Почему Мариуполь, Мелитополь и Херсон – это русские города

У Армена Гаспаряна есть отличная книга, которая называется «Война после Победы». Она раскрывает много аспектов тяжёлой и кропотливой работы, которую пришлось провести целому ряду служб, организаций и ведомств для того, чтобы территории, освобождённые от нацистов, стали снова русскими по-настоящему. Чтобы оттуда ушёл гнилой дух пораженчества, чтобы выветрилась окончательно пропагандистская ерунда, которая была вложена в умы людей, отравляла их души и сознание.

В похожей ситуации мы живём и сегодня. Она относительно сравнима с временами Великой Отечественной, но есть одна важная поправка: арсенал средств для того, чтобы вводить людей в заблуждение, стал гораздо шире. Проблемы, связанные с миром идей, мировоззрением — главными вещами, которые определяют жизнь каждого из нас и общества в целом — всё это сегодня выходит на первый план. Потому что мало выгнать украинских нациков с юга России. Нужно сделать так, чтобы общество, разорванное войной подчас в клочья, снова стало одним целым, живым организмом.

О том, как проводится работа в этом направлении, мы поговорили с узким профильным специалистом, находящимся на войне уже давно, и с первых дней СВО работавшим на самых проблемных территориях. Условия интервью и специфика службы нашего собеседника подразумевают, что мы не можем показывать лиц, произносить позывных и названий организаций. Поэтому его ответы озаглавлены именем Егор. Наша беседа состоялась в День народного единства и получилась очень увлекательной.

Итак, у нас есть шанс заглянуть «в изнанку», понять, как на самом деле сегодня живёт освобожденный юг России.

— Расскажите о периоде, начала Вашей деятельности в зоне проведения СВО на южных рубежах. Какова была специфика, именно местный колорит в районе Мелитополя и Херсона?

— Начинал я в районе Херсона. Основная специфика — это абсолютное неприятие нас местным населением. Зачастую это люди очень разного возраста. Мы думали сначала, что более молодое поколение будет нам противостоять, но это были местные жители, к сожалению, среднего возраста и пенсионного.

— «Среднего» — это лет с 30-ти?

— С 30-35, думаю, до 40. Будем так рассчитывать. Ввиду того, что после развала Советского Союза образовался определённый идеологический вакуум, эти люди оказались наиболее подверженными украинской пропаганде, которая с 14-го года была реализована на территории.

— Была прослойка населения, которая считала и помнила, что юго-восток Украины — это бывшая Новороссия, что там имперские традиции, что это при Екатерине II всё было отвоевано. Или не было такой памяти ни у кого?

— Нет, безусловно, была эта прослойка. Но в активном режиме она составляла от 2-х до 5-ти процентов. Это от всего населения. Это граждане, которые воспринимали себя как русские и не боялись это показать. Ну, русские, россияне или причастные к Российской Империи.

— Что изменилось там на данный момент, когда полтора года прошло с начала СВО? Положительная динамика есть?

— Положительная динамика есть! В том плане, что есть люди, которые перешли на нашу сторону и стали выражать близкие к нам взгляды. Они понимают, что терять им больше нечего, и Россия отсюда никуда не уйдёт, и рано или поздно все те территории, которые были утрачены, они всё равно вернутся.

— Какие ошибки совершает Российское государство, с вашей точки зрения, как специалиста? Что мы неправильно делаем, работая с людьми, живущими там? Что делаем неправильно мы, журналисты, сотрудники медиа?

— Я не эксперт в вопросах медиа, но могу отметить, что мы всегда ссылаемся на некие нарративы, которые были навязаны местному населению уже устоявшейся информационной повесткой. Нам всегда нужно подстраиваться, нам всегда нужно регулировать, нам нужно придумывать новые инфоповоды для того, чтобы они были на нашей стороне. А там пока люди, которые раньше были русскими, потом были украинскими, и они снова вернулись к русскому. Они не до конца имеют уверенность в том, что мы будем хозяевами на этой территории. И мы их должны убедить не словом, а действием.

— То есть, у них сохраняется мысль, «а что, если вдруг»?

— Но не у всех, слава Богу.

— Мы говорим о том, что есть большая прослойка людей, которых на сленге называют «ждуны»?

— «Ждуны» — это отдельная категория. Они не подстраиваются под нынешнюю конъюнктуру. Они тупо верят, что прямо скоро придёт назад Украина и сидят, смотрят в ту сторону. Но таких, вообще-то, на освобожденной территории всё меньше.

А есть люди, которых можно характеризовать как «ни рыба, ни мясо», поэтому им нужна какая-то четкая повестка, им нужен четкий идеологический вектор, которому они будут следовать.

— Положа руку на сердце, как считаете, на этих проблемных территориях русские ТВ-каналы эффективны, или не очень?

— Эффективны, безусловно, потому что они вызывают раздражение у наших противников. Нам в том числе приходится пресекать теракты, направленные именно на русские телеканалы или их сотрудников.

— Можете из своей профессиональной деятельности вспомнить какой-нибудь интересный случай, раскаяние или прозрение, когда человек реально говорит: «Ничего себе, я вообще ошибался, а вот теперь больше не буду»?

— Случаев прямо «волшебного переубеждения» мало. Но с течением времени становится больше людей, которые всё-таки верят нам, нашим новостям, российским новостям. Это при том, что они являлись лояльными по отношению к действующей политической власти, общественно-политическому строю и на Украине. А сейчас они занимают всё-таки нашу сторону, без всяких там экзекуций и всего остального.

— Значит, если дать время, то раны затянутся, взаимопонимание выстроится и отношение к происходящему у нас будет одинаковым?

— Безусловно, раны затянутся, но нам необходимо принимать более чёткие решения в информационной политике. Наша пропаганда должна быть более доступной, мы не должны оперировать теми терминами, которыми мы оперировали, например, в ДНР, ЛНР. Там люди, всё-таки более склонны, что ли, но не столько к эмпатии какой-то по отношению к нам.

Фридрих Ницше ещё об этом говорил, что есть «ресентименты» — люди, которые сосредоточены только на экономических императивах в своей жизни. И нам нужно оказывать воздействие именно на эту категорию лиц. На рост стабильности, социальные моменты, которых реально не было на Украине. И тогда, я думаю, мы будем в выигрыше.

— По принципу «Смотрите, у нас лучше!», да?

— Безусловно.

— Если конкретно адресно поговорить о юге ДНР, о Мариуполе. Те зверства, которые творил там «Азов», они сохранились памяти населения? У людей это какое-то неприятие вызывает?

— Смотрите, если мы сравниваем Мариуполь с югом Украины, ну, условно, югом Украины, например, с Херсоном, то можно сказать, что в Мариуполе 80% населения лояльны к тем действиям, которая предпринимала Российская Федерация. И они ждали этого освобождения, потому что это всё-таки пролетарский народ, они живут в среде вот это вот трудового Донбасса, который есть.

То есть, а Донбасс — это что? Это многонациональный котёл, который сплавляет между собой людей и объединяет их. И там вот эти шовинистские идеологемы не работают.

— Получается, Мариуполь - город наш?

— Безусловно, город наш, конечно. Нет, с определенными поправками, также, как и Донецк, Макеевка, Енакиево и любой другой город. Всегда найдется и там категория лиц, которая будет противостоять: словесно, действиями или чем-то ещё.

— И всё-таки о неприятном. На этих территориях, в том числе и в Мариуполе, до сих пор существует вооруженное подполье?

— Вооруженное подполье не является регулярным. То есть, эти проявления, скорее, спорадические, инициативные. Но вместе с этим, спецслужбы Украины их активно подхватывают и используют в своих целях. Но я думаю, что органы безопасности, которые действуют на освобожденных территориях, рано или поздно выявят, выдавят и пресекут такую плохую активность.

— Насколько хватит силового, волевого и идеологического ресурса у наших оппонентов? То есть, насколько еще хватит Украины? Вот взгляд изнутри, не телевизионно-пропагандистский, а именно изнутри?

— Я - человек, вышедший из спорта, занимавшийся единоборствами. Есть такое понятие, особенно в кикбоксинге, в тайском боксе, «лоу-кик». Это удар в голень, который подламывает противника. Вот я думаю, что наше наступление в районе Авдеевки будет таким лоу-киком.

Мне, конечно, долго казалось, что Артёмовск будет таким же лоу-киком, но они почему-то его умудрились замолчать и не заметить. Хотя там очень много легло их парней. Мне по-христиански жаль этих ребят, но вместе с этим они сделали свой выбор.

Украина должна пасть как государство, и я думаю, что она скоро падёт. И Победа будет, в любом случае, за нами.

Беседовал Артём Ольхин

Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках