Россия — последний удел здравого смысла
Сергей Доронин

Россия — последний удел здравого смысла

Слово о разрушении русской традиции

Стоит поговорить о значении традиции в Церкви. Сейчас, особенно новопоставленные священники, просвещенные, освященные духовным образованием, «в белых рубашках», очень часто ополчаются на верующих прихожан, особенно на старых прихожан: «Что у вас нам в церкви? Одни у вас там традиции, обрядоверие: мол, надо так, так и так, и больше никак». Но мы же с вами живем в ортодоксальной православной церкви! Иностранные словари слово «Православие» до сих пор не могут перевести правильно. Но одним из переводов слова «Православие» является традиционность.

Ведь мы с вами живем понятиями. Что такое главное понятие духовной жизни? Божественная Литургия, принятие святых Христовых тайн. Она стоит на вершине. А под ней? На чем зиждется Литургия, литургическое общение с человеком? Помимо Священного Писания, Священного Предания, учения святых Отцов еще и на традиционности. Ну, как мы можем с вами расстаться с такими вещами, как березка на Троицу, украшением, которое присуще только Православной Церкви? Традиционность, когда она правильно понимается и правильно делается, очень важная составляющая и видимое проявление благодати Божией.

Помнили те же с самые березки, это вот сейчас перестали — огрубело сердце. А тогда, во времена оные, да еще 10-15 лет тому назад, в Духов день, когда батюшка говорил: «Ну, что, забирайте!», за каждую веточку корпели, считали своим долгом принести эту освященную в храме березовую веточку, которую хранили как зеницу ока в своем доме, и не думали, как ее применить, где помахать этой березовой веточкой. А просто видели — это Троицкая березовая ветка, это то самое, на что села благодать Божия, когда священник читал особую молитвы на Святую Троицу. Поэтому это всегда напоминало о вере, о Христе, о Святой Троице! Поэтому очень важно хранить и беречь это.

Потеря традиций в Церкви, да и в народе ведет к разрушению народа, разрушению собственной идентичности. С утерей традиции мы с вами перестаем быть русскими, перестаем быть православными по содержанию.

Посмотрите, какая женщина сегодня может похвастаться, что она носит национальный сарафан? Наверное, его уже и в гардеробе ни у кого нет. Мы уже за платок боремся, за платье, которое чуть-чуть ниже колен, боремся, ругаемся. А уж какой там с сарафан, какой там кокошник! Это уже предмет осмеяния русских, нам теперь это везде ставят как посмешище, как упрек.

Какая сегодня женщина, особенно молодая может похвастаться кухней? Смотрите, пирожки, которые пекутся из французских дрожжей, разбираются со скоростью ветра. Хотя женское дело печь пироги дома в воскресный день. Хлеб-то пекли! Утрачены традиции… А когда мы традиции теряем, то что у нас получается? Лезгинку танцуют у нас на площадях, и шашлык у нас — национальная еда. Как праздник, так жарят шашлык, да водка бесовская — вот и весь праздник!

Конечно, потеря традиционности опасна и в Церкви Христовой. Когда мы говорим, что в церкви разговаривать нельзя, по церкви ходить нельзя во время службы, что слышим в ответ? «Не надело мне говорить это? Я пришла не к тебе, а к Богу, и меня не интересуют твои слова. Мало ли, что там Христос на престоле? Чихать я хотела. Я такая цветущая и умная пришла поставить свечку Николаю Угоднику. Да хоть что тут — я пойду и поставлю! А если кто мне скажет, так это дура старая!».

Вот оно что! Это порождает особый класс, поток людей, которые как бы и православные, но они в прелести, потому что у них своя «православная церковь». Им не нужны традиции, не нужны почтение и уважение старших. У них своя «вера» и ходят они как хотят… И самое страшное, что считает себя православной, считает русской. А на самом деле, раньше таких женщин били батогами в церкви, или мужу говорили: «А твоя женка бесогонила в храме Божьем». Он брал вожжи и учил ее. Страшно было? Слава Тебе Господи, жили до сего времени и детей рожали, и семьи были многодетные, и родителей чтили, и праздники бывали.

А теперь? «Это нельзя, это нельзя, это нельзя, а мне можно, такие мы благодатные, умные, хорошие». Все это происходит с потерей традиции…

Но свято место пусто не бывает. Так не бывает, что традиция ушла, мы по-другому стали относиться и прибываем в таком некоем амёбном состоянии. Ничего похожего. На место наших православных, русских, национальных традиций приходят традиции иные. В Церкви, если я теряю страх Божий, если я не внемлю Евангелию, если для меня встать и на службу вовремя прийти это уже проблема, если я к Святому Причастию готовлюсь кое-как, то мне такой или такому легко сегодня могут проповедовать и внушить все что хочешь.

Я помню, как люди относились к службе и что сегодня происходит. Сколько в храме людей с глазами, которые внемлют? А сколько тех, которые думают, когда поскорее все это закончится, потому что надо бежать поскорее из храма?

Так вот потеря традиций приводит к тому, что таким людям, которым скорее бы убежать, можно давать и проповедовать все, что хочешь. Отсюда появляется множество всевозможных течений и расколов, которые говорят: «Мы знаем! Мы истина!», и мы их слушаем, и попадаем на эту удочку.

Следовательно, без традиционности, без основы бесхребетность порождает что? То, что коммунисты называли «массы», «Народные массы»: «Массы требуют», «это по решению масс»…

А что такое в коммунистическом понятии «масса»? Из массы можно слепить всё, что хочешь. Захочу — слеплю обезьяну, захочу — человека, а захочу — мышь. Из камней, о которых говорит Господь, представляя каждого человека камнем, не слепишь, потому что у камня есть углы, острые и тупые. Его еще нужно приладить, чтобы из него что-то сделать. А массу чуть-чуть водичкой полил, чуть басен порассказал этой массе, и, пожалуйста, лепи, что хочешь.

И вот из этой массы и дальше и будет лепиться, и уже лепится тот самый человек — бесхребетный, безнациональный, безосновный, безтрадиционный, который без запинки примет врага рода человеческого — антихриста. Потому что за таким человеком из массы ничего не стоит, его ничего не тяготит, он ни на что не оглядывается, у него нет тормозов. У него нет обо что споткнуться и задуматься. Он только думает о том, что «надо», заточен только на удовлетворение потребностей, оправление плотских похотей и больше ничего. Это и есть прообраз «нового человека.

Поэтому когда мы с вами говорим о традиции, мы испытывавшем боль и тревогу за наших детей, которые не знают не то, что молитв, истории не знают. Поэтому когда говорим о традиции, это попытка, быть может, жалкая попытка, упереться и не дать создать эту массу, того самого «человека», с которым можно делать всё, что хочешь. Молимся Богу, Матери Божьей, держась за свои цветочки и лампадки, за свои храмы, думая, как поставить свечку, как правильно подойти к иконе. Для кого-то это смешно, и многие, даже священнослужители считают, что это неважно. Но это те самые камешки, по которым идет голая босая ножка и думает: «А туда ли я иду?». Хорошо идти песочком, а вот когда камешки под ногами, то и кажется: «Что-то меня не туда занесло»…

Поэтому будем молиться Матери Божией о том, чтобы она Россию не оставила. Россия — это последний удел христианства и, самое главное, здравого смысла. По сегодняшним дням, по тому, что происходит, Россия остаётся последним уделом здравого смысла, где еще остались люди, способные здраво мыслить и здраво оценивать ситуацию. И это далось нам от нашей святой православной традиционной веры!