После Полтавы шведам и хочется, и колется воевать с русскими

Как-то давным-давно автор этих строк принимал участие в работе «круглого стола», посвящённого Полтавской битве 1709 г. Во время прений сторон один из докладчиков (очередной «доктор около исторических наук) долго и восторженно распинался о том, что, видите ли, шведы после фиаско под Полтавой раз и навсегда отказались от разрешения международных споров путём войны, обретя статус «нейтральной страны».

С тех пор они, дескать, «белые и пушистые», а мы — агрессоры и оккупанты. Неудивительно, что мой вопрос: «С кем же тогда Россия воевала на Балтике в 1741-1743, 1788-1790 и 1808-1809 годах?» ввёл его в ступор.

К сожалению, подобная сцена характерна не только для либералов всех мастей и званий, но и для многих отечественных высокопоставленных чиновников, продолжающих заглядывать в рот западным «партнёрам», которые откровенно плюют на национально-государственные интересы нашей страны.

Увы, после лихих 90-х гг. прошлого века у нас подросла поросль ушибленных на голову индивидов, на веру принимающих любые, даже самые невероятные идеи западной стороны и встречающие в штыки любые аргументы отечественных специалистов.

Свой нынешний международный статус внеблоковый в мирное время и нейтральный в военную пору — Швеция обрела в 1834 г. Но мало кто сегодня знает (а шведы не любят об этом вспоминать), что фактически принудила её к этому Россия, а точнее — Русская императорская армия. Дело в том, что правящие круги королевства «шведов, готов и вандалов» после завершения Великой Северной войны 1700-1721 гг., положившей конец шведскому владычеству на Балтике, жили реваншистскими чаяниями и надеждами, а потому всегда улучали момент, дабы по-шакальи ударить России в спину, когда её силы были отвлечены борьбой на других фронтах. Это, собственно, и происходило во время вышеуказанных войн со Швецией, которая каждый раз оказывалась разгромленной наголову.

По причине внешнеполитических затруднений русское правительство поначалу снисходительно обходилось со шведами. Но и его терпению пришёл конец. Во время последней русско-шведской войны 1808-1809 гг. части и соединения Русской императорской армии, пройдя по льду Ботнического залива, появились в окрестностях Стокгольма. Только тогда до сознания потомков викингов дошло, что «русский медведь» не шутит, и следующий выпад его лапы окажется для них смертельным. По итогам той войны к Российской Империи — как гарантия последующей шведской лояльности — отошли территории нынешней Финляндии и архипелага Аландских островов (входивших тогда в состав Швеции).

После завершения эпохи наполеоновских войн 1799-1815 гг. император Александр I в процессе работы Венского конгресса решительно настоял, дабы наши северные соседи устами их короля Карла XIV Юхана (бывшего наполеоновского маршала и основателя нынешней правящей династии Бернадотов) объявили о своём нейтральном статусе.

Но с самого начала его существования на шведской государственной почве он носил прагматический и во многом странный характер, мало имевший что-либо общего с тем, что мы на самом деле называем нейтралитетом. Ведь реваншистские настроения в шведских правящих кругах никогда не затухали — ни век тому назад, ни сейчас. Они служили своеобразным барометром, благодаря которому русские (впоследствии, советские) дипломаты могли безошибочно угадать мощь и место приложения сил коллективного Запада, направленных против нашей страны.

Воевать с Россией шведы больше не осмеливались, уж как ни уговаривали их во время Восточной войны 1853-1856 гг. англичане и французы вступить вместе с ними в войну с Российской Империей, обещая им «золотые горы» в виде Финляндии с Аландскими островами плюс Петербургом и Выборгом, всё тщетно. Урок, преподанный шведам нашими предками, был ими усвоен крепко.

Кстати, в самой Швеции тогда скептически отнеслись к англо-французским потугам одолеть русских на Балтике. Во время заключения Парижского мирного договора в 1856 г. русская сторона категорически отказалась от всяких разговоров на тему Аландских островов. Поэтому англичане с французами согласились лишь на их демилитаризацию без изменения юрисдикции. Но и это положение вместе с прочими статьями Парижского договора русская сторона дезавуировала в одностороннем порядке в 1871 г.

Боясь прямого противоборства с Россией, шведы, как могли, пакостили ей. Особенно, когда наша страна вела борьбу на других театрах военных действий. Шведы порой преступали все нормы и правила своего нейтрального статуса.

К примеру, первый звонок прозвенел в период русско-японской войны 1904-1905 гг.: штат посольства Страны Восходящего солнца в Швеции тогда резко увеличился — в разы. На территории её дипломатической миссии почти открыто функционировала штаб-квартира японской разведывательной сети в Европе под руководством полковника Мотодзиро Акаси.

Кроме того, русские контрразведчики и дипломаты очень скоро выяснили и другие неприглядные стороны шведского «нейтралитета». Так, на заводах концерна «Бофорс» в то время изготавливались снаряды для корабельных орудий калибра 305 мм по заказу японских ВМС. А в шведских шхерах, по свидетельствам датских лоцманов и капитанов норвежских сухогрузов, прятались зафрахтованные японскими подданными суда, следившие за передвижениями ВМФ России на Балтике. Они также препятствовали их проходу через датские проливы. Здесь же вышеупомянутые свидетели видели четыре неизвестных миноносца без опознавательных знаков и ходовых огней, каждый раз исчезавших при их обнаружении.

Впоследствии эти корабли фигурировали во время так называемого Гулльского инцидента в Северном море, когда в октябре 1904 г. 2-я Тихоокеанская эскадра, следовавшая на Дальний Восток, подверглась ночной минной атаке в районе Доггер-банки, где в то время находилась английская рыболовная флотилия, приписанная к порту Гулля. Из-за этого разразился невероятный международный скандал.

Но в данном случае шведы вели себя в контексте внешнеполитической стратегии, осуществляемой целым рядом тогдашних мировых держав, выступивших против Российской Империи на стороне Японии единым фронтом.

Нечто подобное происходило и в годы двух мировых войн, когда в умах и сердцах правящих кругов Королевства «шведов, готов и вандалов» возобладали прогерманские настроения, подогреваемые различного рода реваншистскими лозунгами.

Какой уж тут нейтралитет? Воевать-то, ох, как хочется, но колется. Да и память о тяжёлой длани «русского медведя» не велит.

Тем не менее, в самом начале Первой Мировой войны 1914-1918 гг. военно-политическое руководство Российской Империи всерьёз рассматривало вопрос о вероятном выступлении Швеции на стороне Австро-Венгрии и Германии. Для противодействия этому на побережье Финского залива была развёрнута наша 6-я армия, а на всём протяжении войны командование Балтийского флота рассматривало шведских «нейтралов» как враждебную сторону.

И, надо сказать, на то были веские причины. Шведы снабжали немцев стратегическим сырьём — железной и медной рудой, а также военной продукцией своего концерна «Бофорс». Вопреки нейтралитету, корабли шведских ВМС конвоировали гружёные военными материалами немецкие торговые суда, а боевые единицы германского ВМФ в случае опасности, грозившей им от русских крейсеров и субмарин, находили себе убежище в шведских территориальных водах.

Данная ситуация зеркально повторилась и в годы Второй Мировой войны 1939-1945 гг. С самого её начала правящий монарх Швеции король Густав V и его внук герцог Густав-Адольф Вестерботтенский поддержали нацистский Третий рейх. Во время зимней войны 1939-1940 гг. Советского Союза с Финляндией шведские добровольцы приняли участие в боевых действиях против частей и соединений РККА на Карельском перешейке. А после нападения Германии на СССР 22 июня 1941 г. на территории Швеции стали формироваться так называемые добровольческие батальоны, действовавшие против русских в составе германских и финских войск.

Одно из таких «нейтральных» подразделений, проходивших подготовку в финском г. Турку, посетили Густав V и герцог Вестерботтенский в октябре 1941 г. Они отметили наградами боевые заслуги шведских «нейтралов» в боях за полуостров Ханко в составе германо-финских войск. По самым скромным подсчётам, предоставленным шведской стороной (а стало быть, не совсем объективным), из «нейтральной» Швеции в воюющую Германию только железной руды было поставлено около 60 млн. тонн, подшипников — не менее 60 тысяч тонн, не считая прочего сырья и стратегических материалов, в том числе и различного вооружения.

Так, по явно заниженным оценкам, немецкий вермахт получил от шведского концерна «Бофорс» более 2000 зенитных орудий, уже не говоря о том, что по территории Швеции осуществлялся транзит германских военных грузов и войск.

Правда, после Сталинградской битвы эта «халява» для немцев закончилась. Шведы своим внутренним шакальим чувством поняли, что за подобные проделки им могут вполне конкретно, как встарь, навалять по их «нейтральной» морде, отчего резко пошли на попятную.

Но во всей этой неприглядной картине шведского «нейтралитета» был один момент, когда они изменили своей привычной манере балансировать между «хочется» и «колется». А произошло это после известных событий 1917 г., когда наша страна, благодаря козням внутреннего врага, оказалась в состоянии «раненого льва», которого, как известно, «старая курица» может заклевать.

Пришедшие к власти большевики во главе с Лениным нисколько не считались с национально-государственными интересами исторической Российской государственности. В ходе переговоров по заключению т.н. похабного Брестского мирного договора они согласились на оккупацию Прибалтики и Финляндии (которой перед этим сами предоставили независимость) немецкими войсками, чем не преминули воспользоваться всё те же шведские шакалы. Они, при молчаливом попустительстве большевиков, высадили на Аландских островах свои войска и удерживали их за собой вплоть до 1921 г.

Тогда возмутилось мировое сообщество в лице Лиги Наций (прообраз нынешней ООН), которая согласно Аландской конвенции постановила, чтобы означенные острова вошли в состав Финляндии, где они пребывают и поныне. Но вот в чём вопрос: Аландские острова населены исключительно шведами и представляют собой самоуправляемую автономию в составе Финляндии со своим собственным гражданством. Формально они принадлежат стране Суоми, но фактически всем там заправляет Швеция.

В обеих этих странах давным-давно инспирировался вопрос о ликвидации их нейтрального статуса и желательном членстве в НАТО. Финляндия уже там, на очереди Швеция. А потому не пора ли нам дипломатично приструнить наших северных соседей, поучив их международному праву вкупе с прикладной историей и географией и предъявив им свои претензии на этот счёт?  

Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках