по боевой подготовке. Однако времени для этого не было вообще, и советское руководство вынуждено было пойти по пути репрессий.

Повлиял на такое решение Сталина, в первую очередь, негативный пример Царя Николая II, который перед Первой Мировой войной и в ходе ее не стал жесткими мерами подавлять оппозицию и в результате был свергнут. Опасаясь повторения судьбы последнего Российского Императора и его ближайшего окружения, сталинское руководство перед Великой Отечественной войной провело массовые чистки среди разных слоев населения СССР.

На заре советской власти, несмотря на личную неприязнь к Троцкому, Сталин воспринял некоторые положения его теории перманентной революции. Троцкий был убежден, что по мере продвижения к коммунизму классовая борьба обостряется. Пролетариат насильственными методами должен был избавиться от враждебного класса эксплуататоров в лице капиталистов и помещиков. Зажиточные крестьяне (кулаки), середняки, а также мелкая буржуазия в случае их сопротивления проводимым большевиками реформам также объявлялись классовыми врагами со всеми вытекающими из этого последствиями. Поэтому в начальный период Великой Отечественной войны часть окружения Сталина не делала особой трагедии из гибели или пленения большого количества военнослужащих, которые как полагали большевики, все еще оставались носителями «враждебной частнособственнической идеологии». Ярким представителем такой точки зрения являлсяначальникГлавного управления политической пропаганды Красной Армии(ГУПП РККА) —заместитель наркома обороны армейский комиссар 1-го ранга(генерал армии) Л.З. Мехлис. Но уже в конце 1941 г., после больших потерь Красной Армии на фронте, ситуация начинает меняться.

Выступая в Ставке 5 января 1942 г., Сталин говорил:«У нас нередко бросают пехоту в наступление против оборонительной линии противника без артиллерии, без какой-либо поддержки со стороны артиллерии, а потом жалуются, что пехота не идет против обороняющегося и окопавшегося противника. Понятно, что такое «наступление» не может дать желательного эффекта. Это не наступление, а преступление — преступление против Родины, против войск, вынужденных нести бессмысленные жертвы».

Необходимо сказать, что взгляды Сталина на классовый характер Великой Отечественной войны начинают меняться уже в начале июля 1941 г. и кардинально перестраиваются к 1943 г. Рабочий класс Германии, Болгарии, Венгрии, Италии, Словакии, Финляндии, а также других государств Европы не поднялся на защиту первого в мире рабоче-крестьянского государства. Наоборот, он без всякого внутреннего сожаления пошел грабить и разорять его. Поэтому уже после Курской битвы спрос Ставки с командиров разного уровня за кадровую чехарду и необоснованные потери личного состава резко возрастает. Солдат начинают беречь. К Сталину приходит осознание того, что именно эти солдаты, офицеры и генералы смогут вскоре победить в войне. Понятие «классовый враг» до конца войны отходит на второй план, а на первое место выходят такие слова как «отечество», «патриотизм» и «единство всего народа». Ярким свидетельством тому стало проведение 8 сентября 1943 г. в Москве первого после 1918 г. Архиерейского собора Русской Православной Церкви.

Следует подчеркнуть, что в XIХ-ХХ веках массовые репрессии в отношении целых народов были свойственны практически всем западным странам. Почти весь Африка, значительная часть Азии, включая Индию, а также некоторые территории Южной Америки представляли собой колонии «цивилизованных» государств. Колониальные режимы, по сути, были аналогами сталинских ГУЛАГов. Местное население в них жило в ужасающих условиях и было полностью бесправным. Во второй половине ХХ века коренным жителям колоний с оружием в руках пришлось освобождать себя из тесных объятий западных «демократий». Даже в такой якобы «свободной» стране как США, т.н. законы «Джима Кроу» («Джим Кроу» — уничижительное название афроамериканцев), были официально отменены только в 1964 г. В целом ряде штатов они закрепляли расовую сегрегацию или превосходство людей с белой кожей над темнокожим населением.

Существенное влияние на предвоенные настроения в Кремле оказала гражданская война в Испании. В 1936 г. между республиканцами и националистами началось вооруженное противостояние. Республиканцев поддержал Советский Союз. На стороне националистов во главе с генералом Ф. Франко выступили Германия, Италия и Португалия. Франкистские войска наступали на Мадрид четырьмя колоннами. «Пятая колонна» действовала в тылу республиканцев. Она собирала разведывательную информацию, занималась саботажем, организовывала диверсии. По специальной команде подпольная агентура генерала Франко подняла мятеж и ударила по защитникам столицы с тыла. Республиканцы с большим трудом на некоторое время сумели отстоять Мадрид, но цена временной победы оказалась очень высока.

В ожидании войны с капиталистическими странами и вероятного удара в спину со стороны «пятой колонны» советское руководство во главе со Сталиным приняло решение о проведении «чистки» в армии.

В РККА служило много бывших царских офицеров, которые за годы советской власти сделали карьеру и заняли руководящие посты. Некоторые из них стали генералами, но по-прежнему негативно относились к социализму. Часть недовольных военных ограничивалась разговорами о необходимости смены существующего строя, других не устраивало высшее военно-политическое руководство страны, кто-то из офицеров реально занимался саботажем. В условиях нарастающей угрозы войны сложившаяся ситуация была оценена как крайне опасная и стала основанием для проведения «превентивных чисток» среди военных.

Репрессиям способствовала и борьба за власть между различными группами высокопоставленных генералов. Приведенные выдержки из приказов Наркома обороны СССР показывают, что определенную часть командиров РККА больше интересовало их положение в военной и партийной иерархии, а не боеготовность вверенных частей. Одну из таких групп возглавил самый молодой Маршал Советского Союза М.Н. Тухачевский. Он чрезмерно тяготел к различным техническим новинкам. В результате Тухачевский часто тратил крупные государственные средства на псевдоизобретения, которые даже при первом рассмотрении выглядели как утопические.

В воспоминаниях начальника внешней разведки службы безопасности (SD-Ausland — VI отдел РСХА) бригадефюрера СС Вальтера Шелленберга «Мемуары (Лабиринт)» в главе «Дело Тухачевского» рассказывается, как немецкая разведка использовала чрезмерные амбиции Тухачевского для дискредитации командно-начальствующего и политического состава Красной Армии, ложно обвинив самого молодого советского маршала в подготовке переворота с целью свержения Сталина. Эта фальшивка сыграла роковую роль в т.н. раскрытии «военно-фашистского заговора» в рядах Красной Армии. Шелленберг, в частности, пишет в своих мемуарах:«Гейдрих (в то время начальник Тайной государственной полиции, группенфюрер СС) получил от проживавшего в Париже белогвардейского генерала, некоего Скоблина, сообщение о том, что советский генерал Тухачевский во взаимодействии с германским генеральным штабом планирует свержение Сталина…. Скоблин вполне мог играть двойную роль по заданию русской разведки….

…Янке (одна из руководящих фигур немецкой тайной службы, работавший под прикрытием немецкого помещика) считал даже, что вся эта история инспирирована. В любом случае необходимо было учитывать возможность того, что Скоблин передал нам планы переворота, вынашиваемые якобы Тухачевским, только по поручению Сталина. При этом Янке полагал, что Сталин при помощи этой акции намеревается побудить Гейдриха, правильно оценивая его характер и взгляды, нанести удар (по) командованию вермахта, и в то же время уничтожить генеральскую «фронду», возглавляемую Тухачевским, которая стала для него обузой….

Информация Скоблина была передана Гитлеру. Он стал теперь перед трудной проблемой, которую необходимо было решить. Если бы он высказался в пользу Тухачевского, советской власти, может быть, пришел бы конец, однако неудача вовлекла бы Германию в преждевременную войну. С другой стороны, разоблачение Тухачевского только укрепило бы власть Сталина, Гитлер решил вопрос не в пользу Тухачевского. Что его побудило принять такое решение, осталось неизвестным ни Гейдриху, ни мне. Вероятно, он считал, что ослабление Красной Армии в результате «децимации» советского военного командования на определенное время обеспечит его тыл в борьбе с Западом.

В соответствии со строгим распоряжением Гитлера дело Тухачевского надлежало держать в тайне от немецкого командования, чтобы заранее не предупредить маршала о грозящей ему опасности. В силу этого должна была и впредь поддерживаться версия о тайных связях Тухачевского с командованием вермахта; его как предателя необходимо было выдать Сталину. Поскольку не существовало письменных доказательств таких тайных сношений в целях заговора, по приказу Гитлера (а не Гейдриха) были произведены налеты на архив вермахта и на служебное помещение военной разведки. К группам захвата шеф уголовной полиции Генрих Небе прикомандировал специалистов из соответствующего отдела своего ведомства. На самом деле, были обнаружены кое-какие подлинные документы о сотрудничестве немецкого вермахта с Красной Армией. Чтобы замести следы ночного вторжения, на месте взлома зажгли бумагу, а когда команды покинули здание, в целях дезинформации была дана пожарная тревога.

Теперь полученный материал следовало надлежащим образом обработать. Для этого не потребовалось производить грубых фальсификаций, как это утверждали позже; достаточно было лишь ликвидировать «пробелы» в беспорядочно собранных воедино документах. Уже через четыре дня Гиммлер смог предъявить Гитлеру объемистую кипу материалов. После тщательного изучения усовершенствованный таким образом «материал о Тухачевском» следовало передать чехословацкому генеральному штабу, поддерживавшему тесные связи с советским партийным руководством. Однако позже Гейдрих избрал еще более надежный путь. Один из его наиболее доверенных людей, штандартенфюрер СС, был послан в Прагу, чтобы там установить контакты с одним из близких друзей тогдашнего президента Чехословакии Бенеша. Опираясь на полученную информацию, Бенеш написал личное письмо Сталину. Вскоре после этого через президента Бенеша пришел ответ из России с предложением связаться с одним из сотрудников русского посольства в Берлине. Так мы и сделали. Сотрудник посольства тотчас же вылетел в Москву и возвратился с доверенным лицом Сталина, снабженным специальными документами, подписанными шефом ГПУ Ежовым. Ко всеобщему изумлению, Сталин предложил деньги за материалы о «заговоре». Ни Гитлер, ни Гиммлер, ни Гейдрих не рассчитывали на вознаграждение. Гейдрих потребовал три миллиона золотых рублей — чтобы, как он считал, сохранить «лицо» перед русскими. По мере получения материалов он бегло просматривал их, и специальный эмиссар Сталина выплачивал установленную сумму. Это было в середине мая 1937 года.

4 июня Тухачевский после неудачной попытки самоубийства был арестован и против него по личному приказу Сталина был начат закрытый процесс. Как сообщило ТАСС, Тухачевский и остальные подсудимые во всем сознались. Через несколько часов после оглашения приговора состоялась казнь. Расстрелом командовал по приказу Сталина маршал Блюхер, впоследствии сам павший жертвой очередной чистки.

Часть «иудиных денег» я приказал пустить под нож, после того, как несколько немецких агентов были арестованы ГПУ, когда они расплачивались этими купюрами. Сталин произвел выплату крупными банкнотами, все номера которых были зарегистрированы ГПУ».

Историки до сих пор спорят, насколько правдива информация, изложенная Шелленбергом в своих воспоминаниях. С одной стороны, на суде Тухачевскому не предъявляли обвинений связанных с т.н. «красной папкой», полученной от Гитлера при посредничестве президента Чехословакии Бенеша. Вполне возможно, что советские органы госбезопасности это сделали, чтобы сохранить в секрете источник полученной информации в лице самого Гитлера. С другой стороны, зачем Шелленбергу уже после окончания войны было придумывать эту историю?

Т.н. «дело Тухачевского» послужило катализатором для волны репрессий в Красной Армии. Согласно официальной справке, подготовленной 24 марта 1940 г. за подписью Е. Щаденко (заместитель наркома обороны СССР,начальник Управления по командному и начальствующему составу РККА), в 1937 г. по различным основаниям (арест, политические мотивы, пьянство, растраты, хищения, моральное разложение, болезнь, инвалидность, преждевременная смерть) из РККА всего было уволено 18 658 лиц командно-начальствующего и политического состава. В 1938-39 гг. после рассмотрения жалоб и апелляций были восстановлены в своих должностях 4661 человек. Фактически остались уволенными 13997 человек. Из них были арестованы 4268 человек. Еще 6766 человек уволили по политическим мотивам. Таким образом, всего в 1937 г. по политическим мотивам, таким как исключение из партии и связь с врагами народа, окончательно уволили из РККА 11034 человека.

В 1938 году из армии уволили 16 362 человек, но после пересмотра дел в1938-1939гг. восстановили 6333 человек. Без права восстановления были уволены 10 029 человек, включая 3807 человек подвергшихся аресту (никто из арестованных позже реабилитирован не был). За связь с заговорщиками были уволены 716 человек. На основании директивы Народного комиссара обороны от 24.6.38 г. №200/ш (по национальной принадлежности — поляки, немцы, литовцы, финны, корейцы и др., уроженцы заграницы и связанные с ней) было уволено 2219 человек. Всего по политическим мотивам в 1938 г. из армии было уволено 6742 человека.

В 1939 году под увольнение попали 1878 человек. По жалобам и апелляциям были восстановлены на службе 184 человека, уволенными остались 1694 человека, в том числе 47 человек оказались под арестом (еще 26 арестованных было реабилитировано). За связь с заговорщиками были уволены из РККА 158 человек. Всего по политическим мотивам в 1939 г. уволили 205 человек.

Таким образом, в1937-1939гг. по таким основаниям как арест, исключение из партии за связь с заговорщиками, национальная принадлежность, рождение за границей и связь с ней из РККА (без ВВС и ВМФ) по официальным данным было уволено примерно 17981 человек, относящихся к командно-начальствующему и политическому составу. Из них под арестом оказалось 8122 человека. По политическим мотивам без права восстановления в армии уволили 9859 человек.

Надо сказать, что в число репрессированных попадали и невиновные люди, которых наказывали «в назидание другим». Любые аресты генералов совершались только с личного согласия Сталина. Так, по обвинению в участии в троцкистском заговоре и шпионаже 7 июня 1941 г. был арестован Герой Советского Союза начальникГлавного управления ПВО Народного комиссариата обороны СССРкомандарм 2-го ранга (генерал-полковник) Г.М. Штерн(посмертно реабилитирован в 1954 г.). За«вражескую работу, направленную на поражение Республиканской Испании, снижение боевой подготовки ВВС Красной Армии и увеличение аварийности в Военно-Воздушных Силах»8 июня 1941 г. был взят под стражу дважды Герой Советского Союза помощник начальника Генштаба по авиации командарм 2-го ранга Я.В. Смушкевич (посмертно полностью реабилитирован в 1957 г.). На основании предписания наркома внутренних дел СССР Л.П. Берии № 2756/Б от 18 октября 1941 г. вместе с другими офицерами и генералами (всего 20 человек), обвиненными в тяжких государственных преступлениях, оба были расстреляны 28 октября 1941 г. на спецучастке Управления НКВД СССР по Куйбышевской области.

В то же время многие офицеры подверглись наказанию вполне заслуженно.В 1937-39 гг. из РККА за пьянство, растраты, хищения и моральное разложениебыло уволено 4048 человек командно-начальствующего и политического состава. Все эти офицеры в наше время некоторыми историками почему-то включаются в число политически репрессированных.

Необходимо сказать, что репрессии среди командиров привели к кадровой чехарде. Так, в ВВС к началу войны 43% командиров всех степеней находилось на занимаемых должностях менее 6 месяцев. Еще в 1940 г. командование ВВС вынуждено было признать:«Командные кадры ВВС в массе своей молодые, с недостаточной теоретической подготовкой... в своем большинстве это вчерашние летчики».

Аналогичная ситуация сложилась и в войсках ПВО. В апреле 1941 г. недокомплект начальствующего состава от бригады ПВО и выше составлял 725 человек или 63%. С учетом частей и подразделений ПВО эта цифра достигла 14885 человек или 52,3%.

Таким образом, к началу войны на всех уровнях командных должностей руководство войсками в большинстве своем осуществляли командиры, не имевшие должного опыта работы в занимаемых должностях.

(Начало — здесь. Предыдущая часть — здесь. Продолжение следует)

Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках