Как Красная Армия спешила на помощь
80 лет назад, в мае 1945 г., чехи подняли в Праге восстание. Берлин был уже взят Красной Армией, и они решили перестать делать оружие для Гитлера и удивительно «своевременно» побороться с фашизмом.
Но немцы вовсе не собирались сдаваться или просто покинуть чешскую столицу. Им Прага нужна была для отступления к американцам, чтобы в советский плен не попасть.
Восставшие чехи принялись по радио просить о помощи. Они восстали — а немцы в них стреляют, срочно спасайте…
Чешка Ева Жампахова вспоминала про призыв Чешского радио о помощи: «Придите нам на помощь… Мы окружены… Здесь умирают чешские люди!!!». Призыв повторялся на английском и, к моему удивлению, на уже немного мне знакомом русском языке: «Внимание, внимание! Говорит Прага, Прага говорит! Пришлите самолеты с танками!».
Спасать «чешских людей» пришлось войскам 1-го Украинского фронта, которым командовал Иван Степанович Конев. Солдаты и офицеры, дошедшие до Берлина и выжившие при его штурме, погибали, чтобы уберечь чехов от возможности узнать, каковы немцы в бою…
Танкист Павел Павлович Кулешов вспоминал: «После падения Берлина мы получили приказ, чтобы в пятидневный срок достичь Праги. Прага восстала, ждет помощи от Советской Армии, от советского народа! И мы пошли в сторону Праги. Что интересно, мы с танками преодолели горы. Мы знали, что Суворов преодолел Альпы со своими солдатами в пешем строю. А мы с танками, с машинами преодолевали! Были случаи, когда танки падали в обрыв, экипажи погибали. Были случаи, что срывались и колесные машины, часть людей погибала. Но мы шли туда, у нас был приказ оказать помощь. И в 4 часа 30 минут мы вступили уже в Прагу. Именно там погиб мой друг Иван Гончаренко, с которым мы вместе учились в училище. Он обеспечивал переправу техники через Манесов мост, идущий через реку Влтава, — и его танк сжег фаустпатронщик. Иван Гончаренко погиб, но все-таки он успел пропустить основную технику».
Даниял Шайдуллович Насыбуллин, арттехник, вспоминал о наступлении в Чехословакии: «Чтобы не отставать от других частей, нам приходилось быть в движении и днем, и ночью, без малейших остановок и перекуров. Такую нагрузку не выдерживала даже техника. Особенно страдала ходовая часть гаубиц и лафетов для стволов. Перегревались также катки гусениц, и мне, арттехнику дивизиона, постоянно приходилось заниматься их ремонтом».
Надо было спешить спасать восставших… Военкор Константин Михайлович Симонов писал о том, как особенно не хотелось рисковать жизнью тогда, в мае сорок пятого: «Десятого мая вечером едем через Судеты на Прагу. Уже знаем, что она освобождена, уже знаем, что в нее самыми первыми прорвались танкисты Первого Украинского фронта и что все это произошло еще вчера утром… Проехала какая-то машина, и по ней выстрелили, и кого-то не то убили, не то ранили бродящие по лесу и еще не знающие о капитуляции немцы. Война кончилась, и никому не хочется рисковать… Я жмусь и ничего не могу с собой поделать. Мысль об этих чертовых немцах, которые могут сейчас, после войны, стрельнуть по мне оттуда, из леса, угнетает меня».
О том, что потомство спасенных пражан будет спустя десятилетия надрываться, «изобличая» советских спасителей, в 45-м никто и подумать не мог…
Читайте нас в Telegram, ВКонтакте и Одноклассниках
