Продовольственная безопасность Москвы под угрозой

Московские рынки уже давно приобрели ярко выраженную этническую окраску. Это обстоятельство подчас вызывает раздражение и недовольство москвичей, а специалистов заставляет говорить о фактической монополизации продовольственного сектора столицы, приводящего к необоснованному взвинчиванию цен. О том, как и в результате чего, сложилось такое положение, нашему корреспонденту рассказывает генерал-лейтенант милиции в отставке Иван Скороделов, прослуживший в столичных органах ОБХСС более 20 лет. - Иван Михайлович совершенно очевидно, что сегодня московские рынки находятся в руках моноэтнических групп, причем, представляющих отнюдь не коренную для российской столицы национальность. Известно, что процесс "завоевания" столичных рынков азербайджанцами начался не сегодня, и не вчера. Как он происходил, и в чем причины того, что мы имеем сегодня то, что имеем? - Вы абсолютно верно подметили, что этот процесс захвата московских, да и не только московских, а рынков по всей России этническими группами начался давно. Но в годы советской власти он не мог получить того размаха, как сегодня, в силу целого ряда вполне объективных причин. Во-первых, поле деятельности для предприимчивых торговцев было невелико - оно было представлено исключительно колхозными рынками, где сельские труженики имели возможность сбывать горожанам плоды своего труда. Во-вторых, существовала уголовная ответственность за спекуляцию (которая и лежит в основе деятельности сегодняшних рыночных группировок), что было достаточно серьезным барьером. В-третьих, велась жесточайшая, и довольно результативная борьба с коррупцией. В-четвертых, существовал предельно жесткий контроль за соблюдением паспортного режима и за миграционными процессами. И, наконец, в пятых - органы правопорядка имели все необходимые условия и возможности для эффективного противодействия попыткам создания на рынках "монополий" этническими (да и любыми другими) группировками. В силу этих обстоятельств, азербайджанцы в те времена контролировали ограниченный сегмент рынка - осуществляли торговлю гранатами и другими фруктами, которые росли в Закавказье, а также цветами. - И этими рамками они были удовлетворены? - Конечно, нет. Ими постоянно предпринимались попытки их расширить. С одной стороны предпринимались попытки расширить сферу своего влияния. С одной стороны представители группировок пытались диктовать другим лицам, торгующим на рынке, по какой цене им что продавать. С другой стороны, стремились перекупать продукты у колхозников, которые привозили их на рынок, чтобы потом перепродать их по более дорогой цене. Некоторые сами охотно продавали товар перекупщикам, чтобы не терять время на его реализацию. От других этого добивались угрозами. Но следует учесть, что в то время мы, сотрудники ОБХСС держали ситуацию под полным контролем. У нас была обширнейшая агентура на каждом рынке, и о большинстве противоправных действий мы узнавали немедленно, и принимали необходимые для их пресечения меры. Надо сказать, что задокументировать и доказать факт спекуляции было очень непросто. Кроме того, и многие колхозники, на которых оказывали давление, которым угрожали, часто избегали давать показания на своих обидчиков. Такова уж ментальность крестьянина - ничего не поделаешь. Но даже в том случае, если доказать факт правонарушения мы не могли, то проводили профилактические беседы, предупреждали. Таким образом, нам удавалось, хотя и не совсем "рыночными методами" поддерживать баланс. - А как вы считаете, почему, после того, как все методы стали рыночными, именно азербайджанцы завладели нашими рынками? - Ответ на этот вопрос лежит в плоскости национального менталитета и традиций. Ведь среди славян, и представителей других народов, населявших Центральную Россию, торговля считалась не совсем почтенным занятием, достойным мужчины. Совершенно иначе смотрели на это дело в Закавказье. Кроме того, не стоит забывать о восточной традиции "бакшишей", то есть взяток, согласно которой "задабривание", а точнее подкуп всех без исключения должностных лиц является необходимым условием успешной деятельности, а торговли в особенности. И попав на колхозные рынки Москвы, южане энергично пытались "прикармливать" их директоров, санитарных врачей, сотрудников правоохранительных органов. Иными словами можно сказать, что на должностных лиц осуществлялось давление… деньгами. И что греха таить, далеко не все, увы, оказывались на высоте положения. Но, тогда и борьба с коррупцией была более результативной, и отношение к взяточничеству в обществе было иным. С переходом же жизни нашего общества на рыночные рельсы ситуация изменилась, причем не в лучшую сторону. В то же время, колхозник из, скажем, Тверской области, приехавший в Москву продать выращенную своими руками картошку, искренне недоумевал, почему он должен кому-то платить. Неудивительно, что продажные чиновники предпочитают иметь дело с южанами, воспитанными в традиции "бакшишей". Можно сказать, что коррупция, и этнические группировки - вещи взаимосвязанные. Кроме того, серьезным преимуществом южан, и азербайджанцев, в частности, была их клановость, позволяющая быстро и легко организоваться в любом вопросе: Нужно ли выставить определенное количество бойцов, или собрать необходимую сумму денег для подкупа высокопоставленного лица. - Некоторые специалисты, занимающиеся данной проблематикой, говорят, что в настоящий момент национальные диаспоры начинают представлять из себя некие государства в государстве. Насколько это верно? - Действительно многие диаспоры похожи на квазигосударства, обладающие многими соответствующими атрибутами. У них есть казна - "общак", в который члены диаспоры "платят налоги", есть свое "правительство" из признанных авторитетов, которые руководят жизнью и развитием диаспоры. Есть подобие "МИДа" – люди, которые решают вопросы как с государственными структурами, так и с другими этническими или криминальными сообществами. У них есть свои "агенты влияния" - в законодательных и исполнительных органах власти и самоуправления, в СМИ, в правоохранительных структурах. И есть даже подобие вооруженных сил - в виде вооруженных группировок. Нет только территории. - Несет ли такое положение дел потенциальную угрозу нашему государству? - Думаю что да. Ведь таким образом в правовом поле России создаются своего рода "черные дыры" где действуют не законы Российской Федерации, а совершенно другие. Таким образом, происходит подрыв самих основ государства и его суверенитета. Ежедневно московские продуктовые рынки дают астрономические суммы прибыли. Но смею уверить, что лишь незначительная ее часть поступает в государственную казну в виде налогов, если вообще поступает. Немалая часть этих денег уходит за пределы страны, другая вкладывается в "развитие", в том числе и на подкуп чиновников и сотрудников сил правопорядка. Таким образом, помимо того, что подобные "торговые группировки" фактически паразитируют на теле нашей страны, они еще и деятельно разрушают общество, разлагая и деморализуя тех, кто обязан защищать и развивать его. Все это не может не порождать социальное напряжение. Не стоит также забывать и печальные примеры Ферганы, Оша, Сумгаита и Косова. Есть еще и такая проблема, как эпидемическая опасность. Проконтролировать постоянно мигрирующую рыночную публику крайне сложно, а медицинские книжки сегодня продаются на каждом углу. Таким образом, на рынке может торговать кто угодно, хоть больной гепатитом, хоть туберкулезом, хоть проказой. Стоит ли говорить, какую это опасность несет. - Известно, что некоторые этнические группы в Москве испокон века занимаются определенным видом деятельности. Так, татары работают носильщиками, а айсоры - ремонтируют обувь. Но это не приводит к конфликтам. Может быть, нет ничего страшного в том, чтобы азербайджанцы занимались торговлей, пусть только соблюдали закон и платят налоги? - В этом то все и дело. Уверен, что у москвичей нет какого-либо изначального предубеждения против азербайджанцев, или кого бы то ни было еще. И им абсолютно все равно, какова национальность торгующих на рынке, лишь бы товар был качественный и недорогой, а продавец – вежливый, честный и здоровый. Но, к сожалению, все происходит несколько иначе. Южане на рынках, где они сегодня превалируют, установили свою рыночную монополию, и диктуют нам цены, по которым мы должны это покупать. Они не только не хотят следовать нашим законам, но стараются навязать нам свои. - Сегодня приходится слышать о продовольственной безопасности столицы. Существуют ли угрозы в этом направлении? - А как вы думаете, если большая часть продовольственной торговли находится в руках одной этнической группировки? И если сегодня можно согласованно диктовать цены покупателю, то почему нельзя диктовать свою волю властям, перекрыв, скажем, доступ продуктов на московские прилавки? Напомню, что февральская революция 1917 года началась с искусственно организованных перебоев продовольственных поставок в Петербург и Москву. Нечто подобное происходило и в начале 90-х, когда мы находили тонны выброшенных на подъездах к Москве продуктов. К сожалению, тогда мы не сумели установить, кто стоял за этим. - Каким же вы видите выход из этой непростой ситуации? - Думаю, что государство должно более четко сформулировать, как миграционную, так и антимонопольную политику, и добиваться ее неукоснительной и последовательной реализации. Нужны решительные антикоррупционные меры. В общем-то, все ясно, велосипед изобретать не нужно. Главное, необходима государственная воля. И конечно, немало зависит и от исполнителей. Ведь какими хорошими бы не были законы, и инструкции, но если их реализовывать начнет трус или взяточник, добра не жди. Беседовал Петр Иванченко