Современный человек буквально заворожен СМИ, изображениями и схемами. И от этого возникают типичные ошибки постмодернистского мышления. Например, границы стран, отмеченные на карте, почитаются действительными линиями отграничения. Однако, это далеко не так. Здесь имеется только виртуальная реальность и не более. Пунктиры границ и окаймляют на самом деле настоящие политические, экономические пространства. Особенно это относится к Африке и Азии, но, оказывается, и в Европе наблюдается нечто похожее.

Референдум 1 октября 2017 года следует признать знаковым явлением не только для Испании, но и для Европы в целом.

Каталонский сепаратизм, как и шотландский, стал уже притчей во языцех. Весь вопрос заключается лишь в том, насколько он реален и что за ним скрывается.

Каталонцы после русских являются одним из самых больших разделенных народов в Старом Свете. У каталонцев есть свой язык — каталанский (каталонский, валенсийский). Этот язык близок к провансальскому или окситанскому языку (распространенному на всем юго-западе Франции, а не к испанскому (кастильскому) языку. Каталаноязычное население имеется в разных регионах Испании (Каталония, Валенсия, Балеарские острова, Арагон, Мурсия), а также в Восточных Пиренеях (Франция), городе Альгеро (Италия, остров Сардиния). Особо надо выделить пограничную область Франже де Понент (Арагон-Каталония). Удивительно то, что подавляющее большинство каталоноязычного населения проживает на территории, некогда составлявшей основу древнеримской провинции Ближняя Испания (лат. − Hispania Citerior).

Такое пристальное внимание каталанскому языку пришлось уделить потому, что среди радикальной группы каталонских сепаратистов бытует идея объединения всех «Каталонских земель» (некогда входивших в состав Королевства Арагон). А это нельзя сбрасывать со счета ни в коем случае. Если в ближайшие 20-25 лет Каталония добьется независимости не мытьем, так катанием, то каталонский сепаратизм уверенно выйдет на просторы Европы (хотя и сейчас уже видны процессы «каталонского объединения»).

Каталония в средние века была представлена несколькими государствами, важнейшим из коих надо признать графство Барселона (независимость получена в 988 г.). Затем графы Барселонские породнились с королевской династией Арагона, а граф Рамон Беренгер IV (1131-1162 гг.), женившись на Петрониле Арагонской (наследнице Арагонской короны) в 1137 г., стал Арагонским королем. Нечто подобное произошло с унией между Литвой и Польшей (литовский князь Ягайло превратился после женитьбы в короля Польского в 1386 году под именем Владислава II Ягелло).

В самом Арагоне каталонцы чувствовали себя в качестве одного из доминирующих народов. Но потом по мере формирования единой Испании, где вперед вырвалась Кастилия (она выступила в роли, аналогичной Пруссии для Германии), Каталония теряла свои позиции. Трагедия произошла в связи с поражением восстания «жнецов» в 1640-1652 гг., когда независимость Каталонии была окончательно уничтожена, а земли ее разделены между Францией и Испанией.

Последняя самая серьезная попытка добиться независимости от Испании завершилась не очень удачно в конце XIX века.

Казалось бы, современный каталонский сепаратизм в XXI в. имеет глубокие исторические корни. Но все же это не так. Точнее, на них ориентируются только радикалы.

Нынешний лидер сепаратистов и глава правительства Каталонии Карлес Пучдемон отнюдь не грезит созданием самобытного государства, как и большинство каталонцев. Отделиться от Испании — это одно, а вот сформировать национальное государство вне ЕС и вне чужой идеологии — это другое. Пучдемон со всеми своими соратниками мыслит исключительно экономическими и эгоистическими властными категориями. И здесь он явно аналогичен украинским сепаратистам, воспользовавшихся распадом СССР, для создания полуколониального государства ради своих интересов.

Испания, по сути, в реформах после ухода от власти Франко, повторила путь Советского Союза. Автономные сообщества были выстроены по национально-территориальному признаку, а не территориально-историческому. Фактически, Каталония оказалась государством в государстве, как и та же Страна Басков, например. Мина под единство Испании закладывалась самим же центральным правительством и парламентом.

Огромной бедой для сохранения целостности Испании является и конституционная монархия, при которой король играет роль шутейного президента, как в Италии или Германии, только не выборного, а наследственного. Каталония никак не связана с испанской короной и ничем ей не обязана.

Таким образом, скреп, кроме откровенного насилия, для удержания Каталонии в составе Испании не имеется. Референдум 1 октября все это показал точно. Количество пострадавших от столкновений с полицией, по более или менее достоверным сообщениям перевалило за 800 человек.

Откровенно удивляют действия сепаратистов и центрального правительства 1 октября 2017 года. Стороны как будто намеренно обостряли ситуацию. Причем, лидером в данном случае стал Мадрид, которому, казалось бы, не выгодно было доводить дело до побоища. Среди каталонцев сепаратисты совсем не преобладали. Соотношение сторонников независимости и их противников примерно было 50 на 50 процентов. Схватки между манифестантами и полицейскими силами в Барселоне явно дали преимущество сепаратистам вне зависимости от исхода референдума.

В Мадриде уже зазвучали голоса о том, что кровавые события в Барселоне спровоцировали «русские хакеры», а Джулиан Ассанж (основатель WikiLeaks) принародно заявил, что между Мадридом и Каталонией разразилась самая настоящая «интернет-война». Ассанж, кстати, обрушился на Испанию и потребовал ограничений для страны в ЕС. Этот пассаж Ассанжа явно был направлен на разжигание страстей вокруг референдума в Каталонии. В Европарламенте вдруг заговорили о законности референдума о независимости. А еще маслица в огонь добавил премьер Испании Мариано Рахой, высказавшийся, что «сегодня не было референдума о самоопределении в Каталонии». А еще с дуру футбольный матч между «Барселоной» и «Лас-Пальмасом» провели при закрытых дверях. Фанатов явно подвигали на противоправные поступки.

Создается впечатление что в Каталонии намеренно провоцируют беспорядки. Причем, тех, кто этим, занят сама независимость Каталонии или ее подчиненность Испании абсолютно не волнуют.

Беспорядки в Каталонии, в перспективе должны привести либо к распаду Испании, либо к долгосрочной дестабилизации деятельности центрального правительства. Нельзя не учесть, что все это обязательно повлияет, по крайне мере, на Францию и, возможно, на Бельгию (фламандские сепаратисты каталонцев поддержали).

И хотя правительство Испании, отнюдь, не в рамках демократии давило каталонский референдум (попробовала бы так действовать полиция в Москве, шуму бы было на всю Европу!), ему не удалось эффективно противостоять голосованию на референдуме в Каталонии.

Как хотите, но конфликт вокруг референдума разжигается и из-за рубежей Испании. И не мифическими «русскими хакерами», но некими транснациональными кругами, кровно заинтересованными в организации нового неконтролируемого маршрута для «беженцев», теперь уже из Западной Африки и стран Магриба. «Сирийский» источник «беженцев», благодаря успешной политике России в Сирии и на Ближнем Востоке, оказался перекрыт.

Так что референдум в Каталонии направлен не на благо самих каталонцев, но на выполнение воли организаций, работающих на поэтапное наполнение Европы чуждым местному населению этническим и религиозным субстратом.

Так что каталонцы неосознанно сами перешли в разряд политического «пушечного мяса» для планов разрушителей Европы.

Чем закончится референдум, не столь важно. Процесс запущен. И вариаций его будет много. Драма исчезновения европейской цивилизации переходит всего лишь к новому акту. И продлится она не один год.

А вот России надо отмежеваться и от европейской любви, и от европейской ненависти. Стать подальше.

Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках