«История делается на Небесах, а не в кабинетах министров»
Каждого человека к Себе Господь ведет особым путем. Выдающийся русский писатель, математик, философ и богослов Виктор Николаевич Тростников (1928-2017) пришел к вере в зрелом возрасте после долгих сомнений и размышлений. А по-иному то и быть не могло. Он родился в эпоху, когда в России восторжествовал атеизм в качестве государственной идеологии. Семья Тростникова не принадлежала к религиозному кругу. А сам он рос обычным советским мальчиком и учился в школе, где пропагандировали Маркса и Дарвина, старательно вычеркивая из учебников преподобного Сергия Радонежского.
За долгую жизнь, а ушел ко Господу раб Божий Виктор в возрасте 89 лет 29 сентября 2017 года, он видел не мало. А излюбленным отдыхом для него являлось чтение. Вероятно, с книг и начался путь Тростникова ко Христу.
Достигнув 4-5 лет, Виктор прочитал русские былины, а без влияния христианства на эти тексты явно не обошлось.
Грянула Великая Отечественная война. Семью Тростниковых эвакуировали из Москвы в Узбекистан. В 14 лет Виктор идет работать на сахарный завод. И в эвакуации ему удается случайно найти и прочитать один том из «Войны и мира» Льва Толстого, где описывалась смерть Андрея Болконского. И, именно, этот эпизод потряс подростка до глубины души. К слову, до окончания Великой Отечественной войны прочитать полностью произведение Толстого так и не удалось. Книги были явным дефицитом.
В послевоенные годы Виктора мобилизовали на трудовой фронт. Он работал слесарем. Жил тяжело и голодно. Впрочем, как и вся страна. Но он уже осознавал, что испытывает особую любовь к математике. Ему удалось поступить в МГУ на физико-математический факультет и успешно пройти весь курс обучения.
На математическом поприще Тростников стал доцентом по кафедре высшей математики и преподавал в вузах Москвы. Но основным местом его работы стал МИИТ (Московский институт инженеров транспорта).
Однако, преподавателя стали привлекать уже и философские вопросы, которые, естественно, были связаны с математикой. В 1970 году Виктор Николаевич защитил кандидатскую диссертацию в сфере философии «Некоторые особенности языка математики как средства отражения объективной реальности».
Пока что он пишет книги исключительно на математические темы: «Человек и информация», «Конструктивные процессы в математике», «Жар холодных чисел и пафос бесстрастной логики. Формализация мышления от античных времен до эпохи кибернетики» (совместно с Б. В. Бирюковым) и др. Но к концу 70-х гг. XX века в душе Виктора Тростникова произошел переворот. Он обратился к Богу, к Православию. И этот переворот, к которому математик, постепенно продвигался с детства, стоил ему светской карьеры. В 1979 году он пишет, а потом и издает за границей книгу «Мысли перед рассветом», где выступает как апологет христианства. А затем принимает участие в диссидентском сборнике «Метрополь», признанном в СССР антисоветским, хотя в публикации Тростникова ничего антисоветского и не было.
Нет, открытым репрессиям Виктора Николаевича не подвергают. Его — заместителя заведующего кафедрой по научной работе, автора двух монографий — легко «сокращают» якобы за несоответствие профилю работы подразделения МИИТ. После «сокращения» Тростникова больше не берут ни в один вуз.
Виктор Николаевич устраивается работать сторожем, затем подсобным рабочим на стройку и даже дорастает до должности прораба, участвуя в реконструкции Покровского академического храма в Сергиевом Посаде.
После насильственного отлучения от науки и педагогики Тростников пишет в 1982 году небольшую философскую работу под названием «Увольнение». В ней он и показывает причину, из-за которой Советский Союз должен прекратить существование, как и коммунистическая власть. Эта причина — раздвоение сознания людей, живущих в СССР, и отход от реальности в угоду вымыслу и утопии. Тростников выделяет особую общественную группу, занимающую часто командные позиции в политике, экономике и науке: «Люди этого типа отличаются от всех прочих одним-единственным признаком, но как раз в нем и состоит их суть. Им свойственно убеждение, что существуют как бы две разных жизни — частная и служебная, причем в частной жизни поступки оцениваются по одним критериям, а в служебной — по другим, большей частью противоположным. То, что в частной жизни считается недопустимым и вызывает омерзение, в служебной может заслуживать похвалы, а то и восхищения». И отсюда вытекает следующее: «Фундаментальнейшим свойством нынешней российской действительности является ее иллюзорность, выдуманность, искусственность. На языке философии это точнее всего передается термином «небытийность»…»
Как оказалось в этой «небытийности» очень удобно жить советской бюрократии, расти по служебной лестнице, приобретать определенные блага. И чтобы подлинная жизнь не сокрушила ее, советской властью были приняты меры для искусственного погашения источников реальности русского народа. Тростников четко свидетельствует об этом: «Таких источников три: национальное чувство, земля, религия. Нация, в отличие от толпы, представляет собой живой организм, поэтому ведет себя не так, как ей предписывает схема, а как направляют ее вечные и нерукотворные законы жизни. Земля хранит в себе тайну воспроизводства сущего, прикосновение к которой делает человека мудрым. Религия прямо соединяет нас с Началом Бытия. Ни одному из этих факторов нельзя было позволить действовать на наше общество, иначе вся затея провалилась бы. И вот русских людей превращают в не имеющий национальности передовой отряд мирового пролетариата. И вот под лозунгом уничтожения кулачества уничтожают крестьян и разрывают связь народа с землей. И вот подвергают яростному гонению Православную церковь, рушат храмы, жгут чудотворные иконы...»
Однако, в мире иллюзий и галлюцинаций жить невозможно. Его саморазрушение и должно привести к падению СССР, а не какие-то происки врагов и соревнование в материальном преуспеянии с Западом.
Прогноз Тростникова через девять лет полностью подтвердился…
В постсоветскую эпоху Тростников возвращается к преподаванию, теперь уже в православных вузах. Ездит с лекциями по стране. Его труды, созданные в соответствии с православными ориентирами, повествуют о религиозной философии, «Боге в русской истории», о науке и религии, о значимости Священного Писания для человеческой жизни, о важности противостояния потребительскому обществу, низводящему род людской до животного состояния. Такие книги и статьи В.Н. Тростникова, как «Понимаем ли мы Евангелие?», «Православная цивилизация», «Трактат о любви. Духовные таинства», «Россия земная и небесная», «Имея жизнь, вернулись к смерти», «Мысли перед закатом», «Соль земли», «Научна ли научная картина мира?» и др. нашли своего благодарного читателя не только среди воцерковленных христиан, но и в светском обществе.
Тростников не только пишет, но и старается сам прикоснуться к православным святыням, больше узнать о Православии и жизни Церкви. Он посещает монастыри и храмы. Участвует в крестных ходах. Огромную роль для него сыграла встреча с Иосифом Муньосом-Кортесом, хранителем Монреальской (Иверской) иконы Пресвятой Богородицы.
Виктор Николаевич старается жить по заповедям и всех приглашает согласовывать свою жизнь с Евангелием. Примером духовной жизни для него являлся великий православный старец — архимандрит Серафим (Тяпочкин). Не даром Тростников неоднократно приезжал в с. Ракитное Белгородской области: поклониться святому месту и поучаствовать в «Серафимовских чтениях».
Во всей истории России Тростников находил действие Промысла Божия. Он говорил: «История делается на Небесах, а не в кабинетах министров». Даже безбожную советскую власть (по Тростникову) Господь использовал для Своих целей. И отмечая все недостатки данной власти, Виктор Николаевич находит и положительное: «В советский период был необычайный рост культуры. В литературе — это Михаил Шолохов, Алексей Толстой, Андрей Платонов, Константин Паустовский, Михаил Пришвин, Леонид Леонов, Вениамин Каверин, Павел Бажов, Александр Серафимович, изумительная поэзия Николая Заболоцкого, Владимира Маяковского. Сергей Есенин — наш гений, но его нельзя назвать советским.
Самое главное — мы сохранили веру, приобрели сильную государственность и высочайшую светскую культуру…
В какой-то момент мы сбились с маршрута и не пошли к намеченной Богом цели, не послушались «Навигатора», но Господь перестроил маршрут и более сложным путём вывел нас к цели — вернул на путь христианства».
Тростников отлично видел, что происходило в России и в мире. Главнейшей опасностью он считал отступление от христианства и подмену понятий: «Прямым следствием этого является исчезновение из общественного сознания такого понятия, как «грех», и замена его понятием «преступление». Между ними огромная разница. Грех есть переход грани между честностью и нечестностью, которую проводит вложенный в человека Богом нравственный закон, называемый совестью; преступление — это переход грани между тем, за что не наказывают, и тем, за что наказывают. И страшная правда… состоит в том, что большинство людей считается только со второй гранью, которую можно сдвигать, если научиться это делать».
И до конца своих, несмотря на множество неблагоприятных признаков, Виктор Николаевич Тростников верил в важнейшую миссию России и Русской Православной Церкви — нести свет подлинного христианства: «По преемственности от Рима и Византии нам вручено неповреждённое учение Христа, содержащее полноту Истины. Оно живёт в нашей Православной Церкви, в нашей культуре, в критериях добра и зла, которыми руководствуется наш народ. Всё это вместе есть Россия, и всё это мы должны сберечь для человечества».
Тростников отлично ведал: о чем писал, и о чем говорил. Русский человек только тогда остается русским, а Россия Россией, если стрелка их жизненного компаса направлена в сторону Евангелия, Церкви и Бога Живого. Иного пути просто нет.
Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках
