Что Гитлер считал величайшим блефом со времен Чингисхана
О советском наступлении, начавшемся 80 лет назад, 12 января 1945 г., Фридрих Вильгельм фон Меллентин, генерал-майор танковых войск вермахта, впоследствии вспоминал: «Невозможно описать всего, что произошло между Вислой и Одером в первые месяцы 1945 года. Европа не знала ничего подобного со времен гибели Римской империи».
Висло-Одерская стратегическая операция — наступление советских войск на правом фланге советско-германского фронта (12 января — 3 февраля 1945 г.).
Проводилась операция силами 1-го Белорусского (командующий — маршал Советского Союза Георгий Жуков) и 1-го Украинского фронтов (маршал Советского Союза Иван Конев). Советские войска освободили западные и южные районы Польши, в том числе ее столицу Варшаву, вышли к Одеру в 60-70 км от Берлина, полностью уничтожили 35 и разгромили 25 вражеских дивизий.
Успешным наступление оказалось с первого дня. Вот как немецкие генералы потом это объясняли. Генерал-полковник Гейнц Гудериан писал в мемуарах: «12 января был нанесен нам первый удар под Баранувом… Прорыв удался, и противник глубоко вклинился в систему нашей обороны».
Немецкое командование, разумеется, пыталось изменить ситуацию. Гудериан вспоминал: «Группа армий «А» ввела в бой резервы для нанесения контрудара. Они были подтянуты ближе к линии фронта по личному приказу Гитлера... Последствием такого вмешательства явилось то, что резервы еще до начала контрнаступления были накрыты огнем во время артиллерийской подготовки русских и очень сильно потрепаны».
Классическое для немецкого генералитета объяснение — виноват Гитлер.
Генерал пехоты Курт Типпельскирх в случившейся катастрофе тоже винил прежде всего фюрера: «Доклады начальника генерального штаба и его опытных работников, занимающихся вопросами разведки, относительно начавшегося явного сосредоточения превосходящих русских сил Гитлер считал «величайшим блефом со времен Чингисхана», попросту не желая видеть размеров грозящей опасности. При такой оценке обстановки невозможно было что-либо противопоставить сосредоточению русских, кроме бесплодных дискуссий».
Типпельскирх признавал ошибки не только Гитлера: «Варшаву было приказано в качестве «крепости» удерживать до последнего солдата, хотя комендант имел в распоряжении лишь несколько крепостных батальонов низкой боеспособности. Правда, на основании ошибочно данного генеральным штабом сухопутных сил разрешения он уже начал было отступление в ночь с 17 на 18 января, но вскоре последовал противоположный приказ, вызванный возмущением Гитлера против самовольных действий генерального штаба. Комендант Варшавы был уже не в состоянии выполнить этот последний приказ. В результате многие в той или иной степени причастные к этому случаю были отстранены от должности, обвинены в трусости и брошены в концентрационные лагеря».
Маршал Советского Союза Георгий Жуков так это прокомментировал в мемуарах: «Как и после разгрома немецких войск под Москвой, Гитлер произвел очередные экзекуции над своим генералитетом за поражение в районе Варшавы».
Жуков видел причину успеха 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов вовсе не в ошибках немецкого командования: «Наступление советских войск от Вислы к Одеру — блестящий образец крупнейшей стратегической наступательной операции, которая без всяких пауз развивалась со среднесуточным темпом в 25-30 километров, а танковыми армиями — со средним темпом до 45 километров, в отдельные сутки даже до 70 километров. Такая стремительность была достигнута впервые в ходе Великой Отечественной войны».
В начале 1945 года подлинные или мнимые ошибки Гитлера или его генералов уже не влияли принципиально на ход боевых действий. Просто вермахт уже не мог устоять перед натиском Красной Армии…
Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках
