Десант моряков в  Белоруссии
Максим Кустов

Десант моряков в Белоруссии

67 лет назад, в июне 1944 года советские моряки готовились к операции в республике, чрезвычайно далекой от морей… В начавшейся 23 июня 1944 года операции «Багратион» участвовал и военно-морской флот – корабли речной Днепровской флотилии. Корабли – это, пожалуй, громко сказано. Правильнее было бы сказать – катера, плавбатареи и вспомогательные суда. А главной ударной силой стали бронекатера – «речные танки» с установленными на них танковыми башнями или реактивными установками. Виссарион Виссарионович Григорьев – в то время командующий Краснознаменной Днепровской флотилией, впоследствии написал в мемуарах: «Силы флотилии, как уже говорилось, были разделены между Березиной и Припятью». На Березине еще до начала наступления корабли флотилии едва не попали под удар немецкой авиации. Вражеский воздушный разведчик, пролетевший над стоянкой бронекатеров, передал открытым текстом: «Их зээ ди энте, хир зинд ди энте!» («Вижу уток, здесь утки!»). Это услышал следивший за неприятельскими переговорами в эфире армейский радист. Он догадался: утки – это корабли. Радиоперехват был тотчас доложен на КП дивизии, где уже находился морской офицер связи. Бронекатерам было приказано немедленно перейти на запасную позицию. А то место, где они только что стояли, через двадцать минут подвергли бомбёжке «юнкерсы». 23 июня перешли в наступление войска трёх фронтов – 1-го Прибалтийского, 3-го и 2-го Белорусских. 1-й Белорусский фронт перешёл в наступление 24 июня. А с ним вместе вступила в бой и флотилия. Спустя десять минут после первого залпа наркому Военно-Морского флота была послана телеграмма: «Корабли флотилии участвуют в артиллерийском наступлении… ВПУ – селение Стужки. Военный совет находится на катерах в боевых порядках наступающих кораблей». Артподготовка длилась 75 минут. Бронекатера выпустили 1330 снарядов, что, конечно, составляло лишь малую часть всей массы огня, обрушенной на позиции противника сухопутной артиллерией. Командующий 65-й армией потребовал от командира 105 го корпуса ликвидировать здудичско-паричскую группировку гитлеровцев в кратчайший срок, используя и силы флотилии. В первой половине дня 25 июня на ФКП флотилии поступила телеграмма командарма Батова, в которой он просил оказать корпусу самое активное содействие. Таким содействием должна была стать высадка десанта. Высаживать его решили на окраине Здудичей в тот же день с наступлением темноты. Идти десанту было недалеко. Но в отличие от других районов, где гидрографам флотилии удавалось скрытно проникать за линию фронта, фарватер здесь заранее обследован не был. Причём в одном месте угадывалось смутно просматриваемое издали препятствие, похожее на притопленное заграждение из брёвен или плотиков. Устранить такое препятствие огнём артиллерии трудно. Оставалось рассчитывать на то, что с ним справятся минёры тральщиков, которые пойдут впереди бронекатеров с десантом. Впереди десанта пошли два катерных тральщика из дивизиона капитан-лейтенанта О.К. Селянкина и на головном находился он сам. Предположение о заграждении подтвердилось: реку действительно перегораживали плотики из брёвен, сцепленные стальным тросом и опутанные колючей проволокой. Узкий лучик сигнального фонаря предупредил катера с десантом о том, что им надо задержаться под берегом, занятым нашими войсками. А минные специалисты во главе с капитан-лейтенантом Селянкиным спустились за борт, чтобы на ощупь определить, что таится под притопленными плотиками. Оказалось, что под ними были подвешены десятки фугасов и противотанковых мин. Минёры тральщиков, ветераны Сталинграда, умели управляться и с ними, но разоружение такого «арсенала», да еще впотьмах, заняло бы немало времени. На месте было принято решение: перерубить трос и развести концы заграждения, как разводят боны, закрывающие вход в гавань. Перерубить стальной трос бесшумно нельзя. Но над Березиной гремела канонада – готовилась новая атака на Здудичи, приуроченная к высадке десанта. И очевидно, специального наблюдения за заграждением гитлеровцы не вели. Во всяком случае, по тральщикам, остановившимся посреди реки, огня они не открыли. А вот бронекатера на подходе к Здудичам гитлеровцы заметили. Однако огонь врага – артиллерийский, минометный, пулеметный – не помешал подойти к берегу. Немецкая батарея, представлявшая для катеров главную опасность и тщательно замаскированная, была мастерски подавлена отрядом поддержки. За пятнадцать-двадцать минут рота десантников захватила на берегу три траншеи и закрепилась в них. Корабли продолжали поддерживать десантников огнём. А из дивизии, наступавшей на приречном фланге, прибыла тем временем другая рота, и моряки успели до рассвета перебросить её на плацдарм. Получив подкрепление, десантники пошли в атаку. Через три часа Здудичи были очищены от врага. Ни один катер не получил существенных повреждений. Потери свелись к нескольким раненым, в числе которых был командир отряда старший лейтенант Цейтлин. Выбитые из Здудичей, гитлеровцы отходили к районному центру Паричи – последнему значительному узлу их обороны на Березине перед Бобруйском. Там у гитлеровцев была мостовая переправа, которая использовалась для маневра войсками. И ещё до начала наступления было предусмотрено, что при подходе частей 105-го корпуса к Паричам наши корабли должны прорваться к переправе и вывести её из строя. Вслед за группой разведки передовой отряд флотилии километр за километром поднимался по извилистой Березине. Без особых помех бронекатера приблизились к левобережному селу Бельчо, куда сухопутные части подойти по размытым дорогам не успели. Немцы же именно тут создали заслон. Разведка боем, проведённая двумя головными бронекатерами (на одном из них был при этом убит пулемётчик и повреждена башня), выявила: близко к реке размещены орудия, минометы, пулемётные точки. Стало ясно, что с ходу здесь кораблям не прорваться. Бронекатера заняли огневую позицию за изгибом реки, напротив Бельчо был развёрнут наблюдательный пункт. Разрушить мост арт-огнём с закрытой позиции, откуда бронекатера били по батареям у Бельчо, не удалось: цель невелика, а дистанция была около семи километров. И тогда командир дивизиона, оценив обстановку, отдал приказ, адресованный командиру отряда Плёхову и запомнившийся всем, кто его передавал и слышал: «Во имя Родины любой ценой прорваться к Паричам и пресечь переправу!». На прорыв к Паричам пошли три бронекатера Плёхова (четвёртый катер отряда был повреждён в самом начале боя под Бельчо). Другой отряд прикрывал их огнем. Когда бронекатера вырвались на плёс перед мостом в Паричах, переброска гитлеровских войск по нему продолжалась. Шли танки, тягачи с орудиями, грузовики, бегом передвигалась пехота. Враг встретил катера огнём с обоих берегов. И от катерников теперь требовалось, чтобы прорыв в неприятельские тылы, стоивший таких усилий, не остался безрезультатным, расчётливо использовать каждую минуту и имевшийся на борту боезапас. Снарядами разрушить свайную переправу трудно, особенно если нет возможности бить по ней длительное время. Командир катера старший лейтенант Михаил Жиленко, приблизившийся к переправе первым, правильно решил: главная цель – не сам мост, а то, что по нему движется. С дистанции 400-500 метров башенное орудие било осколочно-фугасными и шрапнелью по переправлявшимся фашистским войскам и их технике. Находясь сам под обстрелом, получая всё новые повреждения, головной бронекатер вёл огонь, пока не выпустил все снаряды. На боевой счёт его экипажа занесли потом 17 разбитых автомашин, 6 тягачей с орудиями, один танк, две уничтоженные и рассеянные роты фашистской пехоты. Но гораздо важнее этих нанесённых врагу и учтённых, насколько удалось, конкретных потерь было то, что подбитые и подожжённые машины загораживали дорогу другим, всё более закупоривая переправу. Другой катер, открывший огонь несколькими минутами позже, также израсходовал весь наличный боезапас. Переправа была забита остановившейся и горящей техникой. Уцелевшие гитлеровцы в панике бросались в воду. Переброска фашистских войск на левый берег прекратилась. Головным в новой тройке катеров шёл катер лейтенанта Анатолия Корочкина. Его бронекатер был особенный, тогда единственный такой на флотилии: он прибыл с Волги, имея сверх обычного вооружения установку для запуска реактивных снарядов РС-2. В тот день речная «катюша» произвела первый боевой залп – по забитой машинами переправе, по скоплению гитлеровцев перед нею. На переправе в это время произошёл взрыв, и один участок свайного моста обрушился. Через два с половиной часа после того, как к переправе у Паричей прорвался первый бронекатер, этот узел вражеской обороны был занят нашими войсками. Командарм Батов прислал телеграмму, в которой содействие флотилии штурму Паричей называлось решающим и объявлялась благодарность экипажам всех участвовавших в бою кораблей. Отличившихся моряков предлагалось представить к наградам. На высоком берегу Березины, близ хутора Воротень, где находилась 26 июня закрытая огневая позиция кораблей, были похоронены с воинскими почестями тринадцать моряков с бронекатеров, павших в первых боях в Белоруссии. А корабли флотилии продолжали наступление...