Современная либеральная среда стала порождением страстной любви дедушки – Революционного Трибунала и бабушки – Чрезвычайной Комиссии. В промежутках между созданием будущей «рукопожатной» публики шли интимные разговоры типа: «Ненаглядная, ты сколько буржуйских, казачьих, кулацких детей на расстрел отправила»? Во второй половине тридцатых годов и Трибунал, и Комиссию назвали «врагами народа», что было чистейшей правдой. Врагами народа они были лютыми, совершенно свихнувшимися на жажде крови. Потомство Трибунала и Комиссии страшно возненавидело Советскую власть за то, что в пятидесятые годы она принялась стремительно добреть, и подалось в диссиденты. Власть с улыбкой Гагарина, без рвов с трупами расстрелянных, без наследников «красного террора» просто бесила. А мысль о том, что Революционный Трибунал и Чрезвычайная Комиссия – не безвинные жертвы сталинизма, даже не приходила либералам-диссидентам в головы. Не приходит и по сей день. Предтечей современных русскоязычных либералов вполне может считаться Иона Якир. На «общечеловеческом» сленге его принято именовать «легендарным командармом». Например, так: «Диссидентство в Советском Союзе не было массовым явлением, но в нем принимали участие многие замечательные люди. Я оказался в самом эпицентре этого вполне естественным путем – моим тестем стал Петр Якир, сын легендарного командарма, уничтоженного Сталиным». Возникает резонный вопрос: что же такого легендарного совершил командарм Иона Якир, уничтоженный Сталиным? Палачом он был действительно легендарного масштаба. Из приказа члена Реввоенсовета 8-й армии Ионы Якира: «Ни от одного из комиссаров дивизий не было получено сведений о количестве расстрелянных белогвардейцев, полное уничтожение которых является единственной гарантией прочности наших завоеваний. В тылу наших войск и впредь будут разгораться восстания, если не будут приняты меры, в корне пресекающие даже мысль возникновения такового. Эти меры: уничтожение всех поднявших восстание, расстрел на месте всех имеющих оружие и даже процентное уничтожение мужского населения. Никаких переговоров с восставшими быть не должно». Процентное уничтожение мужского населения… А ведь Иона Якир первым из палачей до этого додумался. Не зря современные считают его «легендарным». Значит так: сначала уничтожают тех, кто принимал участие в восстании. Затем тех, кто в восстании участия не принимал, но имеет оружие. А уже после этого – процентное истребление оставшихся. «Процентное» истребление Якир считал своим личным изобретением и не забывал настаивать на его использовании. Вот что сказано в подписанной Якиром Директиве Реввоенсовета 8-й армии № 1522 от 17 марта 1919 года: «Реввоенсовет 8-й армии приказывает в наикратчайший срок подавить восстание предателей, воспользовавшихся доверием красных войск и поднявших мятеж в тылу. Предатели донцы еще раз обнаружили в себе вековых врагов трудового народа. Все казаки, поднявшие оружие в тылу красных войск, должны быть поголовно уничтожены, уничтожены должны быть и все те, кто имеет какое-либо отношение к восстанию и к противосоветской агитации, не останавливаясь перед процентным уничтожением населения станиц, сжечь хутора и станицы, поднявшие оружие против нас в тылу. Нет жалости к предателям. Всем частям, действующим против восставших, приказывается пройти огнем и мечом местность, объятую мятежом, дабы у других станиц не было бы и помысла о том, что путем предательского восстания можно вернуть красновский генеральско-царский режим». Все тот же «легендарный» якировский стиль: сначала должны быть поголовно уничтожены все казаки, поднявшие оружие, затем «все те, кто имеет какое-либо отношение к восстанию». Кто это? Это мать, жена, сыновья и дочери повстанца, его соседи и друзья. Активное участие предков в истреблении казачества особенно ценится в современной «рукопожатной» интеллигентской среде. И не случайно. Как говорил Лев Троцкий, «казаки – единственная часть русской нации, способная к самоорганизации. По этой причине они должны быть уничтожены поголовно... Это своего рода зоологическая среда, и не более того... Очистительное пламя должно пройти по всему Дону и на всех них навести страх и почти религиозный ужас... Пусть последние их остатки, словно евангельские свиньи, будут сброшены в Черное море…». Когда в 1937 году любителю «процентных» расстрелов Ионе Якиру самому довелось встретиться с палачами, «легендарный» повёл себя как последняя дешёвка, лижущая сапоги своему убийце. До сих пор продолжаются споры о том, какое из его предсмертных обращений к Сталину является истинным: «Я честный и преданный партии, государству, народу боец... Я честен каждым своим словом, а умру со словами любви к Вам, к партии и стране, с безграничной верой в победу коммунизма». Или это: «Родной, близкий тов. Сталин. Я смею к Вам обращаться, ибо я все сказал, все отдал и мне кажется, что я снова честный и преданный партии, государству, народу боец, каким я был многие годы. Вся моя сознательная жизнь прошла в самоотверженной честной работе на виду партии, ее руководителей – потом провал в кошмар, в непоправимый ужас предательства... Следствие закончено. Мне предъявлено обвинение в государственной измене, я признал свою вину, я полностью раскаялся. Я верю безгранично в правоту и целесообразность решения суда и правительства...» Известна резолюция Сталина: «Подлец и проститутка». Резолюция совершенно несправедливая: честных тружениц индустрии сексуальных услуг он сравнил с «процентным» палачом Ионой Якиром… А вот в том, что сын Ионы Якира стал одним из заметных советских диссидентов, есть какая-то глубокая закономерность.