Останки: Правда замалчивается
Андрей Мановцев

Останки: Правда замалчивается

Имеем дело с величайшим позором: фальсификацией национальной святыни


Прошло пять лет


Этой осенью исполнилось пять лет с тех пор, как наши власти дали добро на привлечение Церкви к исследованиям «екатеринбургских останков». Скептики и тогда не разделяли вспыхнувших у почитателей святого Царя надежд на достижение правды в данном вопросе. Они оказались правы. Неофициально достигнутая истина — останки «стопроцентно» не могут считаться царскими — официально замалчивается. Нам, конечно, (особенно тем, кто постарше) к подобным вещам не привыкать, стиль известный, советский — предложу вниманию читателя свои размышления в данной связи, статью «Рабское наследие». Но от привычности только тяжелее. Тяжко отмечать, что, при всей необязательности, ложь «господствует в воздухе». Ниже читателю будут предложены ссылки, имеющие отношение к делу, в частности, на недавний подробный обзор вопроса. Можно считать, что и эта публикация является кратким обзором имеющей место ситуации. Она вызвана важными церковными новостями, о которых также речь пойдет ниже. Снова и снова нельзя не напомнить, что, в случае подлинности останков, мы имели бы дело с величайшей национальной святыней. Но, увы, мы имеем дело с величайшим национальным позором: фальсификацией национальной святыни.

Признали официально, но потихоньку

Для неправды характерно лукавство и — ускользаемость. Так и здесь. Официального заявления о признании «екатеринбургских останков» подлинными Следственным Комитетом сделано не было. Но в нескольких интервью, прозвучавших на Царские дни сего года и позже, лица, имеющие прямое отношение к данной теме (прежде всего, старший следователь по особо важным делам Марина Викторовна Молодцова, получившая недавно генеральское звание), говорили о несомненной принадлежности останков Царской семье. О существовании иных точек зрения не упоминалось вовсе. Не было речи и о возможности каких-либо обсуждений.

Выполнения обещаний ждать не приходится

Напомним, что осенью 2015 года архимандрит Тихон (Шевкунов) был возведен в епископский сан и стал секретарем созданной в то же время Патриаршей комиссии по изучению «екатеринбургских останков». Я упоминал о вспыхнувших, было, искренних надеждах на правду в этом вопросе — таковые были связаны неразрывно как раз с именем владыки Тихона, в особенности после его пресс-конференции 13 ноября 2015 года, на которую был приглашен академик Уральской АН В.В. Алексеев, историк, занимавший честную позицию в Правительственной комиссии 1990-х гг., оставивший особое мнение, не согласное с решением комиссии о подлинности останков, неоднократно заявлявший о необходимости исторического обоснования захоронения в Поросенковом логу. Для всех, кто небезразличен к вопросу, это был шаг однозначного смысла: Церковь на стороне исторической правды. Владыка Тихон и сам неоднократно в тогдашних своих выступлениях подчеркивал необходимость исторического обоснования. А в декабре 2015 года, в предновогодней пространной беседе с журналистом не в первый раз дал обещание неоднократных открытых широких обсуждений и конференций «для разрешения всех недоумений». Слышавшие эти слова помнят их проникновенность. С конца 2015 года прошли год и три месяца полной неизвестности. В течение этого периода времени в ответах на возникавшие вопросы владыка Тихон ссылался на подписку о неразглашении, данную участниками исследований, а также заверял в компетентности последних.

Наконец, в марте 2017 года был опубликован доклад владыки Тихона Патриарху Кириллу о состоянии исследований «екатеринбургских останков», в котором совсем не упоминалась необходимость исторического обоснования и из которого, в силу этого и других моментов, явственно следовало: останки буду заново признаны подлинными. Тенденция получила полное подтверждение на конференции «Дело об убийтсве Царской семьи», проходившей 27 ноября 2017 года в московском Сретенском монастыре. Все доклады были в пользу признания и занимали по 20 минут по регламенту, в то время как замечания и вопросы с места имели регламент 3 минуты.

Это была единственная конференция. Никаких обещанных широких обсуждений больше не было и, очевидно, не будет. С мая 2018 года портал «Православие.ру» прекратил публикацию материалов, критических в отношении единственной версии. Владыка Тихон в частных разговорах выказывает личную уверенность в подлинности останков. От задаваемых вопросов уклоняется. Комиссия молчит. Впрочем, уже не раз в недавнее время ее член, эксперт, Евгений Владимирович Пчелов, историк, охотно давал интервью журналистам, в которых подчеркивал как подлинность останков, так и несомненную историческую обоснованность оной. Последняя достигнута была потихоньку и неизвестно как, но общественности предложено считать: всё в порядке, всё обосновано.

Вопиющие противоречия

По необходимости приходится повторяться. Есть, однако, некоторые моменты, по поводу которых молчание со стороны официального следствия лишь опровергает его официальный (при всей конфиденциальности) вывод. Достаточно вспомнить непреложное правило криминалистики: доказанный факт, противоречащий версии, не позволяет считать эту версию состоятельной. Таких фактов имеется много, мы выберем самые выразительные. Постараюсь быть кратким.

«Записка Юровского» была названа доктором исторических наук проф. Ю.А. Бурановым (1933-2004) «фальсификатом, созданным в недрах ВЧК-ВКП(б)». В 1997 году проф. Бурановым была найдена исходная рукописная версия «Записки», написанная рукой М.Н. Покровского, историка, видного большевистского деятеля, первого фальсификатора нашей истории, который по статусу своему не мог иметь дело с рядовым исполнителем революционной воли (Юровским) и, если спрашивал его о чем-либо, то уж точно не стал бы писать «под его диктовку» (В.Н. Соловьев). Помимо указанного факта, «Записка» является несуразным и лживым текстом, что было показано многими исследователями (Ю.А. Буранов, Н.Г. Росс, С.А. Беляев, В.В. Алексеев, А.К. Голицын, А,А. Мановцев). Тем не менее, несмотря на неоднократные запросы, как в 1990-е годы, так и в последующее время, исторической экспертизе «Записка» не подвергалась. Вот и теперешнее следствие (что явствует, в частности, из вышедшего в 2019 г. документального фильма Е.Н. Чавчавадзе «Цареубийство. Следствие длиною в век») проявляет полное доверие к «Записке». Ни о находке Ю.А. Буранова, ни, тем более, о его заключении, в недавних интервью — ни у Молодцовой, ни у Пчелова — не было сказано ни единого слова. «Записка Юровского» продолжает быть основанием...

В 1891 году на Наследника Цесаревича Николая Александровича в японском городе Отцу было совершено нападение японским полицейским, нанесшим Цесаревичу две раны. Наследнику была сразу оказана медицинская помощь тремя российскими врачами, написавшими тогда же Государю Александру III т.н. (он сохранился и был опубликован в 1994 году) «рапорт трех врачей», в котором, естественно, имелось описание ран, нанесенных Наследнику. В частности, в этом описании говорится о расстоянии шесть сантиметров между ранами. Официальный эксперт современного следствия доктор мед.н., проф. В.Л. Попов, в своем докладе на конференции 27.11.2017 в Сретенском монастыре рассказал о том, что на черепе № 4 (приписываемом Императору) следы ранения были найдены, и показал соответствующий слайд, который — не в первый раз — приведем и мы.

Читателю ясно, что при каких бы то ни было соображениях касательно масштаба и т.п., о расстоянии в шесть сантиметров между ранами и речи быть не может. На это не раз указывал судмедэксперт, кандидат мед.н. Ю.А. Григорьев, начиная с публикации зимой 2018 года. Попов Григорьеву не ответил. Более того, в интервью газете «Известия» 17.07.2020 старший следователь М.В.Молодцова сказала буквально следующее: «..Эти зажившие раны были обнаружены в правой половине свода черепа в ходе антропологической экспертизы. По механизму возникновения, локализации, взаимному расположению, форме и размерным характеристикам они сходны с описанием рубленых повреждений на голове Николая Александровича, нанесенных ему в 1891 году» (выделено мною – А.М.). Комментарии представляются здесь излишними.

Зубы не те. Историко-стоматологическая экспертиза недавнего времени, проведенная на основании обстоятельной официальной (и официально зафиксированной) стоматологической экспертизы зубов останков в начале 1990-х годов, однозначно констатирует: зубы «екатеринбургских останков» не могут считаться принадлежащими Царской семье. Подробно познакомиться с таким заключением читатель может, обратившись к сборнику «Екатеринбурские останки. Независимые исследования» (СПб 2018). Двухлетнее молчание (полное!) по данному поводу, на наш взгляд, вопиёт о справедливости вывода.

В действительности, у «екатеринбургских останков» есть лишь единственный признак подлинности: в данном случае были расстреляны также родственники. Даже наиболее сложная для проверки генетическая экспертиза не выдерживает критики: и в случае захоронения «под мостиком», и в случае находки 2007 года генетическая экспертиза, по разным причинам, просто не может быть применимой, не имеет смысла. Сейчас мы снабдим читателя ссылками.

Нравственная оценка происходящего в данном случае так ясна, что формулировок не требует. Одно слово: скверно.

Оппоненты — в открытом доступе

Сборник статей «Екатеринбурские останки. Независимые исследования» существует в электронном виде. Есть и дайджест сборника.

Вслед за упомянутым интервью М.В.Молодцовой газете «Известия» (17.07.2020) появилась статья «Шоры официального следствия», где положения, высказанные Мариной Викторовной, получили свой коммментарий.

В августе уходящего года было опубликовоано «Открытое письмо Патриарху и епископату Русской Православной Церкви православной общественности», в котором дана критическая оценка действиям (и бездействию) современного следствия в отношении «екатеринбургских останков». Отметим, что в указанной здесь публикации открытого письма читатель найдет литературу по данной теме, доступную в электронном виде.

Несколько позже появилась статья «Уязвимость официального признания «екатеринбургских останков», следующая тезисам открытого письма, но более развернутым образом.

Новость, вызвавшая тревогу

В течение последних 9-ти лет екатеринбургской митрополией управлял владыка Кирилл. Он проявил себя как заботливый и внимательный пастырь, а главное, безоговорочно честный и мужественный. Уральская паства, снедаемая в последние годы волнением, не заставят ли идти на поклонение ложной святыне, чувствовала себя при владыке Кирилле, несмотря на волнение, «как за каменной стеной»: при нем не заставят. И вдруг недавно, 8 декабря с.г., Св.Синод принимает решение о переводе владыки Кирилла на другую кафедру (Казанскую). У московских ревнителей памяти Царственных страстотерпцев возникла сильнейшая тревога при таком известии. А у уральцев — нет... Познакомьтесь с материалом екатеринбургских епархиальных ведомостей, относящемся к прощанию с владыкой Кириллом. Оно самое теплое, но оптимистическое. Дело в том, что владыка Евгений, возглавивший уральскую кафедру, хорошо знаком его пасомым и пользуется издавна их любовью. Понятное дело, в первой же беседе с журналистами, владыка Евгений услышал вопрос о «екатеринбургских останках». Ответил он достаточно кратко: «Есть вопросы— иони останутся. Святейший патриарх заявил, что мынеторопимся ккакой-то дате объявить орешении, ивэтом смысле позиция патриарха понятна. Это [семья последнего русского царя] священные люди, люди, которые сыграли ключевую роль ивдуховной, игосударственной жизни нашего народа. Если небудет ниграмма сомнений— будет совершено признание, если будут сомнения оставаться, торопиться небудем» .

Неодолимая свобода

Вряд ли мы узнаем когда-нибудь, каким силам мира сего нужно, чтобы «екатеринбургские останки» получили официальное церковное признание. Силы эти влиятельны, вхожи во властные структуры и, увы, стали вхожими и в Церковь. Те люди, однако, что служат сему бесчестному делу, очевидно, и думать не думают о том, как отличается Церковь от властных структур и вообще от каких-либо социальных или политических образований, как свободна она от «зацепок» мира сего. Найдет коса на камень.

Да, есть лица (и значимые лица) в нашей Церкви, что желают признания останков подлинными, и при этом совсем не всегда сами верят в их подлинность, Бог им судья. Да, мы снова и снова сталкиваемся с проблемой лояльности Церкви в отношениях с гражданской властью, а именно с проблемой той грани, за которой лояльность становится сервилизмом. Но служители бесчестного дела хотят скорейшего официального признания останков, от них исходит уже (кулуарно) следующее: «Следственный Комитет признал, значит, слово теперь за собором» — понятно, какое... Однако жизнь в условиях пандемии не дает собраться собору, а верный пастырь, вслед за главою Церкви, открыто заявляет о многих неразрешенных вопросах и необходимости не торопиться.

Неодолимая свобода: быть со Христом, а не с сильными мира сего. Вспомним конец 1990-х годов. Тогда Церковь устояла. Устоит и сейчас.

Дверь покаяния и правды

Уральскому священнику и в голову не могло бы прийти то соображение, которое, бывает, встречается у столичных пастырей: «Наше почитание Царской семьи важнее вопроса об останках» — подобная мысль была бы воспринята им как фарисейски кощунственная, ибо Храм-на-Крови и монастырь на Ганиной яме для уральцев больше, чем объект паломничества, — это сердце Родины.

Постойте в Храме-на-Крови у солеи «расстрельной комнаты», посмотрите, как люди подходят, поднимаются по ступеням и встают на колени у низеньких царских врат. Вы увидите тогда, что Россия кается. Пусть вот так, сокровенно и скромно — а иным и не может быть покаяние.

Приезжайте на Ганину яму — вы вдохнете здесь благодать, как, бывает, вдыхаешь вдруг свежий воздух, ошеломляющий собственной свежестью.

Православному уральцу не нужны доказательства, он имеет удостоверение сердечное и уже ничем не повреждаемое. Для него слова Святейшего Патриарха Алексия II о Ганиной яме как о живом антиминсе («ибо все здесь пронизано частицами святых мощей, уничтожавшихся огнем и серной кислотой») — не сравнение, не условность, но слова о реальности, уральцу известной.

В Екатеринбурге — ось нашей истории. Место злодеяния стало местом Христовой победы, ключевой для обретения нашим отечеством чистой жизни. Чувствуется это на Ганиной яме, пожалуй, явственнее, чем в Храме-на-Крови. Трудно писать о таких вещах, ибо трудно удерживаться при этом от пафоса, чуждого, как и всякая фальшь, Царственным страстотерпцам. Но нельзя не сказать об этом, говоря о фальсификации святыни.

На Урале все ясно. И мертвизна Поросенкова лога очевидна так же, как и благодатность Ганиной ямы. Нужно особое искривление сердца, особый внутренний выверт, чтобы выдавать за святыню — пустоту. Не говорим уж об отсутствии каких-либо благодатных свидетельств в пользу святости «екатеринбургских останков». Нечистый, бесовский характер «продвижения вверх» подложной святыни виден хотя бы из того, как память Царственных мучеников с 1990-х годов опоганивается образами черепов и костей. Лукавый цепко соединил их с образами венценосных страдальцев. Так, в известной книге так называемой Наталии Розановой «Посмертная судьба Романовых» есть ряд параллельных иллюстраций: фотография и рядом соответствующий (якобы) череп.

Все это сгинет, народ не даст утвердиться безобразию. В центральной России в это еще только хотелось бы верить, а на Урале — веришь с несомненностью. Здесь дверь покаяния и правды. И дверь надежды.