Что означает убийство Исмаила Хании

Убийство Исмаила Хании, главы политбюро палестинского движения «ХАМАС», — это, конечно же, огромный успех для Тель-Авива и лично для Нетаньяху. На уровне официальной риторики иранские ресурсы уже грозят Израилю всеми возможными карами. Масуд Пезешкиан, после инаугурации которого и убили Ханию, заявил, что «Тегеран будет защищать свой суверенитет» и «заставит Израиль пожалеть о своем трусливом поступке».

Однако ресурсы неофициальные говорят, что главное чувство в Тегеране — это даже не гнев, а растерянность, непонимание, как такое могло произойти. Ближневосточные СМИ пишут, что иранское руководство «находится в глубоком шоке».

От рассуждений о сговоре в данном случае не уйти. Ведь не так давно, в апреле этого года, Иран мастерски наносил удары по Израилю так, чтобы сохранить лицо, но минимизировать ущерб. А в 2020 г., после убийства Касема Сулеймани, КСИР таким же образом «атаковал» американские базы. В обоих случаях Иран опосредованно коммуницировал со своими «заклятыми врагами», по сути, разыгрывая спектакль для мусульманской «улицы».

Поэтому возникает резонный вопрос — если Пезешкиан позиционирует себя как сторонника разрядки, не стало ли убийство Хании неким «договорнячком»? Такое возможно, но маловероятно. 

Во-первых, столь явная пощечина изначально дискредитирует любые миротворческие усилия Пезешкиана.

Во-вторых, реальные рычаги управления глобальными вопросами не находятся в руках новоизбранного президента. Пока не находятся. И не факт, что его к ним вообще подпустят.

В-третьих, если Ханию и решено было «разменять» (а причин может быть множество, в т. ч. связанных с внутрипалестинскими противоречиями), то едва ли Тегеран дал бы согласие на подобную операцию на своей территории.

Поэтому в конечном счете встает вопрос не о закулисных переговорах, а о чудовищном провале в обеспечении безопасности. И вряд ли такой провал мог иметь место без работы израильской агентуры внутри Ирана. Что опять же отсылает нас к событиям последних месяцев, и прежде всего — к гибели Эбрахима Раиси. 

В самом Иране в случайное крушение вертолета не верит почти никто, но для Тегерана на данном этапе признать не гибель, а убийство своего президента — это значит выстрелить себе же в ногу. Потому что любое тоталитарное государство (которым, конечно же, является Иран — и в данном случае это не критика, а констатация факта) может быть сколь угодно жестоким и даже сумасбродным, но только не слабым. А государство, где можно безнаказанно убить президента, а затем атаковать гостя столь высокого уровня, каким был глава политбюро «ХАМАС», — слабое. 

Впрочем, призрак Раиси к нам еще вернется. У Тегерана наверняка есть доказательства внешнего воздействия (и далеко не факт, что напрямую израильского), вот только представит он их не сейчас, а накануне Большой Ближневосточной войны, которая с убийством Хании стала гораздо ближе. И это будет очень верный маркер, что война — на пороге.

Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках