Бессилие порождает террор
Николай Севостьянов

Бессилие порождает террор

Теряя улицу, лидеры Беломайдана могут перейти последнюю черту

Минувшие выходные стали еще одним рубежом деградации белорусского протеста. Прежде всего, проявляются всё большие проблемы с заполнением площадей. Кому-то однообразные и бестолковые шествия просто приелись, а кто-то разочаровался в его «лидерах», не имеющих не только программы, но и простой человеческой смелости. Скажем прямо, «рулить» толпой, попивая кофеёк в варшавской кафешке — это не самая лучшая политическая программа, и народ это чувствует.

Свидетельство тому — динамика всё той же «Нехты». Сначала этот канал (не без помощи накрутки) рос, как на дрожжах, затем рост замедлился, а потом движение приобрело обратный характер. В итоге лишь за месяц «Нехта» потеряла почти пол-миллиона подписчиков, и уже сейчас понятно, что это не предел. Тем более, что качнуть киргизскую тему не получилось, хотя именно «Нехта» уже в первые часы попыталась оседлать информационное освещение Бишкекского майдана.

Но это всё численные показатели. Куда важнее другое — если ты делаешь громкие заявления или выдвигаешь ультиматум, то ты уже не можешь соскочить с этой темы и передвигать выполнение своих угроз на другой день. Ты обязан хотя бы попытаться их осуществить. Тихановская даже не попыталась. Лукашенко выдвинули ультиматум, он его не заметил и оппозиция... провела еще один митинг. Покричали, побегали от ОМОНа и пошли на работу, поскольку никакой «общенациональной забастовки» тоже не получилось.

Всё это будет иметь для белорусской оппозиции самые печальные последствия, поскольку подобная импотенция вызывает негодование даже самой «майданутой» части протестующих, а ведь она тает на глазах, причем столь стремительно, что на последнюю акцию людей пришлось собирать в том числе и за деньги.

Возникает вопрос — оно так вышло, потому что по-другому выйти и не могло? Или были какие-то иные планы, которым что-то помешало? Ну, во-первых, в то, что «ультиматум» будет иметь за собой какие-то ощутимые последствия, уже никто не верил. Тихановская всё больше похожа на человека, который понимает, что не справляется со своими обязанностями, но уволиться ему не позволяет контракт, вот и приходят имитировать работу, пока не истечет срок.

Во-вторых, у организаторов была четкая установка на провоцирование силовиков. Нужна была картинка — так, чтобы желательно девушка, и чтобы дубинкой по лицу, и чтобы зубы на асфальте. Это как минимум. В идеале, конечно, был нужен труп. Но не получилось. Несмотря на травлю, угрозы, провокации, белорусский ОМОН не стал переходить ту грань, которую от него так ждали кураторы Беломайдана.

Ну, и в-третьих, прямо накануне митинга оппозиция столкнулась с тем, что сразу несколько боевых групп были перехвачены на границе. Как заявил белорусский Погранкомитет, во въезде из Польши, Украины и Литвы было отказано почти 600 иностранцам: «Крепкие молодые люди не смогли объяснить цели визита». Сработали спецслужбы или сдал кто-то из своих — вопрос открытый. Вероятно и то, и то, потому что не будем забывать, любая оппозиционная возня — это, прежде всего, борьба за кассу, а она явно начинает пустеть...

В любом случае пока еще ничего не кончилось. Да, время, отпущенное белорусской оппозиции истекает, но оно еще есть. И чем ближе конец, тем меньше будет моральных рамок и тем выше будет ответственность перед западными НКО, которые непосредственно курируют весь протест. А значит, уже в самое ближайшее время его лидеры могут пойти на крайние меры, чтобы напоследок всколыхнуть уставшее от бардака белорусское общество.

Сложно сказать, дойдёт ли до политических убийств и терактов, но ни один вариант исключать сегодня уже нельзя. Тем более, что несмотря на все усилия белорусских пограничников, граница с той же Польшей вовсе не является бетонной стеной. По странному стечению обстоятельств именно в последние месяцы – до и после выборов – резко возросло число попыток её нелегального перехода с западной стороны, и понятно, что многие такие попытки оканчиваются успехом. Следовательно, в страну по-прежнему идут и боевики, и оружие, и «черный нал», а значит, несмотря на очевидный «слив» протестного процесса, всё это еще может выстрелить.