О вбросах про переговоры с Москвой и модернизации ВПК

2-я половина 3-го года СВО будет отличаться дальнейшим втягиванием западных кураторов Киева в происходящий конфликт. В первую очередь, это относится к такой стратегии Запада, как политические операции и интриги, нацеленные на подавление воли противостоящей стороны к способности вести борьбу.

Ставка в этот раз сделана на перенос эпицентра военных действий в воздушное пространство, что должно иметь не только собственно военный, сколько морально-психологический эффект. Склоняющиеся к договорняку с Западом, тем самым, получают дополнительную аргументацию для обхаживания руководства России на предмет очередного торга с прямыми и непримиримыми врагами нашей страны.

Однако полноценная «воздушно-наземная операция» по американским лекалам Киеву явно не по силам, да и использование «Фальконов» невозможно без привлечения западных «отпускников», средств разведки и аэродромной инфраструктуры. Тем самым возрастают риски прямого вмешательства сил НАТО в прямые военные действия на украинском ТВД.

Границы этого вмешательства зависят от двух параметров — расстановки сил в правящих кругах США и Европы и способности российской власти пройти по лезвию бритвы: не доводя дело до Третьей мировой, отбить у Вашингтона и Брюсселя любые мысли о дальнейшей эскалации. Здесь бы пригодилась стратегия превентивных и ассиметричных действий.

Например, уже сегодня понятна возможность российской армии (при получении ясного на то приказа) практически полностью ликвидировать такой рудимент советской эпохи, как единая сеть электроснабжения Украины, что существенно подорвет агрессивный потенциал Киева как при условии  западной помощи, так и без таковой.

На Западе вполне понимают ограниченность собственных возможностей по поддержанию актуального на сегодня режима военного противоборства. Тем более, что в затылок нынешним ястребам дышат политики-прагматики, не склонные рисковать ядерным пеплом ради судьбы киевских и галицийских русофобов.

Раскол элит по обе стороны Атлантики только нарастает, и общественное мнение здесь все более погружается в атмосферу внутренней смуты. Отсюда разного рода вбросы и намеки со стороны медийной прислуги Зеленского о неких осторожных компромиссах в отношениях с Москвой.

Уверенность наших противников в возможности мирной передышки зиждется на том, что значительная часть российского политического класса выражала готовность к уступкам Киеву буквально с первых дней после начала СВО. Кроме того, позиция тех государств, что внешне лояльны к России и позволяют сохранять стабильность нашей экономики и социальной системы, также не предусматривает перспектив безусловного разгрома Киева на поле сражения.

Однако условия «мирной передышки» трактуются российской и украинской сторонами совершенно противоположно. Причем и Москва, и Киев не склонны однозначно и безоговорочно принимать мнение своих союзников относительно навязываемого с разных сторон «корейского варианта».

К новому «Хасавюрту» еще и сейчас многие из влиятельных лиц готовы, но малейшие движения в сторону умиротворения неизбежно обернутся таким ушатом грязи со стороны киевских и западных оппонентов, что с благополучием и карьерой адептов очередных «похабных договоренностей» навсегда будет покончено. Примером тому — нынешняя судьба исполнителей проекта «Минских соглашений».

Одна из причин подталкивания российского общества и власти к очередному «стамбульскому саммиту» — это системные проблемы в боеспособности воюющей армии. Велик соблазн представить дело таким образом, что современная война настолько технологически сложна, материально затратна и психологически неприемлема, что ее легче прекратить при первой возможности, нежели с честью вести до конца и достигнуть полной победы.

Даже со стороны искренних патриотов Отечества суть проблемы нередко сводится к частным проявлениям — недостатку снабжения, отставании в использовании современного оружия и применении технологий и приемов вооруженного противостояния: беспилотники, фпв-дроны, связь, контрбатарейная борьба и т.д.

Однако проблема простирается гораздо шире и заключается в сохраняющемся противоречии между политикой и управлением, с одной стороны, и масштабом и характером военного противоборства — с другой.  

Не вызывает сомнений, что для достижения военной победы стране необходим принципиально иной организующий и управляющий аппарат, нежели существует на сегодняшний день.

В связи с приходом команды Андрея Рэмовича Белоусова возникают не только позитивные, но и проблемные аспекты. В окружении министра подбираются безусловные профессионалы, однако трудно сказать, насколько выходцы из аудита и финансов способны осознать дух войны и прочувствовать нерв армии. Пока что очевидно разведение между собой обеспечивающего компонента и непосредственной организации и ведения военных действий.

Между тем, задачи СВО требуют не только координации, но и интеграции таковых.

С первых месяцев конфликта многие призывают к воссозданию Государственного комитета обороны (ГКО) по образцу Великой Отечественной войны. Созданная в октябре 2022 г. комиссия при правительстве по обеспечению вопросов СВО берет на себя только часть необходимых функций. Учитывая, что в обозримом будущем оформляется перспектива столкновения с НАТО, создание ГКО необходимо уже сейчас.

Структурным продолжением такого органа могло бы стать политическое и управленческое представительство высшей исполнительной власти во всех учреждениях и организациях, так или иначе связанных с войной. Всегда в переломные моменты истории армия и страна нуждались в «недреманном оке государевом», как бы оно ни называлось — фискалы, прибыльщики, ревизоры или политические комиссары.

Напомним, как в начале 2000-х отмечался массовый призыв кадровых военных, сотрудников силовых структур во вновь учреждаемые органы управления, начиная с уровня федеральных округов, где 2/3 назначенцев поначалу представляли высший генералитет. Теперь также назрела необходимость призыва опытных управленцев и гражданских активистов во вновь учрежденные контролирующие структуры, которые к настоящему дню еще не образованы или пребывают в инерционной фазе.

Сейчас естественным образом сложился готовый корпус людей, закаленных на фронтах войны и в борьбе с бюрократической махиной. Представляется, что продвигаемая ныне программа подготовки ветеранов СВО для государственной службы может быть скорректирована в сторону приобщения отличившихся военных к роли представителей власти в войсках, оборонно-промышленном комплексе, научно-исследовательских организациях, пропагандистских структурах. Их задача — анализ обстановки и контроль исполнения решений в сфере военной политики.

Помимо собственно военных, посильный вклад в этом же качестве могут внести и все те, кто многие годы, начиная с 2014 г., обеспечивает потребности войск на полях сражений. Внедрение программ управленческой подготовки для создавших народный оборонный сектор волонтеров, экономистов, конструкторов, технологов, снабженцев, медийщиков и многих других позволит полнее включить потенциал общества в преодоление груза проблем прошлых лет.

Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках