Что показали учения «Восток-2010»? Почему не осталось офицерских династий в России? Что ждет российскую армию в будущем?

На эти и другие вопросы в беседе с обозревателем Юрием Котенком отвечает военный эксперт Владислав Шурыгин.

Владислав Шурыгин: Модернизация армии задумывалась давно. Даже при Ельцине были попытки что-то сделать с армией, причем, не всегда глупые. Люди наверху понимали, что денег нет, а защищать страну надо. То, как смогли подготовиться ко второй чеченской войне в условиях дефолта, кризиса и отсутствия денег – блестящий пример того, как надо было действовать. Даже идеи командований и бригад отрабатывались десятилетиями.

В середине 90-х была выработана структура – в дивизии оставалась одна полностью развернутая бригада, одна кадрированная и учебный центр со штатом офицеров, который мог при необходимости разворачиваться по штату бригады. Это идеальный вариант для компактных войн типа конфликта с Грузией в августе 2008 года: развернутая бригада на 90% состоит из контрактников, доукомплектовывается срочниками из кадрированной бригады. Последняя как пульс – раз в полгода-год разворачивается, когда туда приходят на год призывники.

Но сейчас проблема состоит в том, что новые люди решили показать как надо «рыбу ловить». Я говорю о Макарове, который решил делать все по-своему. Это проблема громадной некомпетентности, с одной стороны, и непонимания того, ради чего все делается.

Кроме того, есть общие пожелания отцов и вождей сократить все в государстве на 20 процентов. С этой идеей носятся уже лет пять, как минимум. Хотят сбросить непрофильные активы. То есть, если покупаешь завод, то нужно сбросить поликлиники, детские сады, дома отдыха, а лишние цеха закрыть и сдать в аренду, как завод «Рубин», превратившийся в «Горбушку». В лучшем случае хотят оставить два цеха, где что-то будут делать. Такая вот модернизация…

В рамках происходящего наши руководители и ухватились за идею по примирению с НАТО и США.

Владислав Шурыгин: Это можно сравнить с реформой здравоохранения, при которой клятва Гиппократа будет начинаться со слов «При наличии у вас страхового полиса…».

Поскольку наверху не видят угроз, то пытаются провести примерно то, что сделал Михаил Фрунзе после Гражданской войны. Весь мир тогда оказался в параличе после Первой мировой войны. Армия была сокращена у нас в 20 (!) раз до территориальных дивизий, и в таком виде существовала до середины 30-х годов. А потом наступил 41-й год, и оказалось, что структура дивизии-«тройчатки» механически не может работать. Один офицер не может воевать за троих. Если на базе одного полка разворачиваются три, то получаются три небоеспособных полка, что показали первые месяцы войны. Отсюда кровь потерь и горечь отступления.

Юрий Котенок: Сотни тысяч людей – военных и гражданских профессионалов – оказались ненужными государству. Мне кажется, что не учтены, откровенно проигнорированы интересы огромного числа граждан России, в чем заложена мина замедленного действия…

Владислав Шурыгин: Мина не заложена – мина взорвалась. Профессия офицера прекратила существование в России. На сегодняшний день профессия офицера является всего лишь способом заработка денег. Офицерских династий не осталось.

Офицерство в громадной своей массе страшно разочаровано государством и его высшим руководством. У нас было громадное количество людей, выкинутых на улицу еще в советское время, затем были сокращения и шатания, но еще оставались надежды на Путина. А теперь случился обвал. Армия перестала быть профессиональной. В ней избавляются от людей, заставших старую систему и выращенных ею. Этот удар привел к тому, что накоплен огромный взрывной потенциал, который обращен против власти.

Владислав Шурыгин: Избавились от тех, кто являлся носителями традиций, опыта, знаний, о тех, кто хотел и был готов учить. Фактически сегодня мы пришли к ситуации 1918-1919 годов, когда старая армия была уничтожена, а остались единичные военспецы. Итог – старых традиций нет, старый офицерский корпус ликвидирован, старая система службы сломана.

Юрий Котенок: На мой взгляд, отмена набора в военные училища – один из самых сильных ударов по обороноспособности России за последние 20 лет. Исчезает непрерывность военного образования, уходят уникальные кадры, устаревает материально-техническая база…

Владислав Шурыгин: Есть такой г-н Шлыков – главный озвучиватель воли министра обороны. Он сказал откровенно, что у нас нет людей, которые за реформу! Сокращаются училища, преподаватели говорят о ликвидации уникальной школы. Сокращаются уникальные части и соединения. Дескать, они (люди) ничего не понимают в реформах, потому что наверху, якобы, думают о будущем, а не о том, что надо плакать.

Но проблема в том, что те, кто сокращают, вообще не думают в категориях, которыми десятилетия воспитывались офицеры, генералы, вообще люди служивые. Они не думают о национальных интересах. Все сводится к проблемам отдельно взятой российской территории, на которую пока никто не посягает.

Национальные интересы как бы отходят на второй план, их никто и не обсуждает. Реформаторы действуют с точки зрения эффективного менеджмента – все лишнее надо сокращать. А вот то, что армия держится на традициях, преемственности поколений, никого не интересует.

Они ломали голову над тем, что каждый год выпускают массу офицеров и больше половины из них увольняются. Придумали отменить набор в военные училища. Зачем набирать, если можно довольствоваться теми офицерами, что есть?

Менеджеры привыкли к тому, что за деньги купят интересующий их продукт – не у нас, так на Западе. Нет своих кораблей и винтовок, потому что никто не вкладывает в их производство? Давайте, купим на Западе. Наше руководство превратилось в царя Мидаса. В стране беда – денег много, а превратить их ни во что нельзя. Мы готовы кинуть миллионы на авиационный завод, но делать самолеты он уже не может, потому что развалена система. Теперь нужно все ступенчато восстанавливать, а это дело не двух и даже не пяти лет. Но им хочется все и сразу. Путин журит, что закупают мало отечественных самолетов, а на днях заключили сделку о закупке сотен американских и европейских самолетов, в то время, как своих покупают не более 6-ти в год. Больше собрать не могут, да и денег на это никто не дает. Как сказал один из чиновников, заставить Аэрофлот закупать российские самолеты не может ни президент, ни премьер-министр…

Владислав Шурыгин: Это связано с тем, что в стране страшным образом уничтожен механизм принятия решений. Уровень компетенции обвально низок. Ведь когда начинают ремонт в квартире, имеют план, понимание, ради кого это делается, сколько есть средств. Ни на один из этих вопросов в начале военной реформы ответов дано не было. Более того, их никто и не ставил.

Я знаю, как вырабатывался политический механизм принятия решения о переходе на год срочной службы. Тогда худо-бедно шло строительство профессиональной армии, и даже набрано 130-140 тыс. контрактников. Профессиональная армия должна была состоять в соотношении 70 на 30: в 70% профессионалов входили контрактники, прапорщики, мичманы и офицеры, а на 30% оставались срочники, которых можно было, как мобилизационный резерв, переводить на годичную службу. Этого хватало на случай локальной войны. Но пришел человек по фамилии Сердюков, который нашел себе «гениального стратега» по фамилии Макаров, и зазвучали заявления о том, что прапорщики с мичманами нам вообще не нужны.

Оказалось, профессионалов толком мы не набрали, и их разгоняем, а офицеров так много, что их сокращаем на 30%, потом еще на треть, и в итоге больше чем на 60%. Но образовалась дырка, которую решили заполнить срочниками. Увеличили призыв примерно в 3,5 раза.

Теперь мы имеем чуть менее 30% тех, кого можно условно назвать профессионалами, и 70% – массу срочников, которые служат один год. При этом берем уголовников и больных людей. Получилось, что здравая государственная идея о годичной службе была извращена, превратившись в некое обезьянничанье. Ведь за год службы солдата ничему невозможно обучить, как невозможно обеспечить жизнедеятельность войск.

Яркий пример «реформы» – дефицит водителей в армии. Сейчас не хватает 60 тыс. человек, потому что в 18 лет по закону нельзя иметь права по категориям «С» и «D». Либо сажают втихую за руль по каким-то справкам, либо садится за руль офицер.

Владислав Шурыгин: 74-й мотострелковой бригаде в Юрге спустили приказ – срочно, через месяц показать высокому начальству новый быт армии! Ведь министр обороны сказал, что у нас как в Финляндии солдат будет два дня в неделю отдыхать, служить по часам, занимаясь спортом не менее двух часов в сутки. В общем, в бригаде бросились создавать новый быт, хотя нет на этот счет никаких инструкций, наставлений и ресурсов.

Комбригу можно было только сочувствовать – с министром обороны летели журналисты. Признаться в несостоятельности создать «новый быт» – значит, поставить на себе крест. В итоге комбриг поехал в Юргу, на день нанял безработных за деньги. Их переодели в форму. Самое смешное, что потом их раздевали за забором, боялись, чтоб форму не унесли, потому что она стоит денег. Еще боялись, что эту картину увидят журналисты. Так вот, эти товарищи дружно мели метлами, показывали, как «служат». Поваров, которые там давно работали штатно, к моменту приезда министра срочно нарекли коммерческой организацией, как пример аутсорсинга. А солдатам дружно раздали увольнительные записки. Правда, за воротами стояли офицеры, которые быстро загоняли солдат в часть обратно – ходить в увольнения там некуда.

В итоге получилась громадная дурнопахнущая показуха. Телевидение показало «новый облик». Начальству понравилось. Никто с ним спорить не смеет. Это раньше можно было со Сталиным спорить, а сейчас, если не поддерживаешь реформу и «новый облик», увольняют за 24 часа. Причем, независимо от наград, званий и заслуг перед Родиной. Как уволили героя России генерала Владимира Булгакова, командующего Дальневосточным военным округом, который за три года привел его в боеготовность. В Чечне он был человеком легендарным. Когда ему исполнилось 58 лет, его ушли. Понятно, что на фоне его генерал Макаров выглядел жалкой пташкой – нигде не воевал, не имел боевого опыта.

Владислав Шурыгин: У правды сто отцов, а поражение – всегда сирота. Если бы сейчас что-то с военной реформой получалось, то столько бы отцов выстраивалось! Но не получается, а все советники-эксперты, которые шептали на ухо министру обороны и гнули пальцы, теперь отбежали в сторону. Можно назвать много фамилий людей, которые консультировали Минобороны, пиарили реформу, а сейчас занимают «более сдержанную позицию» или даже критикуют. Но мавр сделал свое дело…

Раньше проблемами военной реформы на практике занимались целые институты, Совет обороны с десятком экспертов, полководцев. Отрабатывались нововведения на базе отдельных соединений и частей округа в течение 2-3-х лет, рождалось просчитанное решение и внедрялось в войска. И то не обходилось без ошибок. А сегодня решения принимаются на уровне ниже плинтуса, например, берутся из Интернета.

Владислав Шурыгин: В ходе этих учений отрабатывалась переброска бригады из Приволжско-Уральского военного округа на Дальний Восток, где ее ждала техника на базе хранения. Уже через два часа бригаду хотели бросить в учебный бой. Но гладко было на бумаге, да забыли про овраги.

Скажем, у американцев для переброски войск на большие расстояния существуют специальные корабли, загруженные универсальными батальонными комплектами. У них это работает. Кстати, у нас сначала хотели кинуть на Дальний Восток Таманскую бригаду (бывшую дивизию), но посчитали, что выйдет дорого. Тогда нашли бригаду поближе. Но в последний момент оказалось, что бригада служит на БМП-2, а база, которая их принимает, имеет БМП-1. Выходило, что штат этой бригады никак не лезет в эту базу. Тогда собрали всего один сводный батальон, который и перебросили на Дальний Восток. Да больше и не могли – дальней авиации нет.

Прилетел батальон на место, их встретила женщина – ответственная за эти склады. Когда открыли двери, выяснилось, что ничего выехать не может, потому что… не подготовлено. Аврально собранные бригады ремонтников за трое суток восстанавливали технику. И на седьмые сутки бригада числом батальона выехала за ворота громить врага. Кстати, если бы в свое время не развалили Службу военных сообщений, то бригада в полном составе со своей техникой по железной дороге за семь суток была бы переброшена в этот район.

Владислав Шурыгин: Складывается ощущение, что у наших руководителей есть один вариант идеальной России. Это Россия образца 1904 года за исключением отданных и потерянных земель. Это была очень богатая, с гуляющими по Парижу купцами Россия, которая строила устаревшую технику, устаревшие броненосцы и была отсталой. Осталось только разрешить давать в морду солдату, как представителю низшего сословия…

Беседовал Юрий Котенок