Признать останки царскими или не признать

Предисловие

Церковь заново, на новом витке, вынуждают признать «екатеринбургские останки» царскими. Это нужно кому-то, каким-то влиятельным силам (зачем — неизвестно), но Церкви это не нужно, как и не может быть нужной какая-либо неправда. Всякий разумный читатель убедится из этой статьи (если еще не знаком с вопросом), что считать «екатеринбургские останки» царскими — то же, что черное назвать белым. Официально с ними все в порядке. А неофициально? Неужели возвращаться нам в отдаляющиеся уже времена, когда верным могло считаться… только официальное?

Напомним, что «новый виток» в исследовании останков начал свою историю с осени 2015 год. В частности, тогда была создана новая патриаршая комиссия (секретарь — владыка Тихон (Шевкунов)), и решение Св.Синода о создании этой комиссии (30.09.15) сопровождалось вдохновенным призывом священноначалия, который я не устану цитировать:

«Церковь «никогда не имела предубеждений в связи с теми или иными историческими версиями и данными научных исследований; она уважает труд людей, посвятивших годы жизни исследованию вопроса о том, что произошло в 1918 году с царской семьей»;

2) Вместе с тем Церковь «не может игнорировать и голос критически настроенной части общества»;

3) «Позиция Русской Православной Церкви по вопросу установления подлинности останков была и остается неизменной.Церковь настаивает на обеспечении максимальной объективности, научности, абсолютной открытости и максимальной прозрачности исследования на всех этапах его проведения». (выделено мной – А.М.)

Прошло пять с лишним лет и можно констатировать: призыв Церкви никоим образом не был услышан, а вернее сказать — был грубо попран. Ибо, конечно же, все критические соображения сразу направлялись и в СК РФ, и в патриаршую комиссию, ответом же было — только молчание. Объяснение молчанию может быть только одно: правда на стороне оппонентов, но останки должны быть признаны подлинными.

Если бы останки были подлинными, это была бы величайшая церковная и национальная святыня, и невозможно представить, чтобы Господь не явил бы нам эту святыню обычным образом — через множество чудес от обретенных святых мощей.

Со времени обретения останков прошло 29 с лишним лет, чуда не было ни одного (!), и от Церкви предполагается, что она признает их святыми мощами на основании… заключения Следственного Комитета! Было ли что-либо похожее в истории Церкви?

В отличие от материалов следствия, которые остаются неопубликованными и ото всех закрытыми, материалы оппонентов общедоступны, приведем здесь главную публикацию: "Екатеринбургские останки". Независимые исследования. СБОРНИК СТАТЕЙ(СПб, "Свет", 2018) (его дайджест:Бесспорный факт: Останки не те).

Далее, в каждом пункте, мы дадим критическую оценку признания останков подлинными по всем аспектам: генетическому, историческому и антропологическому.

Неправомерность генетических исследований «екатеринбургских останков»

Критика генетических исследований «екатеринбургских останков» имела место уже в 1990-е гг. и в начале 2000-х гг. — со стороны крупнейших генетиков: японского—Тацуо Нагаи, отечественного — Льва Животовского. Мы не станем останавливаться подробно на этой критике, скажем только, что В.Н. Соловьев ограничивался в ответ на нее грубым высмеиванием, а современное следствие — полным игнорированием, будто критики никакой и не было.

Важно отметить также, что, в принципе, общественное доверие к столь сложным и специфическим исследованиям возможно: бывали случаи в недавней истории (например, эксгумация и исследование останков Ива Монтана в 1998 г.), когда оно — рядом мер — вполне достигалось. В случае же «екатеринбургских останков» как в 1990-е гг., так и в недавнее время, имела место полная закрытость, и вопрос о необходимости общественного доверия к генетическим экспертизам даже не ставился.

Наша цель, однако, — показать неправомерность генетических исследований, и здесь надо отдельно рассмотреть два случая:

1) останки под «мостиком из шпал»;

2) находка 2007 года.

В первом случае исследования неправомерны, поскольку ДНК в болотистой почве разрушается, а почва Поросенкового лога — болотистая. Во втором случае исследователи имели дело с несколькими десятками грамм обгоревших костей, а останки, побывавшие в огне, генетическим исследованиям подлежать не могут (журнал «Судебно-медицинская экспертиза» №2 за 2016 г. и №2 за 2018 г.).

Примечательно, что разрушаемость ДНК в болотистой почве признается самими экспертами современного следствия: о ней прямо говорится в сообщении о взятии СК проб почвы Поросенкового лога в июне 2019 г.

Результат официальной почвоведческой экспертизы показал, что почва Поросенкового лога — суглинок. Позволим выразить недоверие этой экспертизе, просто взглянув невооруженным взглядом на фотографию указанного взятия проб:

Прежде всего, мы видим, по количеству выбранной земли, что пробы брались неглубоко. А второе замечание — следующее: мы видим, что пробы брались вблизи недавнего сооружения мемориального характера, т.е. в заведомо наносном слое.

И по свидетельствам Юровского, и по свидетельствам Н.А.Соколова, и по словам А.Н. Авдонина из его книги «Ганина яма» почва Поросенкового лога — болотистая. Но есть и очень выразительное свидетельство участницы обретения останков в июле 1991 г., доктора исторических наук, уральского археолога Л.Н. Коряковой, которая вела в те дни подробный дневник, опубликованный в книге В.В.Алексеева «Гибель Царской семьи. Мифы и реальность» (Екатеринбург 1993).

Приведем отрывок из этого дневника: «В раскопе стоял неприятный болотный запах. Невольно источник этого запаха идентифицировался с массивными остатками мягких тканей, сохранившихся на многих костях и прикрытых мумифицированной кожей».

Далее Людмила Николаевна поясняет, почему даже кожа сохранилась: «Дело в том, что кости залегали в так называемом глеевом горизонте, характерном для местных аллювиальных болотных почв». На мой взгляд, комментарии здесь излишни.

Отсутствие исторических обоснований захоронения «под мостиком»

Основанием версии захоронения служит т.н. «Записка Юровского». Наш соотечественник впервые услышал о ней от Гелия Трофимовича Рябова в его сенсационном, на тот момент, очерке «Принуждены вас расстрелять…» («Родина», 1989 №4-5). По рассказу Рябова, сын Юровского, Александр Яковлевич, передал ему «Записку» своего отца, из которой Рябов узнал о захоронении (а не сожжении) тел, расстрелянных в Ипатьевском доме, и с помощью которой Рябов и Авдонин захоронение и нашли. Посмотрим на фрагмент «Записки», полученной Рябовым:

Внизу мы видим надпись рукой А.Я. Юровского, из которой неискушенный читатель заключит, что историк Покровский, благодаря таковому документу, как раз и узнал подлинную историю событий, связанных с убийством Царской семьи. Но Михаил Николаевич Покровский был не только историком, он был крупнейшим большевистским деятелем, заместителем наркома просвещения по вопросам науки и образования, организатором крупных вузов молодого советского государства, неоднократно избиравшимся членом ВЦИК, и… первым фальсификатором нашей истории! И это он был автором «Записки Юровского»! Соответствующая рукопись, написанная рукою Покровского, была найдена в 1997 году Юрием Алексеевичем Бурановым (1933- 2004), доктором исторических наук, крупнейшим отечественным архивистом, многие годы занимавшимся Романовской темой.

Буранов назвал «Записку» «фальсификатом, созданном в недрах ВЧК-ВКПб». Текст «Записки» не может вызывать никакого доверия, хотя бы по множеству лживых утверждений в ней. Нет возможности углубляться в этот вопрос. Но в «Записке» есть одна несуразица, о которой можно рассказать коротко и просто. Судя по ней, большевики-похоронщики, так и не сумев уничтожить тела расстрелянных, отправились искать более надежное место для сокрытия тел поздно вечером 18 июля 1918 года. В 4 часа утра машина с телами застряла, и решили захоронить там, где застряла. Посмотрите, однако, на тогдашнюю схему той местности:

Мы видим, как близко друг от друга находятся «Урочище четырех братьев» (то же, что «Ганина яма») и «Поросенков лог». По «Записке», до «будки № 184» ехали по нормальной дороге, затем свернули на Поросенков лог (зачем? спьяну?) и на нем застряли.

Так вот. Ехать до переезда №184 им было не больше получаса. И получается, что расстояние от переезда до места захоронения машина преодолевала в течение не менее 4 часов. А это 200 метров. Мы сразу видим, по какой причине «Записка» не подвергалась исторической экспертизе: она бы ее не выдержала.

Далее. Следователь Н.А. Соколов допрашивал весной 1919 года железнодорожного обходчика Василия Лобухина, жившего на переезде № 184. Тот рассказал, что в ночь с 18 на 19 июля 1918 года на Поросенковом логу, действительно, застряла машина, и двое красноармейцев приходили за водой: двигатель перегрелся. Заодно они стащили тес из забора у Лобухина, что хозяин и заметил поутру, так что сходил туда, где машина застревала, тес вернул. Никаких следов захоронения он не видел.

В указанную ночь в доме у Лобухина ночевало не менее 15 человек, т.к. ему пришлось принимать у себя дачников, которых не пустил выставленный красноармейский кордон. Никто ничего не заметил.

Наконец, Юровский не был в ту ночь в Поросенковом логу, что следует из показаний его товарища по преступлению Григория Никулина. По Никулину, Юровский во второй половине дня 18 июля 1918 года приехал в Ипатьевский дом с ворохом окровавленных драгоценностей, которые они втроем (Юровский, Никулин и Кабанов) отмывали от крови, чтобы Юровский отвез их вскоре в Москву. Ему еще нужно было сделать подложный паспорт (он ехал как Орлов) и заняться изменением внешности.

Все это никак не согласуется с рассказом «Записки», будто Юровский во второй половине дня 18 июля был занят раздобыванием транспорта.

Антропологические противоречия

Еще в 1990-е годы Вениамин Васильевич Алексеев, историк, академик РАН, член Правительственной Комиссии 1990-х гг. обращал внимание членов комиссии, что самый невысокий скелет из тех, что приписывают великим княжнам, является самым взрослым по возрасту, среди этих скелетов. Стало быть, он не может принадлежать Великой Княжне Анастасии. Это было оставлено без внимания.

Виктор Николаевич Звягин, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, известный российский антрополог в 1993 году публично констатировал, что скелет № 4 не может принадлежать Императору, т.к. это скелет «больного человека, склонного к полноте». Надо сказать, что Владимир Николаевич стал впоследствии сторонником признания останков подлинными, но при этом его наблюдения 1993 года остались не опровергнутыми, а просто забытыми.

Обратимся к вопросу о сабельном ранении, полученном Наследником Николаем Александровичем в Японии в 1891 году. В 1990-е годы следов ранения найдено не было. Современное следствие,—стараниями эксперта Вячеслава Леонидовича Попова (крупнейшего отечественного судмедэксперта) их нашло. На конференции в Сретенском монастыре 27.11.17 Вячеслав Леонидович делал доклад о своей находке и показывал слайд:

Однако вскоре после конференции, Ю.А. Григорьев опубликовал статью «Фантазии экспертов или бритва Оккама», в которой напомнил В.Л. Попову о (известном ему!) так называемом «рапорте трех врачей» (оказавших Наследнику первую помощь), в котором подробно описываются ранения и, в частности, говорится: между ними шесть сантиметров. На слайде Попова, как всякому видно, шести сантиметров никак быть не может. Попов не ответил и продолжил считать находку действительной, как явствует, к примеру, из интервью старшего следователя по особо важным делам М.В. Молодцовой газете «Известия» 17.07. 20.

Скажем, наконец, что профиль черепа № 7, приписываемого Государыне, не соответствует профилю Государыни, также и профиль черепа № 4 не соответствует профилю Государя — подробнее об этом смотри в сборнике "Екатеринбургские останки". Независимые исследования. СБОРНИК СТАТЕЙ.

Историко-стоматологические заключения

В начале 1990-х годов в Петербурге и в Москве были проведены доскональные стоматологические экспертизы в отношении «екатеринбургских останков». Результаты этих экспертиз были тогда же опубликованы и, несмотря на большие трудности, в 2018 году переизданы фондом Василия Великого. На основании указанных экспертиз, а также документов императорского двора, петербургский стоматолог Э.Г. Агаджанян и московский историк А.А. Оболенский провели исследования, однозначно показавшие, что останки не могут иметь отношения к Царской семье. Всего за первую половину 2018 года ими было сделано не менее 20 публикаций, каждая из которых отправлялась и в СК, и в патриаршую комиссию. Никакого ответа! При том, что одни из главных официальных экспертов, В.Л. Попов и В.Н. Трезубов принимали самое существенное участие в стоматологических экспертизах 1990-х годов, так что если бы сейчас обнаружили ошибки в историко-стоматологических публикациях (невозможно представить, что они их не читали), то не преминули бы заявить о том. Впрочем, надо признать, что один ответ на самую первую публикацию был, звучал он так: «Кто они такие?». Основные материалы историко-стоматологических исследований вошли в сборник "Екатеринбургские останки". Независимые исследования. СБОРНИК СТАТЕЙ.

Здесь мы приведем три выразительных примера, показывающие невозможность считать зубы останков имеющими отношение к Царской семье.

У каждого члена Царской семьи был свой личный счет в банке, и все услуги, которые оказывались этому лицу, оплачивались с его счета. Таким образом, можно узнать, в частности, кто и когда из членов Царской семьи посещал их личного стоматолога — Сергея Сергеевича Кострицкого.

Пример первый. У Татьяны Николаевны были хорошие зубы. Она была у Кострицкого два раза – в 1915 году. А у черепа № 6, приписываемого Великой княжне Татьяне, имеются… 23 пломбы! Вывод один: череп не имеет к ней отношения.

Пример второй. У черепа № 7, приписываемого Государыне, такие плохие зубы, что их следует считать не подвергавшимися лечению в течение ряда лет. В то же время известно, что весной 1918 года (уже при большевиках!) Кострицкий приезжал из Ялты в Тобольск, в ответ на жалобы Государыни касательно зубной боли, и за несколько сеансов зубы вылечил. Ясно, что это имело место за небольшое число месяцев до расстрела Александры Федоровны.

Пример третий. У черепа № 4, приписываемого Императору, также настолько плохие зубы, что их также нельзя считать подвергавшимися лечению (о чем говорилось уже в начале 1990-х годов). Эксперт В.Н. Трезубов предложил объяснение: Император БОЯЛСЯ лечить зубы, страдал вполне встречающейся болезнью: дентофобией. Спрашивается, за что он платил Кострицкому? За приятные разговоры? Известно, что Царь любил с ним беседовать.

Укажем, что в самой первой историко-стоматологической публикации (не получившей содержательной критики, но только реакцию: «Кто они такие?») «Заключение специалистов» дается обстоятельно обоснованный ответ, как раз на сформулированное выше абсурдное мнение.

Мы привели только самые простые для изложения примеры. Все зубы останков, с помощью переизданной экспертизы 1990-х годов, исследованы, и эти исследования дают однозначный результат: зубы не царские. Следствие молчит в ответ вот уже три года.

Архиерейский собор не может быть окончательной инстанцией

Идентификация останков, также и отдельно генетическая идентификация, как ясно каждому из нас, имеют уже давнюю, хорошо разработанную юридическую практику (хотя бы в силу вопросов наследства или отцовства). Всюду в мире (также и в нашей стране) принадлежность останков тому или другому лицу, как и справедливость заключений генетической экспертизы, могут быть установлены только судом. Следствие неправомочно выносить решение, оно может лишь предоставить суду свои материалы.

В нашей странной ситуации суд подменяется… архиерейским собором! Почему?! Церковь втягивают в действие чьих-то, отнюдь не церковных, интересов, видимо желая использовать ее авторитет в своих неправедных целях.

Вспомним, что Церковь уже устояла против сильнейшего давления властей в 1998 г., требовавших признать останки царскими. Более того, в сентябре 2000 года, при посещении Ганиной ямы, Его Святейшество Патриарх Алексий II не только благословил создать обитель на этом святом и трагическом месте, но и произнес слова, выражающие единственно возможное отношение нашего православного соотечественника к судьбе честных тел Царственных мучеников. Он сказал: «Все пространство Ганиной ямы — это живой антиминс. Потому что все здесь пронизано частицами святых мощей, уничтожавшихся огнем и серной кислотой».

Новейшие независимые исследования показали, что «екатеринбургские останки» царскими быть не могут, а исследования историка П.В.Мультатули и судмедэксперта Ю.А.Григорьева (см. сборник "Екатеринбургские останки". Независимые исследования. СБОРНИК СТАТЕЙ) подтвердили вывод Н.А.Соколова о сожжении тел расстрелянных в Ипатьевском доме на Ганиной яме.

Что же теперь? Архиерейский собор вынуждают быть последней инстанцией в утверждении подлинности ложных останков. Мы обратимся теперь к лицу, без которого немыслим новейший этап исследований останков.

Пастырь-ревнитель

Известно, что уже в течение долгого времени владыка Тихон (Шевкунов) относится к "екатеринбургским останкам" как к святым мощам Царственных мучеников, не вникает в критику подобного взгляда и уклоняется от общений на данную тему. С нашей точки зрения, здесь более всего сказывается уважение владыки в отношении к современной науке. Уважение, увы, оказавшееся сильнее критичности. Возникают неизбежные напряжения…

Постепенно создался, тем самым, некий "водораздел" между владыкой Тихоном и теми, кто не является его сторонником. Такая ситуация влияет на отношение церковного народа к останкам. Люди, доверяющие владыке Тихону, бездумно признают останки подлинными и оказываются в конфронтации с теми, чье отношение к останкам трезвое. Как же быть? Ясно, что в такой ситуации ни о каких обсуждениях говорить уже нет смысла. Помочь может только молитва.

Надо усердно, тепло и благожелательно молиться о столь дорогом для нашей Церкви человеке, чтобы он отошел от неправды.

Достаточно антропологических противоречий. Достаточно того, что зубы останков невозможно считать принадлежащими Царской семье. Почему владыка глух к "упрямым фактам»? Это иррационально. Но вот и молитва "иррациональна", и я надеюсь, сознавая, конечно, величайшее с моей стороны дерзновение, что многие читатели, любящие владыку Тихона (а таких людей очень много) найдут в своих сердцах верное молитвенное обращение к Богу с просьбой избавления пастыря от заведомой неправды.

Мне представляется уместным поделиться здесь также неким собственным, для меня непредвиденным, опытом. Моя давняя хорошая знакомая, одинокая православная старушка очень тяжело переживала локдаун весны 2020 года. И нашла утешение! Стала смотреть онлайн по компьютеру трансляции богослужений из Псково-Печерского монастыря. Благодаря этим передачам, она получала столько тепла, благодати, любви, преизливавшихся через youtube, что совершенно избавлялась от уныния. Вот я слушаю ее воодушевленный о том рассказ, а сам думаю: "Как же мне теперь быть с критическими мыслями в адрес владыки Тихона?". Воистину, не знаешь, как Господь тебя смирит. Но ежели "истина подавляется неправдою", можно ли к этому оставаться равнодушным? И тогда ведь не обойтись без критических мыслей. «Ну хоть вспомни, - говорю я себе, - свою добрую старушку».

Заключение

Церковь перед решением: признать ложные останки истинными или не признать. При такой постановке вопроса о признании и речи бы не было. Но вопрос завуалирован, голый король облечен в роскошные вербальные одежды, и все сильно усложняется.

Тем не менее, для трезвомыслящего церковного человека эти усложнения и эти «одежды» роли сыграть не должны. Он помнит заповедь Христову быть как дети, и готов сказать очень просто: "Король— голый".

Надо только хоть несколько вникнуть в вопрос.

Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках