Без психической индукции революций не бывает
Россия в своей истории перенесла две революции – в 1917 и 1991 гг. Безусловно, эти даты не являются началом революционного безумия. Правильнее было использовать другие числа – 1904-1917 и 1987-1991.
К 1904 году высшая аристократия Империи поняла, что постепенно лишается своих привилегий, земель и собственности, а советская высшая элита испугалась потери своего статуса как раз к 1987 г.
Британский писатель Г. К. Честертон (1874-1936) писал в свое время: «Бедные бунтовали иногда и только против плохой власти; богатые − всегда и против любой».
«Яхты и дворцы» (по И. Л. Солоневичу) привели к власти Временное правительство, «статусы» устроили «перестройку». Цель же преследовалась одна – сохранить «свое».Только вот дальше все пошло наперекосяк. Элитарии второго и третьего эшелонов почувствовали себя обиженными. Октябрь 1917-го и Август 1991-го – это восстания «угнетенных» элитариев против сановных и партийных вельмож.
Керенский и Горбачев только болтали о реформах и демократии. На самом деле они защищали интересы старых элит, ибо находились на их содержании. И уже в силу этого они были обречены на поражение. «Голодным» Ленину и Ельцину Керенский и Горбачев конкуренцию составить не могли, так как опирались на «сытых» и пресыщенных властью.
В российских революциях русской нации роль отводилась незавидная. Ее превратили в толпу – на улицах и массу – в информационном поле.И вот толпу-массу и использовали в качестве «пушечного мяса» революции.
Толпа живет инстинктами. Психическая индукция (по А. Л. Чижевскому) передает от одного человека к другому революционные бредовые идеи.
Правда, между 1917-м и 1991-м здесь имеется различие. В первом случае чаще работала прямая психическая индукция, заражая людей, контактировавших с толпой, а при втором варианте индуцирование преимущественно шло через электронные и печатные СМИ.
Однако психической индукции не подвержены люди, которые придерживаются веры, национальной традиции и умеют мыслить логически. Чтобы таких появлялось все меньше и меньше, необходимы были революционные усилия в образовании. Неслучайно Иван Солоневич предлагал поставить рядом с мавзолеем в Москве памятник «неизвестному профессору»: «Делала революцию почти безымянная масса русской гуманитарной профессуры, которая с сотен университетских и прочих кафедр вдалбливала русскому сознанию мысль о том, что с научной точки зрения революция неизбежна, революция желательна, революция спасительна».
Впрочем, вдалбливание шло не совсем открыто. Это и не эффективно, если задуматься. Сеялись идеи грубого материализма, атеизма и неуважения к власти, а также преклонение перед западными экономическими «успехами» и комфортом. В этом отношении между Царской Россией и СССР особой разницы найти невозможно.
Потом «неизвестные» пошли под нож революций, лишившись работы, а иногда и жизни. Только отдельным экземплярам из профессуры удалось выбить теплые местечки при новых властях.
Пораженная материализмом и безбожием нация превращается в скопище свободных «атомов», готовых идти по чужим головам. И из них же отлично получаются толпы, склеенные каким-либо желанием. А толпы ведут себя равно бессердечно и безразлично, вне зависимости от точки возникновения, будь то хоть Дворцовая площадь, хоть место отъезда курортников, хоть футбольный стадион.
Толпы сами добровольно превращаются в «пушечное мясо», когда их кто-то заведет. Майдан-2014 в Киеве только подтверждает этот вывод.
Нация перед революцией обязательно убивается и раздробляется, а затем с ней делают что угодно, маня ее материальными выгодами, которые, конечно, в итоге никто и не даст.
Без Бога нация – толпа,
Объединенная пороком,
Или слепа, или глупа,
Иль, что еще страшней, – жестока.
И пусть на трон взойдет любой,
Глаголющий высоким слогом,
Толпа останется толпой,
Пока не обратится к Богу!
(Иеромонах Роман (Матюшин), 1990 г.)
Читайте нас в Telegram, ВКонтакте и Одноклассниках
