Что изменилось в сфере образования в России и мире

Десять лет назад, в 2014 г. Донецкая Народная Республика, которая только недавно появилась, учебный год начала на месяц позже, первого октября. Раньше не позволяла ситуация на фронтах.

Обстановка в городе тогда была специфическая. Вспоминается, как во время лекции задрожали стены исторического факультета ДонНУ — это по одной из окраин ударила «Точка У», а поскольку на заводе, в который она прилетела хранились ещё какие-то химикаты и взрывчатка, столб дыма и пыли, похожий на ядерный гриб, облетел «весь интернет». Тогда за происходящим в Донецке и Луганске все просто наблюдали. Кто-то спокойно, кто-то — с сочувствием, но в целом Белгород, Курск и Севастополь, многие другие города и населённые пункты жили и учились спокойно. Теперь всё изменилось. И, похоже, эти перемены только набирают ход.

Из педагогической деятельности тех лет, когда ДНР проходила своё становление, лично мне больше всего приходилось сталкиваться с дискуссиями о том, «сольют» Донбасс, или же этого не произойдёт. Спрашивали друг друга, спорили и не соглашались все: и студенты, и преподавательский состав, и широкий круг читателей нашего журнала «Новая Земля». Таким тогда был дух времени. Напряжённый, мятежный. В том смысле, что все, кто остались жить в Донецке и вообще в республиках, ни в коем случае не хотели возвращения Украины. В тот период в обществе прошёл водораздел, и все, кто не желал принимать реальность политических трансформаций, все, кто имел хоть какую-то толику украинской идентичности, из города уехали.

Интересно, что люди простых рабочих профессий этого почти не делали. Никто из них не дергался, просто некоторые остались на своих предприятиях, а те, кто решительнее — ушли в ополчение, которое потом превратилось в армию Донецкой Народной Республики. Вот интеллигенция оказалась тоньше во всех отношениях. С исторического факультета, например, убыло ровно 50% сотрудников — степень поражения украинством в кругах, близких к идейным сферам оказалась куда выше.

Так или иначе, на примере ДНР и ЛНР тогда можно было наблюдать, как меняются настроения людей, о чём они думают и к чему стремятся, когда в город начинают прилетать снаряды. Теперь же ситуация со стремительными переменами в образе жизни и во всём, что происходит в социальных процессах, охватила уже всю страну.

Точнее говоря, перемены, начавшиеся в Донбассе, изменили политический ландшафт всех стран, которые оказались вовлечены в этот круговорот. Изменилась жизнь в Европе. Наиболее радикально воздействовала сама на себя Украина (тут лучшая метафора — это пуля ярости, прилетевшая, как бумеранг, в Фарион). Когда-то их президент Порошенко рассказывал, что «наши дети будут учиться в школах, а их — сидеть в подвалах». Опыт показывает, что всё повернулось несколько не так: теперь киевские подвалы и метро более многолюдны. Никакой радости это не приносит, но факт — перемены затронули всех. И мало кто мог прогнозировать их глубину в Германии, Франции и Украине. Если бы мог, скорее всего, не стал бы ввязываться. Но теперь уже поздно.

Так, или иначе, состояние сферы образования является ярким маркером происходящего в обществе. Несколько лет назад Донецк, Макеевка, Горловка и другие населенные пункты, близкие к линии боевого соприкосновения, сидели в глухой «дистанционке». Теперь 81% школ, 76% колледжей и техникумов в ДНР будут работать в режиме дневного обучения. Это значит, зона боевых действий отступила от Донбасса, «расплылась», изменила свою конфигурацию.

Очевидно, это печалит наших украинских оппонентов, поэтому они пытаются запускать в сеть нелепицы о том, что в школах ДНР будут проводиться факультативные и классные занятия по украинскому языку. Не будут. На самом деле потому, что в результате опроса родителей уже давно было установлено — в школах ДНР не набирается достаточного количества детей, чтобы сформировать классы для добровольного изучения «мовы». А принуждать уж точно никто не станет.

Есть очевидные перемены в образовательном процессе большой России. Связаны они не только с тем, что приграничные районы теперь тоже перешли на дистанционные и комбинированные формы обучения. В первую очередь, в системе чувствуется лёгкая растерянность: а как объяснять теперь учащимся, что представляет из себя окружающая реальность? Особенно, когда взрослые, которые должны это делать, сами не могут до конца понять, что происходит, как к этому относиться и уж тем более — как просто и чётко интерпретировать детям.

Эта сумятица выражается во многих факторах. Многие родители и учителя, хотят продолжать жить в реалиях мирного времени, которого уже давно нет. Хотят продолжать использовать «чатики» в WhatsApp, например. Спрашиваешь — а что, разве продукция Meta не запрещена в России? Отвечают: нет, что вы, WhatsApp не запрещали. Не понимают люди, что это примерно как в годы Великой Отечественной вести между собой переговоры на немецком. Да ещё и отправлять добровольно их стенограммы в разведку Рейха.

Но это, нужно думать, со временем тоже пройдёт. И главное — всё, что происходит у нас, никак несравнимо с коренным сломом системы образования и воспитания, произошедшим на подконтрольной западному проекту территории.

Там на почве русофобии развились такие системные патологии, что под вопросом и воспроизводство общества (кого не убьет война — превратят в морального урода, не желающего создавать семью) и качество образования. Видели украинский букварь, где на «А» — «Азов», на «I» с двумя точками — противотанковые ежи, а на «П» — собака-сапёр? Абсолютно понятно, что никакого будущего нет ни у такой системы образования, ни у государства, которое её практикует.

Нам, конечно, тоже нужно исправить много ошибок и убрать лишнего. Как минимум — нездоровую тягу к цифре, электронные дневники вместо бумажных и пару тысяч внедрённых американцами и Европой нарративов.

Но в данный момент в России существует система образования периода перехода к мобилизованному состоянию общества, когда граждане чётко и слажено вместе добиваются одного на всех результата.

А вот наши визави делают свои учебные системы такими, чтобы воспитывать уже не совсем людей. Поэтому дай нам Бог правильно всё это проанализировать и не дублировать их самоубийственное поведение. Вот тогда действительно победим.

Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках